Д Штольц - Яд и Меч

— … стой. — перебил нага обеспокоенный Юлиан. — Погоди-ка! Там, на востоке Лилейского острова обитают афенские медузы. Ты о них же говоришь? С вытянутым куполом и шестью голубыми щупальцами?

— Да…

Из можжевелового леса вышла пара крепких мужчин в простеньких рубахах с высоким горлом, да в шароварах по икры, надетых поверх серых чулок, закрепленных ремнями. На рубахи были накинуты шерстяные жилетки — по вечерам еще было прохладно. В руках мужчины держали топоры, а на плечах несли связки дров. Дровосеки замерли и увидели ползущих по тропе нагов, что возвышались на две головы над любым человеком из-за длинного и крепкого хвоста, высокого поднимающего змеев над землей.

Тела дровосеков напряглись, лица покрылись испариной, а выпученные глаза уставились в ужасе на страшных существ. Дрова упали на хвойный ковер, а руки с топорами чуть приподнялись. Мужики попятились, готовясь дать деру.

— Да осветит солнце ваш путь, — проговорил Юлиан, натянув на лицо как можно более благожелательную улыбку. — Не бойтесь нас. Я — граф Лилле Адан.

— Вы… Здравствуйте, Ваше… Ваше сиятельство, — прошептал в ужасе один из дровосеков, прикрываясь обухом топора, словно щитом.

Второй лесоруб молчал, лишь вращал глазами навыкате в разные стороны от нахлынувшего на него страха.

— Это — наги, — Юлиан показал рукой на безмолвных змеев, рассматривающих дровосеков. — Они — наши гости, и не причинят никому вреда.

Мужики молчали, хлопая глазами, и по-детски боязливо пялились на странных существ, о которых слышали, но не видели.

— Понятно? — наконец, нарушил гробовую тишину, граф.

— Да, господин… Да.

И люди, и наги обошли друг друга по дуге, осторожно поглядывая, не сотворит ли кто-нибудь что-нибудь. Когда мужики скрылись за горизонтом, улепетывая в сторону деревни, Юлиан с шумом выдохнул.

— Если бы тебя не было… — прошипел Нюй Кха. — Они могли бы напаш-шть…

— Сомневаюсь, скорее сбежали бы.

— Прош-што их было мало… А нас — много.

— Но они еще не знают, кто вы.

— А захотят ли узнать? Люди… жестоки.

— Я понимаю, что ты боишься рисковать своей семьей, Нюй Кха. Но можно попробовать. Могу выделить охрану.

— Нет… Мы благодарны тебе за заботу… Но… дети. Мы отвечаем за них, — наг погладил когтистой рукой с перепонками между пальцами молчаливого мальчика, что скользил рядом с ним, касаясь порой своим хвостом хвоста отца.

Юлиан промолчал, лишь взглянул на племя, в котором было несколько детей разного возраста. Совсем юные, они хлопали наивно глазами и жадно слушали весь разговор графа с Вождем их племени.

— Я тебя понимаю, Нюй Кха, — вздохнул Юлиан. — Ты боишься за детей.

— Да… — кивнул наг, а затем чуть погрустнел. — Мне очень жаль тебя, благош-шловенный водой. Ты лишен большого щ-щастья…

— Зато передо мной открыты все двери, а дети, как известно, очень много дверей захлопывают прямо перед носом родителей. — пожал плечами Юлиан.

— Нет… Ты не прав… Дети дарят… цель жизни.

— У меня целей хватает, Нюй Кха, — по губам графа скользнула вежливая улыбка. — И у меня есть дочь.

— Великий водный дух… Она… Я видел ее. Она не ведет себя, как дочь.

— Она своеобразна, как и мать, — выдохнул Юлиан.

Нюй Кха лишь тревожно покачал головой, не соглашаясь, но и не желая спорить. Наги не зря слыли очень спокойными созданиями, рассудительными и, чаще всего, беззлобными.

