Goblins - О бедном монахе замолвите слово

Но меня уже было не остановить.

Первым же заданием после того, как откинулся, стало подметание дороги к тренировочному полигону, и дружки Ван Чжи пришли поглумиться. Это они зря сделали, потому что метлой их еще не били. Метлу придурки мне тогда сломали, старший Ван рычал и брызгал слюнями, меня опять сунули в холодную, а по выходу учитель Чан мне выдал новое орудие труда. Да, опять метлу, вот только древко у нее было толстым и металлическим.

И старая шутка про подметание дороги ломом воистину обрела новую жизнь!

Я — парень сам по себе крепкий и жилистый, тяжелая работа, упражнения тайчи и практика техник, которые выдал мне учитель, закаляли мое тело, и я вроде приноровился, но не тут-то было. Не знаю, как и что старший Ван сделал с железным древком, но оно стало скользким, будто кусок мыла. Я пытался его мыть, скоблил песком, но ничего не помогало: выворачивалось и выскальзывало из пальцев, будто покрытый слизью угорь. И любимым наказанием старшего Вана стало отправить меня на подметание неважно чего. Отличный повод посмеяться и позубоскалить над нелепым скоморохом.

И я теперь мастер метлы, растудыть и ее, и старшего Вана!

И, хочу заметить, у меня дьявольски сильные руки!

А старик Чан начал учить меня драться еще и этой метлой. Я дураком не был, и прекрасно понимал, что учит он меня копью, но усердно делал вид, что верю в путь метлы. А старик веселился, глядя, как железное древко диковинной рыбой вылетало у меня из рук и втыкалось в глиняную стену. Проржавшись же, приказывал мне сбивать древком мух на лету, и делать это, пока ему не перестанет быть смешно. Ну а смехуечки у него быстро не рассасывались никогда.

Веселый и добрый старик, славный учитель старший Чан.

Но человек ко всему привыкает, привык и я, и теперь всюду таскаю метлу с собой, она мне стала чем-то вроде талисмана.

Так что, теперь в открытую нападать на меня мало кто решался, ибо с метлой я мог противостоять даже старшим ученикам внутреннего круга секты.

Хотя, как мне стало ясно из бесед с учителем Чаном, делать культивацию смыслом жизни для меня особых причин не было, техники, которые он мне дал, давали результат. Талант мой, по его словам, был невелик, сокровища и дорогую медицину тратить на меня секта не собиралась, однако, кому окажутся лишними здоровье, крепость телесная и долголетие? И я практиковал, по его совету, всего две техники: техника Каменных Костей, и техника Змеиного Долголетия. Первая из перечисленных должна сделать мое тело прочнее, кровь чище и сердце сильнее. А вторая, как понятно из названия, должна была бы увеличить срок жизни, продлевая при этом молодость и, к тому же, благоприятно влияла на развитие системы циркуляции Ци. Техники эти я получил непосредственно от учителя, и рассказывать об особенностях своей культивации он кому-либо запретил, дескать, это касается только меня и его, моего учителя. А уж о том, чтобы передать кому-либо руководства по техникам и речи не было, я поклялся ему в этом предками, а если передам, то он пообещал оторвать мне голову и сделать из нее ночной горшок.

Ну а брать для изучения что-то еще он крайне не рекомендовал, пока не освою полностью то, что есть, до чего мне было еще очень далеко.

Сложноватые оказались, чего уж там. Может, это я оказался туповат для понимания таких вещей, может, действительно таланта не хватало… Хотя, смотрел я тот же Каменный Кулак, так он весь, включая продвинутые стадии, в разы проще чем то, что было у меня на начальной.

Впрочем, наставления учителя я в малости нарушил, была и еще одна техника, обрывок руководства по ней я нашел случайно — он присох к полке в запыленном шкафу с хламом, каковым в библиотеке считали устаревшие, сильно неполные или поврежденные до нечитабельности описания, неэффективные, либо ненужные низкоуровневые техники. Искал я там совсем не его, а то, что мне поможет в моем маленьком бизнесе. Техника называлась Улыбка Солнечного Тигра, но найденный обрывок описывал самое начало, даже не саму технику, а подготовку к ее практике, что впрочем, полностью удовлетворяло всем моим потребностям, потому что позволяло создавать и поддерживать шарик яркого света.

Оно полезно, когда путешествуешь по темным подземельям монастыря, чтобы украсть огурцы. Да и в овраге каком поможет, или в темной пещере, куда забрался за алхимическими ингредиентами. Да хоть в сортире подсветить.

Ученики же и мастера, отвечающие за склады, когда спускались в них, активировали массив, включающий освещение в помещениях, и путь им освещал тусклый свет кристаллов, торчавших из стен и потолка. Массив этот, кроме того, что обеспечивал освещение и поддерживал нужные условия в хранилищах (и уже много лет разваливался от старости и отсутствия надлежащего ухода — мастера массивов в Парящем Змее не было), срабатывал также в том числе, если зажечь огонь в помещении подвалов, поэтому и приходилось извращаться подобным образом.

Яма для виноватых младших учеников располагалась в этих же подземельях, в отдельном отнорке, и от складов отличалась наличием металлической решетки непомерной толщины, половина которой была наглухо вмурована в стену, а вторая служила дверью и сидела на петлях с которых отлично снималась, по крайней мере мной, без вскрытия замка.

Бывал я там частенько, надо сказать. Наверное, чаще всех в этом монастыре, и это было одной из причин, почему хотелось отсюда свалить. Кто захочет провести всю жизнь, культивируя, подметая и воруя огурцы? Но главной причиной, конечно же, была тоска по папаше. Скучаю по старику. А если умер — так хоть могилку поищу, если есть таковая.

Так, о чем это я?

Об огурцах.

Умело натыренное я хранил в пространственном кольце, которое снял со скелета какого-то практика, найденного мной в лесном логе, обильно поросшем кустами и травой. По обломку стрелы, засевшему в черепе, было понятно, что мужик умер не своей смертью, а также то, что голова это не самое слабое место у культиваторов, потому что обычный человек с такой раной далеко не убредет. Обрывки одежды мне были ни к чему, кошелек и нож я прибрал, как и кольцо. В кольце нашлось несколько неплохих пилюль культивации, небольшой изумруд, да и все, в общем-то.

Чтобы не отобрали старшие братья или наставники, кольцо пришлось таскать на пальце ноги.

Так, огурцы…

— Согласен на два, демоны б тебя драли! — сдался Оуян, не выдержав вида уходящего меня.

— Два с половиной, и большую миску супа, — отозвался я, не оборачиваясь, — Это мое последнее слово.

— Согласен, согласен, что ты за жлоб-то такой, а, младший Ли?

Я усмехнулся.

— Пора бы и привыкнуть. Подвал твой посмотрим на днях, а сегодня у меня еще дела в секте. Огурцы в этот раз будут не штуками, а в бочонке, двадцать восемь цзиней без тары, тебе куда его поставить, на повозку? — показал я на стоящую посреди дороги небольшую телегу с торчащими оглоблями. Ослика из нее уже выпрягли, но разгрузить от бочек с водой не успели.