Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

– Хорошо, выходи! – сказала Заточка, пытаясь двинуть рукой.

– Говори слово отмены! – встряхнула ее Зильдона.

– Уву-лу-лу-ву-лу-лу-лу! – проверещала Заточка.

– Это не слово отме… погоди. Ты не Картежник.

– А ты корова слепая, – сказала Заточка, чиркая Зильдону по глазам и резко вырываясь.

К счастью, паралич был несильный, длился всего несколько секунд. Оно и понятно, солидные волшебники в астроворы не идут. Эти если и становятся магиозами, то уж не размениваются на такие мелкие делишки.

Но орущая от боли Зильдона была не единственной волшебницей в зале. Тут присутствовал еще и Ливайн – куда более серьезная фигура. Член Черной Корпорации от драки сразу устранился и просто стоял в стороне, глядя на всех сычом. Его тоже не задевали – чародея в преступном мире Грандтауна знали и опасались.

Это же через него идут потоки дурманных пилюль жизни и нелегальных обменов телами. Многие тузы Обычной Семьи и Крысятника отметили свой сотый день рождения, потому что есть в городе такой мэтр Ливайн.

И сегодня он был в ярости. Смотрел на заваруху безумным взглядом и корил себя, что принял приглашение. Знал же, что даже организованная преступность Грандтауна состоит по большей части из тупиц и отморозков, которые по любому поводу вцепляются друг другу в глотки. Хватило нескольких криков, одной шутихи и заклятия безмозглого гоблина, чтобы превратить их в клубок орущих котов.

И когда Зильдона врезалась в него, держась за окровавленное лицо, Ливайн зашипел, встряхнул вялыми кистями и нашарил за пазухой листок с контрактом.

– Уте мар ди котаро, – произнес он на языке Каш. – Суке ри тха либон а Ти’Оок!

Воздух сгустился. Наэлектризовался. Сверкнула крошечная молния – и дерущихся разбросало во все стороны.

А в центре залы возник огромный парящий мозг с пучком гибких щупальцев. Один из кэ-миало, кошмарных демонов Паргорона.

– Ти’Оок, моя воля… – привлек его внимание Ливайн.

Кэ-миало не успел ответить. В него врезалась ваза. Один из троллей метнул ее с такой силой, что пробил бы череп кому угодно… но у кэ-миало не было черепа. Его раздувшийся мозг запульсировал, ваза повисла в густом воздухе… и вернулась к троллю.

Нет, не убила. Просто влетела обратно в руки и… кажется, тролль что-то увидел, потому что уставился на нее и заверещал, как маленькая девочка.

А потом заверещали все. Кэ-миало не понравился прием, и он стегнул всех дурной памятью. Заставил каждого вспомнить все самые гадкие и позорные моменты из жизни – разом, одновременно.

Это неприятно, очень. Прожженные разбойники и головорезы, с руками по локоть в крови, побывавшие на Стальной Арене и повидавшие столько дерьма, сколько мало кто повидал… все попадали, скорчились, забились в криках и рыданиях.

Даже гоблины визжали от ужаса и стыда… хотя чувства стыда у них толком и нет.

– Ти’Оок… – прохрипел Ливайн, комкая свой контракт.

– Чем я могу тебе помочь? – равнодушно спросил кэ-миало, сжигая Ливайну разум. – Произнеси свое желание четко и ясно, согласно договору.

– Ти’О… о…

– Твои мысли слишком путаются. Я не могу разобрать.

Подобное случается сплошь и рядом. Вызов демона всегда сопряжен со множеством рисков. Контракт Ливайна накладывал на Ти’Оока определенные обязательства, но в нем было четкое условие: буде Ливайн причинит Ти’Ооку вред, прямой или косвенный… Ливайну енот.

И сейчас вред причинил не сам Ливайн, конечно. Но он осуществил призыв точно на пути полета вазы – и кэ-миало счел это нарушением контракта.

Так что через несколько секунд Ливайн превратился в овощ.

Закончив с нанимателем, Ти’Оок повернулся к остальным. Ливайн не изрек воли вслух, но кэ-миало все-таки уловил ее в его мыслях и интерпретировал так, как ему хотелось. Он обратился к Зильдоне – и разум волшебницы стал его пищей, пополнил единую кэ-сеть.

Вслед за волшебниками демон пожрал самых умных.

Потом просто сообразительных.

А потом дело дошло до Тонкой Кишки. Нащупав ее разум, кэ-миало заставил гоблиншу выползти из-под стола, впился ментальным щупальцем – и Тонкая Кишка истошно заверещала. Гоблины, сами когда-то бывшие демонами, чуть-чуть лучше сопротивляются их силе, чем люди и другие смертные, но это «чуть-чуть» означает всего пару лишних секунд.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!.. – выводила тонкую руладу гоблинша.

– Кричи громче! – посоветовал Поддувало. – Ори на него! Сделай страшное лицо! Пусть он боится тебя сильнее, чем ты его!

Тонкая Кишка его не слышала. Через мгновение-другое ее разум выпили бы, как стакан воды… но тут дверь распахнулась, и в зал ворвались еще четыре гоблина. Гном так и не сумел ничего поделать с заклятием, так что они прихватили золото и побежали к остальным.

При виде Хлебала Ти’Оок на секунду замер. Если бы у него были глаза, в них отразилось бы удивление. Кэ-миало воспринимают живых существ просто как ментальные сгустки, клубки мыслей – и сейчас он видел не гоблина, а… что-то иное. Что-то, чего совсем не ожидал здесь увидеть.

– Имя патрона? – задал странный вопрос Ти’Оок.

Теперь его не понял Хлебало. Но он и не слишком-то вслушивался. Бесстрашный гоблин просто вскинул жахатели – и выстрелил из обоих стволов разом.

Горсти раскаленных камешков повисли в воздухе… а потом исчезли. Кэ-миало гневно заставил гудеть воздух. Те, кто все еще оставался жив, упали на пол и заорали, держась за уши. Из них хлынула кровь, кожа вздулась пузырями, а несколько самых близких тел просто разорвались, расплескались в лужи кипящей слизи.

– Я не получил ответа и не вижу здравомыслия, – скучным голосом повторил кэ-миало.

Жахатели Хлебала опустели, так что он отбросил их, зато схватил ближайший труп – и тоже швырнул в Ти’Оока. Корчащихся на полу немного попустило, и они бросились врассыпную. Тонкая Кишка и Поддувало, не сговариваясь, схватили черный сундук, остальные просто вылетели, как ошпаренные. Картежник, тоже очухавшийся, скатился по лестничным перилам – и въехал прямо в нож Заточки.

После этого защитное заклинание рассеялось. В окна снова свободно полился свет, все двери распахнулись… и гоблины настороженно замерли. Не они одни уцелели благодаря Хлебалу – осталась парочка Обычных Людей, кое-кто из Крысятника, Воины Дорог, тролль… и свои же сородичи-гоблины, конечно. Эти выжили почти все – от бучи многие уклонились, а демон ими не заинтересовался.

И все они пристально смотрели на черный сундук.

– Э, это наше теперь, – предупредил Поддувало, выставляя нож.

Их осталось семеро. Отравитель с Хлебалом так и остались наверху. Семеро гоблинов против шести человек, тролля, крысолюда… и восьми других гоблинов.

– Сюда давай! – протянул лапищу тролль.