Большая часть пути прошла в молчании. Змеи были не очень многословны, поэтому Юлиан посвятил время до озера обдумыванию плана. В его голове родилась одна очень опасная и, можно сказать, что безумная затея. Нужно будет обязательно обсудить ее с Вицеллием.

Ближе к вечеру рука мужчина скользнула в сумку на боку и достала оттуда пузырек. Вырвав зубами пробку, Юлиан посмаковал немного крови, убедившись, что там тот яд, который требуется. А затем запрокинул бутыль и вылил все содержимое в глотку. Вицеллий учил, даже не учил, а заставлял пробовать любой бокал крови либо человека маленькими глотками. Поначалу Юлиан отнекивался, мол, зачем пробовать все подряд, когда уверен в своих вампирах, что живут ради служения семье Лилле Адан. В ответ на это звучал лишь ядовитый хохот и, в конце концов, постоянные напоминания возымели эффект — Юлиан теперь пробовал кровь всегда по чуть-чуть.

— Нюй Кха, — раздалось шипение от одного из нагов-мужчин. — Там впереди озеро.

Нюй Кха разогнул спину и приподнялся на своем хвосте. Да, там впереди, перед горами, в закатных оранжевых лучах блестела гладь большого озера. Благодатное место среди лесов, и лишь на севере было небольшое поселение Иво’Элъя. Именно здесь, в воде Иво, наги планировали перетерпеть до зимы, пока Спящий не уснет на долгие годы. При виде воды полузмеи заспешили. Солнце блеснуло напоследок и закатилось за покатую вершину мохнатой от можжевельника горы.

Спустившись по каменистому берегу к тихой воде в сумерках, Нюй Кха задумчиво посмотрел в сторону южного берега озера, где вдалеке виднелось прекрасное и чистое от деревьев место. Потом вздохнул и повернулся к графу. Тот все видел и надеялся, что смог хотя бы занести семя сомнения в душу нага.

— До встречи, благош-шловленный водой.

— До встречи, — Юлиан улыбнулся и кивнул нагу, а затем окружающему его племени. — Подумай над моим предложением, Нюй Кха.

— Нет… — покачал упрямо темноволосой головой наг.

Нюй Кха, обменявшись рукопожатием с Юлианом, снова задумчиво посмотрел на свою руку. Уже на протяжении нескольких десятилетий этот жест почему-то удивлял весьма молодого нага. Юлиан проводил долгим взглядом исчезающую в водах семью полузмеев, пока, наконец, последняя макушка не скрылась в озере и водное зеркало не стало гладким и тихим. Затем, вздохнув, повел лошадь к тропе по каменистому бережку вверх, а там уже взобрался на Тарантона и направился домой.

Темнело. Стоял вечерний штиль, и в воздухе разносилась песня цикад. Юлиан полусидел на скамье в глубине сада, под сенью лорнейских сосен. Подложив под шею и спину заботливо предложенные Фийей подушки граф смотрел куда-то вдаль, ничего не видя перед собой. Полутьма уже укутала Ноэль тягучей вуалью, и слуги вернулись в свои комнаты в пристройке около хозяйского особняка.

Эта часть потаенного сада, где отдыхал Юлиан, была скрыта от любопытных глаз, и сюда заходили разве что садовники, чтобы навести порядок, да слуги с важными новостями. И вот сейчас, когда раздались легкие, но осторожные шаги, граф приподнял голову и придержал падающую подушку.

Из-за угла каменной садовой арки, оплетенной пышным плющом, показался Вицеллий Гор’Ахаг. Он привычно ощупал все вокруг себя взглядом, а уже лишь после этого присел на деревянную скамью рядом с графом. На веномансере была надета его любимая красная пелерина, а под накидкой — темно-серое платье с золотыми пуговицами. На боку висела привычная твердая сума, из которой ловкие пальцы вампира извлекли приготовленную бутыль.