Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

– И не только право, но и обязанность, – добавил Алемир.

– Нам нет дела до иных существ и того, что они желают! – прогремел Катимбер. – Мы живем здесь! Мы не желаем, чтобы вы совали нос в наши дела!

– Мы никогда не совали нос в ваши дела, титан, – холодно произнес Космодан. – Не обвиняй нас в этом.

– О, да неужели? – скрестил руки на груди Рузульвет. – А не вы ли убили Елегиаста?

– Мы лишь дали ему то, о чем он сам нас просил! – нахмурился бог. – Ты сам знаешь, что таков был его жребий!

– А не вы ли заточили в Хиард Эммея, Дикларену и других? – вместо ответа спросил Рузульвет.

– Вы сами изгнали их, потому что они обратились в чудовищ!

– Они все равно оставались титанами! И не вам было лишать их свободы!

– Нам следовало их убить?!

– Вам не следовало вмешиваться! Они обратились в чудовищ в том числе из-за вас, из-за Катаклизма, из-за гибели мира! Мы не собираемся об этом забывать – и не позволим забыть вам!

– И что насчет Мастиры? – добавил Метерон. – Что насчет моей дочери и того, как ты с ней обошелся, Громовержец? Мой внук… его ты тоже заключил в Хиард!

– Довольно этих нелепых обвинений! – повысил голос Космодан. – Это все было тысячи и тысячи лет назад! Даже для богов это древние времена, так почему же вы до сих пор лелеете свои надуманные обиды?!

На лицах небесных владык отразился гнев. Боги не привыкли, чтобы им возражали, чтобы повышали на них голос. Они привыкли к преклонению, к униженному лепету снизу вверх. Им не любы те, кто смеет смотреть им в глаза. Смеет не опускать очи долу.

– Сразу видно, что рассказчик – титан, – хмыкнул Янгфанхофен, протирая столешницу. – Да, Дегатти?

Не любы им и те, кто дерзает заявлять, что боги им не нужны. Дерзает мыслить, что обойдется как-нибудь сам, своими силами. О, Катимбер прекрасно помнил, что сказали боги тогда, когда полыхала война с Малигнитатисом, когда разрывал Камень Мировой Перераздел. Сколько высокомерия было в их речах, в их тоне.

И теперь они снова прикидываются благодетелями, лезут со своей показной заботой. Можно подумать, они в самом деле что-то дают смертным, что-то делают для этих жалких короткоживущих созданий. Катимбера тошнило от их лицемерия, от их ханжества.

Остальные титаны разделяли его чувства, Катимбер знал это. Быть может, кроме мягкосердечного Медеора, что боится причинить вред даже травинке. Но Агапет, Метерон и в особенности Рузульвет – о, они понимают, они хорошо его понимают. Таковы же и титаниды, и особенно Зветламена, что полная противоположность своему мужу.

– Довольно лелеять эти надуманные обиды, которым десятки тысячелетий, – снова заговорил Космодан. – Мы не требуем от вас ничего и не желаем обидеть даже самым малым. Но вы сами говорите, что вам нет дела до иных существ. Камень – огромный мир, и мы не будем толкаться с вами локтями. Вы даже не заметите нашего присутствия.

– Вы всегда так говорите, – сумрачно произнес Агапет. – Всегда с этого начинается. Но если вас впустить – вы уже не уйдете.

– Не вам принимать решение о том, впускать нас или не впускать! – нахмурился Отец Богов. – Не вы сотворили этот мир! Не вы даже были его первыми обитателями! Я ходил по этой земле, когда никого из вас еще не было и на свете! Мне памятен и дорог этот мир… и другим он тоже памятен и дорог! Многие из нас родились здесь!

Йокрид криво усмехнулся. Часкет сдвинул деревянную маску, обнажая холодные паучьи глаза.

– Так каков же будет ваш ответ? – спросил Космодан. – Вы даете нам дозволение быть здесь? Признаете наше право на Камень и тех, кто согласен держать нашу руку?

Титаны обменялись взглядами. Шесть титанов, пять титанид – один за другим они качали головами, и только Медеор остался посреди, не сказал ни «да», ни «нет».

– У вас не будет нашего дозволения, – молвил Агапет. – Не будет нашего признания. Этот мир как-нибудь обойдется без вас. Без богов.

– Я же говорил, – пожал плечами Вентуарий. – Зря потеряли время.

– Я услышал ваши слова, но и вы услышьте мои, – уже едва сдерживаясь, произнес Космодан. – Мы лишь из учтивости явились сюда сегодня и спросили вашего дозволения на то, что и так наше. Из учтивости и желания быть в добрососедских отношениях с теми, с кем до этого не враждовали. Мы охотно станем вам друзьями, если вы передумаете, но решение о том, быть нам тут или не быть, принимать не вам. Ни один из нас более не ступит на ваш остров, но весь остальной Камень настолько же наш, насколько и ваш.

– Это не так! – стиснул кулаки Катимбер.

– Да будет услышано небом и землей, что я, Космодан, сказал свое слово.

– Услышь же тогда и наше, – заговорил ровно Агапет. – Не враги мы вам сейчас, но будете делать по-своему – станем врагами. Оставьте Камень. Оставьте нас.

– Даже титаны не могут быть настолько неразумны, чтобы записывать богов себе во враги, – бесстрастно произнесла Просперина. – Злой будет судьба ваша.

– Нет судьбы кроме той, что мы себе выбираем, – тихо сказал Агапет. – Если желаете войны – будет и война.

– Не желаем и не начнем. Но если начнете вы – ответим, – пообещал Космодан уже грозно. – Я сказал, а вы услышали.

Небо набухло тучами, вдали что-то громыхнуло, а земля под ногами чуть заметно содрогнулась. Невзирая на гневные, возмущенные лица титанов, боги укутались в покровы теней – и исчезли. Мгновенно вознеслись за облака, а оттуда – в свой мир, блаженный Сальван.

Мир, на который титаны никогда не посягали.

Если бы ярость могла воспламенять, под Катимбером уже горела бы трава. Самый рослый даже среди титанов, с литыми мускулами, белыми волосами и золотистой кожей, он гневно сверкал глазами и раздувал ноздри. Пуще всего ценящий свою титанову гордость, Катимбер был донельзя взбешен, что вот – пришли боги, молвили: будет по-нашему, не по-вашему.

И ничего ты с этим не сделаешь, глупый титан.

Зачем боги вообще явились к титанам, в Алмазный Рай? Да просто хотели соблюсти приличия. Ждали, что титаны тоже склонятся перед ними, выразят полное с ними согласие – и будут боги тем довольны. Почешут свою гордыню тем, что вот, даже и титаны перед ними склоняются.

Наверное, им думалось, что Катимбер и другие будут польщены, что их согласия как бы спрашивают. Думали: вот, запляшут от счастья глупые титаны, что боги с ними советуются, равными себе считают. К смертным-то, небось, они так не являются, разрешения не спрашивают, а просто говорят: делай так-то, смертный, ибо такова божья воля.

Но титаны – не смертные. Среди всех бессмертных, среди всех живых существ титаны наиболее близки к богам. Титаны – сама воля мироздания, получившая зримое воплощение. У них нет божественной силы, зато есть сила титанова. Она не дает такой власти над окружающим, зато дает безграничную над собою самим.