Грейс Дрейвен - Сияние [litres]

– Они непревзойденные танцоры. Сильные, быстрые и ловкие. Словно специально созданные для этого. Если прислушаетесь, то узнаете многие мотивы. Гаури и беладины на протяжении веков заимствовали некоторые у соседей каи.

Они стали ждать среди других пар, завершивших танец и ожидавших следующей композиции. Ильдико заметила, что Бришен наблюдает за ними с другого конца зала. Стоило заиграть мелодии, как она радостно захлопала в ладоши.

– Вы правы! Мне знакома эта песня.

Взяв ее за руку, Серовек поклонился и заключил в крепкие объятия.

– Ваше Высочество, это большая честь для меня.

Они закружились в знакомых па. Серовек верно заметил, что Гаур и Беладин позаимствовали у каи мотивы. Ильдико еще в детстве научилась танцевать именно под эту мелодию. Этот весьма популярный при гаурском дворе танец был ее любимым.

Серовек был явно знаком с танцем. Он плавно и грациозно, как любой каи, особенно с его ростом, закружил ее по залу. Пальцам Ильдико ничего не грозит, ее партнер – искусный танцор. Однако лучше бы она танцевала с Бришеном, а не с Серовеком.

Мелодия вскоре сменилась иной, и Серовек откланялся, когда офицер каи подошел, низко поклонился и пригласил ее на следующий танец. После этого ее ангажировал один из членов городского совета каи, а затем один из беладинских солдат Серовека.

Раскрасневшаяся, запыхавшаяся и изнывающая от жажды больше, чем ива у высохшего озера, Ильдико пыталась отдышаться, когда Бришен подошел к ней, неся столь желанный кубок вина. Она приняла с искренней благодарностью живительную влагу и осушила кубок в два глотка.

Бришен ошарашенно заморгал и протянул ей свое вино.

– Может, и мое выпьешь?

Ильдико покачала головой.

– Нет. Ты спас меня. Мне стало казаться, что язык прилипнет к небу, если я немедля не перестану танцевать и не утолю жажду. – Она протянула пустой кубок проходящему мимо слуге.

– Ты наслаждаешься вечером? – Осушив свой кубок, он также отдал его слуге.

– Да. – Ильдико протянула руку и стала теребить одну из шнуровок на его тунике. – Хотя я бы порадовалась сильней, если бы ты хоть на минутку отвлекся от своих политических интриг и планов, чтобы потанцевать со мной. Всего один танец, супруг. Я не прошу о многом.

Она подмигнула ему. Бришен оставлял за собой право украсть ее у любого партнера по танцу, но пока не выполнил угрозу, предпочитая вместо этого расхаживать по залу и беседовать с гостями каи и беладинами, включая Серовека, когда тот не танцевал.

Бришен взял Ильдико за руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал. От этой ласки у нее мурашки побежали по коже от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног. Внутри всколыхнулась и забурлила волна безудержного желания. Она не выбирала себе мужа, и Бришен не выбирал ее, однако судьба или милостивые боги свели их вместе, сделали друзьями, а потом любовниками. В то время как сверстницы гаури содрогались при мысли о супруге каи и благодарили судьбу, что оказались не на ее месте, Ильдико считала себя самой счастливой женщиной в мире.

Вероятно, выражение лица выдало ее мысли. Бришен склонил голову набок и озадаченно нахмурил брови.

– Что случилось?

– Мне хочется с тобой потанцевать, сейчас, – прошептала она предназначенное только для его ушей признание. – Но еще больше я хочу заняться с тобой любовью. – Щеки запылали от прямоты высказывания и вызванной на него реакции.

Бришен резко выпрямился, глаза его померкли. Ее пальцы мгновенно онемели от внезапной хватки, когда он сомкнул ладонь. Его губы сжались, обнажив зубы, ноздри раздулись, а кожа туго натянулась на скулах. Он не произнес ни слова, однако через долю секунды Ильдико поняла, что бежит трусцой, чтобы не отставать, пока он тащит ее через зал к лестнице, ведущей в личное крыло обитателей Саггары.

– Бришен, погоди, – прошептала она, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Некоторые любопытствующим взглядом следили за ними, недоумевая, почему повелитель Саггары вдруг решил увести свою супругу из зала.

Ильдико налетела на него, когда Бришен резко остановился и обернулся. Он подхватил ее и помог удержаться на ногах. Его глаза по-прежнему полыхали белым, а дыхание было прерывистым и шумным. Голос же, напротив, поражал своей холодностью и невозмутимостью.

– Ты моей смерти хочешь, Ильдико?

Если бы они не стояли посреди зала, окруженные толпой зевак, Ильдико обняла бы его за шею и поцеловала до потери сознания. Приоткрытые губы Бришена обнажили кончики клыков. «До потери сознания, но очень осторожно», – мысленно подправила она себя.

Однако пришлось ограничиться сжатием его руки и виноватой улыбой.

– Твоя смерть даже отдаленно не входила в мои планы, и будь мы одни, я бы со всех ног бежала с тобой к лестнице. – Его когти темнели на костяшках ее пальцев подобно смертоносным наконечникам копий из осколков обсидиана. – Но мы радушные хозяева, а вокруг нас – гости. Мы обязаны остаться.

В свете факелов его глаза отблескивали как-то иначе, когда он перевел взгляд с ее лица на окружавшую их толпу и обратно.

– А кто нас остановит?

Никто. В Харадисе он не особенно нужный принц; в Саггаре – король и никому не подчиняется. Однако Ильдико не очень хотела становиться предметом сплетен. Свободной рукой она погладила костяшки его пальцев.

– Я не жалею о своих словах, лишь об их своевременности, – ответила она. – Рассвет близок. Потанцуй со мной, а потом пожелай гостям счастливого пути.

Его веки на мгновение закрылись, густые черные ресницы коснулись щек. Когда он снова открыл их, глаза вновь сверкали желтым солнечным светом.

– Как пожелаешь, но тогда нас ожидает еще один день без сна, жена, – предупредил он уже не холодным, а чувственным голосом.

Бришен снова поцеловал ее руку, оставив за собой влажную дорожку, когда его язык скользнул по пальцам.

Ильдико охнула, колени вмиг ослабели от такой ласки.

– Я заставлю тебя выполнить это обещание, муж, – судорожно выдохнула она.

Он до исхода ночи не отходил от нее: либо танцевал, либо не отпускал от себя, когда кто-то звал его обсудить различные проблемы городков и деревень, находящихся под защитой Саггары.

Ночь сменилась днем, вино лилось быстро и щедро. Слуги проводили сильно захмелевших гостей в свободные комнаты, подготовленные в крыле первого этажа рядом с кухней. Бришен предложил Серовеку одну из опочивален на втором этаже по тому же коридору, где находились его с Ильдико покои.

Серовек отказался и хлопнул Бришена по спине. Темные глаза остекленели от выпитого, однако он твердо стоял на ногах, и Ильдико подозревала, что любой глупец, посчитавший его легкой добычей, горько пожалеет, если нападет на него и умрет из-за такой ошибки.