Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

Период, когда миром правили титаны.

Они вели привольную жизнь тогда, в эпоху Легенд. Их было много, их было больше пятидесяти тысяч, и они считали планету своей, великодушно позволяя всем прочим жить, где пожелается. Титаны не причиняли никому вреда и не посягали на чужие свободы, а озверевшие случались тогда немыслимо редко, да и не казались они так уж страшны в мире, по которому еще гуляли Огненные Быки и Черные Пожиратели, а солнце порой застилали драконьи стаи. Камень дышал полной грудью, со дня Мирового Катаклизма минуло почти двенадцать тысячелетий, и мнилось многим, что небо вечно будет безоблачным.

Но к началу года пятого случилось так, что Экольген Горевестник завершил наконец «Хроники грядущего». Чем дальше, тем труднее было ему, тем реже являлись новые видения и тем смутнее они были. Но он продолжал прорицать, продолжал записывать прорицания – и все меньше и меньше оставалось пробелов.

И случилось так, что последним написанным им катреном оказался катрен первый. Вывел титан четвертую строчку, закрыл ее двумя вертикальными чертами, издал невнятный звук и промолвил:

Многая гордыня овладела бессмертными.

Заносчивы, высокомерны, миром править желают.

Горечь поражения гибель несет, с небес низвержены.

Судьба покарает недостойного.

Лицо вновь пришедшего в грот Катимбера озарилось. Он ждал его, первого катрена Экольгена. Был уверен, что тот прольет свет на его собственный замысел, на его великую затею.

И не ошибся. Катрен вне всяких сомнений говорил о богах, сулил им худую участь. Вещал, что исполнятся планы Катимбера, что ему и другим титанам суждено поразить тех, кто желает править миром, низвергнуть их с небес.

Раздумчиво кивал и сам Экольген. Он тоже не видел иного толкования своим видениям. Сама судьба, кажется, на их стороне – и уж точно не Экольгену было противиться тому, что она сулит.

– Вот, прорек Экольген нашу победу! – провозгласил в тот же день Катимбер на площади Города Титанов. – Нет больше причин медлить! Довольно терпеть тиранию Сальвана! Над нами не будет власти – ничьей, никогда, ни в чем!

– Со времен Мирового Перераздела боги претендуют на Камень! – выкрикнул и Рузульвет, потрясая секирой. – Говорят, что сей мир – их, что нет здесь власти превыше их власти! Мы закрывали на это глаза, мы прятали головы в песок, ибо не посягали они на нашу свободу, делали вид, что нет нас на свете – а мы делали вид, что нет на свете их! Но теперь им надоело такое! Желают они, чтобы и мы признали их власть! Признаем ли мы?!

Начал нарастать гневный гул. Сегодня титанов собралось множество, сегодня их собрались сотни – и у многих пылали глаза предвкушением. Многие молодые титаны лишь звались молодыми, но прожили не сотни даже, а тысячи лет – и их сердца громко стучали, кровь в жилах звала на подвиги, звала на свершения.

Титаны – существа хладнокровно-яростные. Они могут веками сохранять неподвижность, веками сидеть на горе и взирать в никуда – но так же могут вспыхнуть, загореться, ринуться без раздумий творить великое. Титаны – дети порыва, дети импульса.

И пока говорил Катимбер, пока гремел над Городом Титанов его могучий голос, остальных все сильней охватывал кураж, захлестывал этот бурный поток.

– Зовите всех! – кричал Катимбер. – Метерон, пошли зов всем нашим!

Метерон Патриарх сомкнул вежды. Его жребием, как и у многих, была забота о семье – но не малой семье, а большой. О всем роде титановом, великой титановой семье, что населяет Камень.

– Ангр, Истон, Диагрон, Ратион, Эрметур! – воззвал он, раскинув руки. – Придите ко мне, сыны мои! Карашель, Лабира, Истемоя, Эйлана, Агромея! Придите ко мне, мои дочери!

Глас Метерона достиг краев света, достиг каждого титана, что был младше его – а младше Метерона были все здравствующие титаны Камня, кроме Агапета Предвечного. Достиг их глас Метерона – и пришли титаны на зов Патриарха.

Наполнился воздух горячим ветром, заколебалась земля, сокращая свои пределы. Кипучая мощь изошла из Метерона, охватывая весь Камень, охватывая каждую гору его, каждый лес и долину. И с этим ветром, с этими волнами чистой энергии явились в Алмазный Рай молодые титаны – и продолжали являться.

И стали их тысячи, и стали их десятки тысяч, и стало их без малого тысяч пятьдесят. Все, кто отозвался на клич Метерона, на клич Рузульвета, на клич Катимбера. Им не хватало места в Городе Титанов, они усеяли каждый пятачок, каждую плиту вечного мрамора, что явился с далеких звезд.

Пятьдесят тысяч титанов! Да найдется ли что на свете, чего не смогут свершить пятьдесят тысяч титанов? Найдется ли сила, что перед такой силой устоит?

То была эпоха Легенд. Эпоха великих свершений. Титанам все было по плечу, они не знали себе пределов, не знали границ.

Заволновался древний Город Титанов, забурлил, как океан в шторм. Больше всего на свете титаны ценят свободу и независимость, но это не разобщает их, поскольку взаимовыручку они тоже ценят несказанно. Ни один титан ни за что не убьет другого титана, не причинит вреда – зато всегда подставит плечо, поможет исполнить жребий.

И когда нужно действовать сообща – они становятся единым монолитом. Цель одного – цель общая.

Смертные так не могут. Им обязательно нужны лидеры, нужны хозяева. Нужен кто-то, кто будет говорить: вот, делайте так, потому что я сказал. Нужны смертным и религии, нужны жрецы, которые будут учить: вот, сие заповедано богами, а потому правильно.

Гром гремел в небесах, клокотали сизые тучи, и шумели титаны. Многие из них тысячи лет не ступали на землю Алмазного Рая, не видели сородичей. Титаны любят свободу, любят приволье – и они были рассредоточены по необозримым просторам Камня.

Но четыре последних года Катимбер ходил среди них и говорил с ними. Четыре года он напоминал им о титановой гордости и взывал к титановой правде. Четыре года убеждал ответить, когда позовут изначальные – и ответили почти все.

Не ответил Дасталлит Небодержец, которому нет дела ни до чего, что за пределами Края Света. Остался в своих горах древний отшельник, остался сторожить то, что лучше бы, может, даже и не сторожить, а даже вовсе и выпустить, да посмотреть, как затрясутся от страха боги, как спрячутся за своими бриллиантовыми тронами!

Но почти все остальные ответили. И обводил их теперь взглядом Агапет Предвечный – и видел восторг, и видел радость, и видел безграничную титанову силу.

– Теперь я скажу, – произнес он негромко, но в каждом ухе зазвучали его слова, эхом отозвались в холмах и достигли самых небес. – Кто сейчас здесь – тот знает, что мы решили. Но ничто еще не начато. Кто не желает навлекать на себя гнев богов, тому здесь оставаться – и клянусь ихором, что течет в моих жилах, что не подумаю о нем худо.