Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

– Какая мерзкая нетрадиционная семья, – хмыкнул Бельзедор. – Жертвенный, Старец и малыш Смеситель.

– Бельзедор открыл рот и все опошлил, – вздохнул Янгфанхофен. – Ты понимаешь, что все тобой перечисленные – бесполые существа?

– Понимаю. Семья от этого становится еще более мерзкой и нетрадиционной.

– Они не семья, Бельзедор.

– Как же вы, демоны, ненавидите обязательства…

– Бельзедор, я тебя сейчас выкину.

Бельзедор расхохотался и одним махом в рот опрокинул кружку пива.

– И что, получилось у них вырастить этот Смеситель? – спросил Дегатти.

– Мне вот тоже интересно, – повернулся к собеседникам до этого сидевший молча посетитель – старик в засаленном балахоне и желтой маске. – Я правильно понимаю, что этот рассказ предназначался в том числе для моих ушей?

– Может быть… а может, просто случайно совпало, – пожал плечами Янгфанхофен. – Как поживаешь, Жрец? Давненько тебя не видел.

– Понемногу, Корчмарь, – ответил старик. – Я в последнее время не мог заходить… сам понимаешь, печати.

– Но теперь-то уж. Посидишь с нами?

– Сейчас не могу, дела. Очень много дел. Они меня сюда и привели… хотя не к тебе, конечно. Просто остановился на минутку, потешить ностальгию.

– Ну ты все равно заходи, когда освободишься. Посидим, расскажешь что-нибудь. У тебя наверняка куча историй появилась.

– Что есть, то есть.

Когда он вышел, Янгфанхофен посмотрел ему вслед и сказал:

– Хорошо, что он снова начал заглядывать. В свое время Жрец пополнил мою коллекцию множеством отличных баек… в отличие от кое-кого из здесь присутствующих.

– Я рассказал целых три байки, – пожал плечами Бельзедор.

– Целых?.. Всего три!.. – упрекнул его Янгфанхофен.

– Ладно, как скажешь, пополню тоже твою коллекцию, – усмехнулся Темный Властелин. – Расскажу одну старую историю… когда я был маленьким, отец частенько мне ее рассказывал…

9291 год до Н.Э., Парифат, Алмазный Рай.

Катимбер вынырнул и вдохнул воздух всей грудью. С наслаждением ощутил, как клокочет в теле титанова сила. Мощь его легких была такова, что он мог втянуть в себя целые облака… ураганы… весь воздух над какой-нибудь страной!

Даже среди других титанов немного было таких, что могли сравниться с Катимбером Могучим. Возможно, он уступал только Агапету Предвечному, да и то не факт. Не знающий преград, не ведающий пределов, он мог осушить океан, свернуть с орбиты луну, дотянуться до звезд.

Но ему некуда было применить эту безмерную силу, поэтому он просто качался на океанских волнах и смотрел в звездное небо. В эту бесконечную пустоту, полную далеких огней. В громадную высь, из которой они все явились, когда Катимбер был еще мальчишкой.

Он плохо помнил, как это случилось. Четырнадцать тысяч лет минуло… нет, пока только тринадцать тысяч и еще семь сотен. Не настолько еще Катимбер древен, четырнадцатое тысячелетие разменяет только лет через триста… или уже двести пятьдесят?.. какой то был год, сколько лет было ему самому?..

Агапет помнит лучше. Он-то был взрослым, когда Город Титанов рухнул на Камень. На ту часть его, что после Мирового Катаклизма стала островом посреди океана и была наречена Алмазным Раем.

Сам мир нарекли не они. Задолго до титанов на Камне уже были великаны и другие хтоники. Достойные, гордые создания огромной силы. Титаны не толкались с ними локтями, Камня хватало на всех. Повоевать с драконами и гигантами в свое время пришлось, и воистину страшны были эти войны, но великаны… что ж, с ними тоже однажды воевали, но лишь по ошибке, по глупому недоразумению.

Нет, великаны титанам друзья, Катимберу великаны нравились.

Мимо проплыла громадная рыбина. Задела Катимбера плавником и ушла на глубину. Титан изогнулся всем телом и пошел следом, понесся сквозь водяную толщу.

Он любил плавать. Любил морское дно. Здесь было спокойно, здесь было тихо. Здесь его редко тревожили, и он мог спокойно размышлять. Охватывать мыслью все сущее, сливаться с мирозданием.

Титаны настолько могучи и самодостаточны, что им не нужно добывать хлеб насущный, не нужно бороться за жизнь и искать пропитание, как большинству живых существ. Им, в общем-то, ничего не нужно – все достойные их вершины они покорили еще в незапамятные времена.

И это было тем единственным, что отравляло жизнь Катимбера. Бесцельность его существования. Год тек за годом, век за веком, сменялись тысячелетия – а ничего не менялось. Он не видел, куда себя приткнуть, где применить безмерную титанову силу.

Именно ради решения сей проблемы была создана концепция жребия. Решено было, что каждый да избирает свой путь сам. Одним хватает жребия малого – семейное счастье, забота о потомстве, спокойная жизнь в гармонии с мирозданием. Другие принимают жребий великий, почти равный делам божественным.

Такой был у Катимбера. Возможно, сильнейший титан из всех, уступающий только Агапету, да и то не точно, он и жребий принял соответствующий. Взвалил на плечи дело, лучше которого нет – борьбу с тиранией.

Не только самый сильный, но и самый гордый, Катимбер не признавал никаких авторитетов, никакой власти над собой. Никто из титанов этого не признает, но Катимбер всего себя посвятил тому, чтобы с чистым сердцем говорить: вот, нет надо мной никого, одно только небо, да и то, коли пожелаю, кулаком пробью.

Катимбер был тем, кто вел титанов против драконов, когда возгордились драконы, когда сказали: вот, будем править Камнем, а все прочие станут нам служить.

Катимбер был тем, кто вел титанов против гигантов, когда озлились гиганты, когда сказали: вот, убьем всех, потому что мал нам Камень, хотим жить на нем единолично.

Катимбер был тем, кто вел титанов против великанов, когда заблудились великаны, когда сказали: вот, не друзья нам титаны, нападем на них первыми, пока не напали на нас.

Катимбер сражался со всеми, кто пытался принизить титанов, кто пытался указывать, как вести себя, что думать и говорить. Катимбер всегда был рад выслушать добрый совет от друга, но скажи Катимберу: сделай то-то, потому что я так велю, – и нахмурится Катимбер, и гневом сверкнут серые очи.

И потому высшей целью своего жребия всегда держал Катимбер борьбу с теми, сильнее кого нет, главнее кого нет.

Апогеем своего жребия он мыслил богоборчество.

Боги высоки, боги далеки. До них не дотянуться. И редко являются они на Камень во плоти, ибо низок для них сей мир и грязен. Таковы они, и это их природа, и это их право. Катимбер не видел в том беды, потому что признавал за каждым право мыслить что пожелается, пока держит при себе он свои мысли.

Но боги их при себе не держат. Боги считают, что все должны жить не по своим решениям, а по их. Не только смертные, но и бессмертные. И даже титаны, и даже Катимбер.