Марина Эльденберт - Парящая для дракона. Обрести крылья [litres]

– Черные. Черные искры.

Когда Арден это произнес, я вздрогнула. Во-первых, потому что слишком ушла в себя, а во-вторых…

– Разве существует черное пламя?

Он посмотрел в сторону, как будто искал ответ на стене, потом снова взглянул на меня.

– Существует. У глубоководных драконов.

Ладно. Предположим, я даже сейчас не стану удивляться: мне, как результату неизвестного эксперимента, не положено.

– Глубоководных фервернских же нельзя подчинить. Насколько я знаю, не существует ни одного иртхана с таким пламенем.

– Не существует, – подтвердил Арден. – Точнее, не существовало, это попытался изменить Гранхарсен.

Тот, который сошел с ума, а не тот, который делает шоу, да.

– Но его постигла та же участь, что и всех до него.

– Всех?!

– Лаура, ты зря думаешь, что попытки влить себе кровь глубоководных никогда не предпринимались. С самого начала времен, когда шаманам впервые это удалось, люди основательно взялись за всех драконов. Вот только именно глубоководные давали такой побочный эффект. Безумие.

– Я не претендую на очень хорошее знание истории иртханов, но… разве такое возможно в принципе? Как вообще можно было влить себе кровь глубоководного, если они живут под водой, и… мягко говоря, никак никому не подчиняются?

Арден улыбнулся.

– А как, ты думаешь, первые шаманы стали иртханами?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею. Развели костерок с травкой, драконы прибалдели, и они выкачали из них кровушку?

– А потом прилетели и убили всех, кто это сделал, если продолжать твою историю. Ты же знаешь про общую память драконов?

Если вспомнить историю Бена, то да. Ему до сих пор нельзя соваться в пустоши из-за того, что сделал его отец, но как же тогда…

– Погоди! – Я натянула одеяло повыше, чтобы сесть. Несмотря на то что на мне была сорочка (кстати, я не хочу думать, кто меня переодевал, не хочу и не буду, и откуда она взялась – тоже!), показываться в ней Ардену не хотелось. – Ты говоришь, что драконы добровольно делились кровью?

– Именно так, Лаура. Они выбирали тех, кому отдать свою кровь. Свое пламя. Свое наследие.

Оу.

– Можно выманить дракона, можно отдать ему приказ, прокачать свою силу и стать врагом на тысячелетия. А можно было сделать, как поступали шаманы. Обрести доверие и пламя, которое отдали тебе добровольно. Насилие над пламенем и драконами никогда ничем хорошим не заканчивалось. И это еще одна причина, по которой я сказал тебе, что, возможно, был не прав.

Я пристально посмотрела на него.

– Торн душит своего дракона. Он обернулся, чтобы лететь к тебе, но он постоянно пытается его контролировать и подавлять. Ничем хорошим это не кончится, и это уже началось. Его рука – это только начало. Я рассчитывал, что все изменится, когда ты вернешься, но я ошибался.

Арден замолчал, и я тоже. Даже под теплым покрывалом кожа покрылась мурашками. Я смутно представляла, как происходит взаимодействие в тандеме иртхан – дракон, но если Арден прав, если предположить, что они – единое целое, то Торн просто убивает часть себя, когда подавляет свою вторую суть.

Почему он так делает?!

Я чуть было не спросила это вслух, но поняла, что не Ардену отвечать на этот вопрос. Зато он мог ответить на другие.

– Почему сила глубоководных сводит с ума?

– Потому что это пламя слишком мощное для тела человека или даже иртхана. Его можно выдержать, только будучи в драконьей форме. Но, как ты понимаешь, если постоянно находиться в другой форме, ничего не останется от человеческого сознания.

То есть тот, кто сделал это с Эллегрин, либо псих, либо глубоководный дракон. Учитывая, что глубоководному дракону политика до лампочки, остается вариант первый. В результате мы получаем Гранхарсена дубль два, который был совершенно неубиваемый и которого с трудом побороли три дракона. Точнее, три иртхана, обернувшиеся драконами, но сути это не меняет.

М-да. Кажется, мне снова нужна консультация Гроу, и на этот раз не по поводу шоу-бизнеса.

– А Торн… ты сказал, что на Эллегрин было воздействие, которое заметно. Почему он этого не увидел?

– Потому что это проявляется не сразу. И не постоянно – во время нашего разговора было всего две вспышки, когда у нее пробивалось собственное пламя. Вероятно, во время допроса и общения с Торном вспышек еще не было, потому что прошло слишком мало времени после ментального вмешательства.

Хорошо, это я понять могу. А вот чего не могу, так это…

– Почему ты не сказал Торну?

– Потому что я не знаю, кто из его окружения – враг. Не представляю, как он будет действовать. Я боюсь, что они что-то сделают с Элль. – Арден посмотрел мне в глаза, и меня пронзило странным, выносящим чувством от макушки до пят. – Боюсь, что они с ней могут сделать, если узнают о том, что стало известно мне, и в то же время я не мог не сказать обо всем тебе, Лаура. Я не знаю, какой у них доступ и каким будет следующий шаг, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебя защитить.

Вот теперь я все-таки накрыла его руку своей.

– А я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь тебе с этим разобраться.

Арден явно хотел возразить, но я его опередила:

– Сейчас начальник службы безопасности Торна мой друг. Или… мой бывший друг, что, в общем-то, дела не меняет. Если он поставил его – значит, тоже о чем-то догадывается, или, по крайней мере, что-то подозревает. Может быть, Сэфл и я больше не сможем быть друзьями, но в нем я не сомневаюсь и никогда не стану сомневаться. Он предан тому, что делает, и он хороший человек… иртхан, Арден. Нам надо найти способ с ним поговорить, и, кажется, у меня есть идея.

Арден резко поднялся, нахмурился.

– Я рассказал это тебе не для того, чтобы ты в это лезла, Лаура. Исключительно чтобы ты была осторожна, не больше и не меньше.

– Ну а я не привыкла сидеть на месте, когда меня или моих друзей пытаются убить, подставить и все такое, – смело встретила его взгляд. – Так что ты либо можешь помогать мне, либо будешь узнавать новости, когда они у меня будут.

Арден долго смотрел на меня. Очень долго.

Поскольку я пока никуда не торопилась, я тоже продолжала смотреть на него. Пока он наконец не произнес:

– Отговорить тебя не получится, я полагаю?

Я покачала головой.

– Нет. И вот еще что. Ты уверен, что на Торна не могут воздействовать так же?

– У меня чувство, что та Лаура, с которой я говорил в Ферверне, и ты настоящая – два разных человека.

– Не совсем человека, – поправила я. – А бегство по странам и попытки спастись от наемных убийц здорово меняют сознание. Не скажу, что рекомендую это в качестве инструмента для саморазвития.

– Торна проще убить, чем попытаться взломать его сознание, – произнес Арден.

Я успела только облегченно вздохнуть, когда он протянул мне руку: