Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

— Забыл, — Каруман одним движением высвободил руки вампира из плена кандалов. — Но прошу, не опошляй. Нуклеарные пары — это главная ценность мира вампиров-аристократов. Тот холод, то одиночество эпох, которое мы обречены испытывать, коротая наши дни, убивает души. Наша пара, наше продолжение, нуклеар, — сама суть и смысл существования вампира. Вторая половина — свет во мраке нашей пустой жизни. Вот почему все высшие вампиры так отчаянно ищут себе пару, чтобы навсегда соединиться телами и душами во времени и вне его. Нуклеар — самое дорогое, то, что будет со мной навсегда.

Натан хмыкнул и неожиданным броском руки сорвал с Тремерса очки, разбивая их об камень.

— Отомстил? — прошептал Каруман.

— Неравноценно, мне клык растить целый месяц.

— Извини, я… Я не сделаю тебе больше больно, честно. Наоборот, я прикоснусь к твоему страданию и возьму его. Я поведу тебя за руку сквозь эпохи, сквозь тьму веков. Я буду с тобой, если ты позволишь.

— Очень надо было, — буркнул Натан, высвобождая волосы Карумана из плена тесьмы. — Хы! Теперь ты тоже лохматый.

— Надо, — Тремерс уцепился за первую фразу. — Ты никогда не признаешься в слабости, но я познал тебя, поэтому хочу быть рядом. Мой нуклеар, — Каруман погладил ладонью каскад волос Натана. — Ты согласен им стать?

— Тремерс, вампир, у которого никогда не было нуклеара, — хитро произнес Натан. — Самый сильный высший вампир, истинный аристократ и далее по списку. Он предлагает мне сию почетную должность. Я, прям, должен, наверное, дико собой гордиться.

— Я не знаю, должен или нет, но твоя кровь подсказала мне тоску, запертую у тебя глубоко в сердце. Джулиан сильно тебя ранил. Он отказал тебе и не сделал своей парой, а ты ведь его любил, как преданный раб. Бедный, твоя боль была столь острой. Ты так мечтал обрести нуклеара, который бы тебя искренне любил. Я предлагаю свою руку.

— Хочешь быть моим ведущим? Ты хорошо подумал, Тремерс? Я все-таки Джулиани, один из безумных вампиров, с которыми борются твои любимые охотники, и навсегда таким останусь. Нет, мне, конечно, дико льстит, но… Твоя деятельность в составе охотников…

— Я решу проблему с охотниками, это мелочи. А насчет наследия Джулиани… Когда наша кровь соприкоснется, я надеюсь, твой пыл поубавится или хотя бы ты сможешь себя контролировать.

— Вот еще, я не хочу!

— Не хочешь быть моей парой?

Натан приподнялся, опираясь руками на плечи Карумана, и всадил свой единственный клык ему в шею.

— Глупый, — Тремерс отстранил от себя голову вампира и коснулся его губ кончиками пальцев, Натан не противился.

— Не с одним клыком, — снова произнес Каруман, — так ты не сможешь. Но за ответ спасибо. Мы подождем немного, когда вырастет твой зубик, и тогда я наконец-то смогу назвать тебя своим навечно.

— Обольщаешься, пусть я буду твоим ведомым, но я не стану твоей собственностью.

— Конечно, нет, ты будешь моим самым любимым мальчиком на земле, — Каруман с нежностью посмотрел на Натана и коснулся его губ в поцелуе.

— Еще раз назовешь меня мальчиком, и я тебя сделаю девочкой, поющей фальцетом. Понял?

Каруман от души рассмеялся, прижимая к себе вампира и погружая свое лицо в его черные волосы. В подвале наступила тишина, прерываемая только отдельными криками в соседних камерах, где невозмутимые палачи терзали плоть своих безропотных жертв.

— Господин Каруман! Господин Каруман! — вампир начал просыпаться от усиленных потрясываний.

— А? Что? — он встрепенулся.

— Мы уже приехали, а вы спали, как убитый, — смущенно пожал плечами генерал. — Когда вы начали кричать во сне, мне показалось, что вас надо будить.

— Простите, Николай, я действительно впал в глубокое забытье. Спасибо, что разбудили.

— Вам снился кошмар?

— Да, ужасные вещи. Не хочу даже думать о том, что мне приходилось делать больно… другим людям, — с тоской в голосе воскликнул Каруман.

— Зная вас, рискну предположить, что просто не было другого выхода.

— М-м-м? — Каруман удивленно посмотрел на генерала. — Конечно, был, но людям он не понравится.

— Ясно. Я понял, кто вам снился. Если учесть, что я однажды чуть не стал его обедом, то я ничего объективного сказать не смогу.

Каруман улыбнулся.

— Николай, сколько еще примирительных ужинов мне устроить, чтобы вымолить прощение за тот неприятный случай?

Генерал махнул рукой и произнес:

— Я же не об этом, но нам пора, если, конечно, хотите получить свой подарок на новый год.

Прохоров толкнул дверь, впуская в салон смрадный городской пар.

От воды тянуло холодом, и сутулые прохожие спешили миновать некомфортный участок дороги. Генерал понесся вперед, полковник тоже не отставал ни на шаг. Каруман проводил взглядом спины людей и заострил свое внимание на макушках голых деревьев по ту сторону улицы.

Его настораживали нервные колебания воздуха. Внезапно макушки деревьев осветились красным заревом, невидимым глазу людей. Вампир ощутил резкий запах свежей крови и сигарет, мгновенно ударивший в нос и заполонивший легкие.

Вместе с запахом пришло осознание того, что убийца притаился совсем рядом.

Каруман осторожно пересек дорогу и двинулся в сторону парка. Красное зарево продолжало пульсировать.

— Эй, смотри, куда прешь! — заорал дед. Каруман успел на него налететь, не заметив на своем пути.

— Простите, — механически отозвался он. Чувство опасности полностью поглотило вампира.

Морозный воздух отзвучал тревогой. Каруман огляделся. В самой гуще спешащих людей он уловил фигуру в огромной индейской маске с красными перьями. Тремерс нахмурился. Столь явная игра вампира со своими преследователями его напрягала и ввергала в неприятное замешательство. Каруман опасался ситуаций, когда не знаешь, чего ждать в следующую минуту.

Неожиданно убийца развернулся. Маска обратила на Карумана оскал деревянных зубов. В руках вампир держал молодую девушку, еще живую, но поглощенную полусном забытья.

Люди сновали мимо, не замечая преступления, происходящего прямо перед носом. Вампир усыпил внимание окружающих своей неживой энергетикой.

— Стой! — крикнул Каруман.

Убийца рассмеялся. Он качнулся в сторону и сорвался на бег вместе со своей жертвой. Тремерс ринулся следом, решив во что бы то ни стало предотвратить ужасное преступление.

Преступник петлял по переулкам сквозь усталые массы прохожих. Каруман не упускал из вида алые перья маски. Ему приходилось сложней — не всегда получалось безболезненно обходить людей. Они страшно ругались и кидали вслед оскорбления.

— Я должен ее спасти, — шепнул себе под нос Каруман в качестве самоубеждения.