Д Штольц - Яд и Меч

— Так почему, по-Вашему, Харинф был непростым человеком? Вы говорили, что было несколько причин, но я услышал лишь одну — это то, что он был сведущ во всех пяти магических направлениях, верно?

— Да-да, все правильно вы поняли, господин Тастемара! Кхм, Харинф, он… — Зостра помолчал, оглядываясь по сторонам. — Был один случай, о котором Харинф строго-настрого запретил мне распространяться. Его мощь… Невероятно… Я на всю жизнь запомнил, как в 2052 году, когда он буквально подобрал меня с улицы, и повез в Академию в Байве, на нас напали грабители. Обычные мордовороты, которые действовали по принципу — дать незатейливо в лицо, отобрать все добро и убежать.

— И что же случилось?

— Он не сказал ни слова, лишь недобро взглянул на шестерых дорожных грабителей, и те упали замертво к нашим ногам. Когда я поднаторел в магии, то понял, что невозможно силой мысли убить нескольких человек. Да даже одного! Но я дал клятву о неразглашении, а потому молчал и понимал, что Харинф, возможно, не совсем человек — слишком многое он знал об этом мире и слишком мало говорил из того, что знал, господин Тастемара.

Нервно перебирая пальцами и растеряв всякое самообладание, Филипп вскочил со стула и заходил по комнате под любопытным взглядом Зостры ра’Шаса. Горрон, когда проезжал с Йевой и Филиппом Большие Варды тридцать лет назад, узнал из крови одного из жителей то, что сотворил Пацель. Но, будучи вампиром малоосведомленным в возможностях магии, Горрон лишь пожал плечами, поведав историю. А сейчас вырисовывалась очень интересная картина…

— Где сейчас этот Харинф? — осторожно спросил граф Вороньих земель, наконец, найдя в себе силы сесть на стул.

— Умер…

— Как? Когда? — удивился Филипп.

— В 2119 году. Я узнал о смерти, лишь когда вернулся с Севера, куда отправился как раз в Большие Варды.

— Получается, что он умер сразу же после того, как попросил Вас передать шинозу?

— Именно, — кивнул Зостра.

— От чего он умер?

— От возраста, вероятно… Ему, по моим подсчетам, было порядка 130 лет. Для мага — это тот предел, до которого может дотянуть себя весьма могущественный человек.

За прикрытыми ставнями постоялого двора вовсю гулял народ, одновременно и скорбя по погибшим, и отмечая победу. Все трупы вынесли за город, чтобы не создавать очаги болезней. Под чутким надзором специально отобранных людей, с мертвых поснимали все доспехи. В храме Ямеса развернули госпиталь, где раненые получали уход и еду. А за кольцом стен, среди горы мертвых, шастали с зажженными факелами и светильниками горожане, которые собирали с тел и жителей Корвунта, и Солров, и глеофян все самое ценное, не замеченное при первичном осмотре людьми Филиппа. Мародерство после сражений было во все времена, поэтому Филипп приказал отобрать у ворот увесистую долю найденного, чтобы хоть как-то покрыть расходы.

Истошно вопящих над трупами гарпий отгоняли стрелами. Полупрозрачных гримов в ужасе обходили, хотя те были и не опасны, являясь лишь отголосками Слияния. Повсюду слышались молитвы Ямесу о счастливой божественной благодати, а рядом с теми, кто снимал с трупов ценные вещи, ходили и жрецы Ямеса с проведенными от лба к подбородку линиями. Жрецы спасали души мертвых своими молитвами и отгоняли гримов, впрочем, безуспешно. Те замечали лишь мертвецов.

Зостра, дрожа под одеялом от истощения, вслушался в громкие выкрики пьяных людей.

— Вы, надеюсь, побеспокоились о том, чтобы колдуны с гильдии Белой Змеи не смогли сказать ни слова?

— Да, — кивнул Филипп. — Один из них захвачен в плен. Кляп в рот, руки в кандалы.

— Маловато…

— И зубы выбил.

— А это куда надежнее! — по губам Зостры скользнула довольная улыбка. — Если не сможет чисто произносить заклинания, то он бесполезен.

Вздохнув, Зостра посмотрел на Филиппа, очертания которого терялись во мраке комнаты. В городе стали медленно тухнуть фонари, и Старший Маг уже не различал сидящего рядом графа.

— Так почему Вас так интересует персона того… Уильяма, рыбака из Малых Вардцов? — вспоминая самопредставление рыбака, спросил маг.

— Потому что передача Вами мешка шинозы запустила цепочку, которая коснулась и меня в полной мере, — покачал головой Филипп, и в его памяти всплыл суд.

— То, что мои действия должны были породить нечто важное для Харинфа и тех людей, я понимаю. Я изучал базовые основы предсказания в Академии, хотя, если быть честными, не верю в их эффективность. Однако, что касается Харинфа Повелителя Бурь, то что-то мне подсказывает, что он действительно мог видеть будущее, — Зостра вздохнул. — Но что именно произошло, господин Тастемара? Я не имел власти узнать будущее этого северянина.

— Благодаря тому мешку с шинозой, Уильям смог серьезно ранить моего товарища, и Гиффард передал свой дар умирающему рыбаку. Уильям стал Старейшиной…

Зостра охнул, изумившись. Его темные кустистые брови, резко контрастирующие с белоснежной бородой, подскочили вверх.

— Высшим вампиром, сыном Гаара, значит… Таким же, как и Вы. Теперь я начинаю понимать Ваши мотивы, господин Тастемара.

— Сомневаюсь, — мрачно ответил Филипп. — Давайте вернемся к Харинфу. Вы, Зостра, говорите, что невозможно убить людей силой мысли, верно?

— Естественно! Нужно открыть рот и произнести заклинание вслух, ясно. Можно почти беззвучно, едва различимым шепотом, но это… весьма тяжело при таком фонетически сложном языке, как Хор’Аф. Почти неизбежно проглатывание какого-нибудь шипящего или долгого звука.

— А если я скажу Вам, что Уильяма одно время сопровождал маг из Детхая, который силой мысли, не произнеся ни слова, поставил на колени весь город и заставил молиться? Возможно ли такое сделать мысленно?

— Нет! Любое влияние на человеческий разум либо тело в своей сути едино, но на разум влиять даже сложнее. Что за человек такой?

— Пацель из Детхая.

От этих слов Зостра лишь пожал плечами.

— Пацель, Пацель… Да, я слышал про верховного мага короля Лод’Арана, когда навещал Амарию, но не был лично знаком. Не могу подсказать. Однако, то, что вы мне рассказали — престранно. И где сейчас, осмелюсь спросить, этот Уильям?

— В Ноэле.

— В Ноэле… Надо же… Вот так совпадение, — по интеллигентному и умному челу мага промелькнуло смущение.

— О чем Вы?

— Так Харинф, о котором вы так рьяно расспрашивали… Он родился в Ноэле, в Лорнейских вратах, если я не ошибаюсь.

— Ничего не понимаю… Теперь вопросов стало лишь больше, но вот ответов не прибавилось… — Филипп устало коснулся лба кончиками пальцев. — А вы знаете, кто такая Мариэльд де Лилле Адан?

— Одна из реликтов, такая же, как и Вы. Долгое время правит Ноэльским графством, весьма почитаема во многих землях.