Д Штольц - Яд и Меч

— Какие у Вас точные вопросы… — протянул озадаченно Йонетий. — Увы, ведаю лишь про чародейскую область — Архимагом числится достопочтеннейший Абесибо Наур.

— И все?

— Да. Я свободный странник и не вникаю в политические интриги и войны чуждого мне королевства, почтенные. Знаю лишь о том, что коснулось лично меня и моей родины…

— Так куда вы направляетесь? — спросил путешествующего чародея Юлиан. — вы не ответили.

— Боится быть призванным на войну, вот и бежит куда глаза глядят, — хмыкнул Вицеллий, сложив на груди тощие руки.

— Я — паломник, — сконфуженно пробормотал Йонетий и коснулся шляпы, где висело несколько украшений. — И следую по Великим источникам неги. Раз уж в Детхае буйствуют рабы, то придется мне пойти сначала к озеру Офейи в Айрекке, а на обратном пути заглянуть на Мертвый Холм в Зунгруне. Да, надеюсь, что когда вернусь из Ноэля, в Детхае уже не будет этих воинственных существ.

— А зачем Вам в Ноэль? — удивился Юлиан де Лилле Адан.

— Как это зачем? Во имя Прафиала, да Ноэль же поднят из глубин нашими сердечными Праотцами, когда те вели за собой народ с Севера!

— Ах да… — Юлиан вспомнил программу обучения религии, в которую он не вникал, считая это пустыми сказками.

— Да что ты… — в свою очередь, Вицеллий ядовито улыбнулся. — Так из воды и подняли? Ради народа?

— Конечно. Это же Праотцы, наши благодетели, они заботятся о нас! Когда после жутких землетрясений Север отделился от Юга широким проливом, а потоки огня вырывались из недр кричащей земли и жгли все на своем пути, Великие Отцы отвели людей на тихий Юг, подняв Ноэль, чтобы по нему могли пройти.

— Охохохо… — расхохотался Вицеллий. — Но ведь демоны не могут чародействовать, колдунишка. А ведь есть еще версия, будто эти же Отцы и вырастили горы из пустошей, отчего и случились извержения вулканов. Что-то не сходится…

— Прошлое — туманно, но каждый верит в то, что хочет, — поджал с обидой губы Йонетий. — Это выбор каждого — по каким терниям следовать в объятия отца Фойреса, который возродит бренную душу и облачит в новые телесные одежды!

— Уж не поэт ли ты еще часом?

— Да, я — посол мысли и души, — кивнул Йонетий, и на его лицо легла тень неудовольствия от того, как Вицеллий кисло скривился.

— Хах. Ты не маг, колдунишка, ты — потешник!

Йонетий смолчал, сжал губы. И продолжил.

— Коль я не в силах утолить ваше любопытство скромными новостями, то могу попробовать узнать о будущем, что Вас ждет. За еще одну монетку, разумеется. Серебряный четвертак вполне подойдет, — Йонетий потерялся взором где-то в кроне деревьев, чтобы стерпеть обиду. — И мне пора будет устраиваться на ночлег, почтенные.

Прячась от колкого взгляда веномансера, от которого странствующий чародей уже порядком подустал, Йонетий склонил голову к груди. От наклона золотистая пышная кисточка на шляпе скакнула на другую сторону, а металлические побрякушки — символы каждого Священного места — звякнули меж собой. Юлиан кивнул, занырнул в кожаный и увесистый кошель, достал оттуда звонкий четвертак. Приняв с благодарностью монетку, маг спрятал ее под жилетку в кармашек и, выпустив пару колечек дыма, повел плечами. Будто готовился к чему-то.

— Кто первый?

— Пусть будет женщина.

— Хорошо, хорошо… Садитесь рядышком и расслабьтесь.

С легкой опаской Фийя, которая доселе молчала, подвинулась ближе к магу и зажмурилась, обхватила коленки руками.

— Да не нужно жмуриться… Это не больно.

Чародей тихонько рассмеялся, а затем его на удивление беззаботное лицо сморщилось, он задумался. Под сенью сосны зазвучал Хор’Аф, воздух вокруг Йонетия завибрировал, затрясся и будто запружинил.

— Погодите… — чуть встревоженно произнес чародей, всмотрелся в побледневшее личико перепуганной айорки. — Вы вампиры?

— Ты только догадался? — расхохотался еще пуще Вицеллий, вновь обратив внимание на незадачливого мага.

— Это потребует еще… один сребряный четвертак, — Йонетий вскинул бровь и в ожидании глянул на того, кто платил — на графа. — Будущее вампиров очень сложно предсказать.

Юлиан недовольно сдвинул брови и передал оплату.

— Благодарю! — интеллигентно улыбнулся Йонетий, стараясь угодить богатому путешественнику и не смотреть на вредное лицо веномансера, затем обратился к Фийе. — Не сжимайтесь так внутри, отпустите себя. Да-да, вот так.

Вицеллий в это время презрительно хмыкнул в стороне.

— Вижу большое дерево с красными лентами…

— Действительно… — сказал веномансер. — Сам же спросил, куда мы направляемся, потом главный символ Элегиара называет.

— Вижу короля Морнелия Слепого… вы — рабыня, а еще долгое время жили у моря.

— Обыкновенное чтение мыслей… — продолжал ворчать старик Вицеллий. — Проходимец.

— Вы любите одного мужчину и бесконечно преданы ему, — Йонетий приоткрыл карие глаза и сердито взглянул на веномансера. — В Элегиаре Вы…

Йонетий нахмурился.

— А можно Вашу ручку?

Фийя скромно подала ладошку, а маг осторожно взял ее длинными пальцами и прошептал слова на Хор’Афе, которые Юлиан прекрасно понимал — они означали буквально « Открой мне свое будущее ». Вицеллий в ожидании насмешливо взметнул узкие брови.

— Смотри, Юлиан. Сейчас он скажет что-нибудь страшное, чтобы мы, все как один, внемлили его обману.

— Вы… В Элегиаре… — маг посмурнел. — Погибнете, жуткой смертью!

Фийя побледнела и уже хотела вырвать руку, но Йонетий крепко сжимал ее и продолжал шептать.

— Вы станете жертвой… Для чего-то темного. Облако, сияющее, но злое грозовое облако! Вам нельзя ехать в Элегиар, милая женщина!

Вицеллий, казалось, очень удивился. Затем он недовольно сжал губы и, видя, как все внимание Юлиана приковано к лицу странствующего предсказателя, едва заметно пошевелил пальцами. Еще больше свелись брови Йонетия, тот теперь непонимающе похлопал глазами.

— Погодите… Нет… Сейчас все иначе. Я ничего не понимаю. И… Ничего не вижу! — воскликнул уже сам себе маг. — Почему все размылось?

— Архиплут и мошенник, — проворчал Вицеллий. — Ну-ка, угадай, чем я занимался всю жизнь?

Пока Фийя пребывала в состоянии ужаса, веномансер без церемоний сунул свою сухую и сморщенную длань в руку Йонетия. Тот с опаской глянул на старика, сосредоточился и произнес заклинание. Тело мага-странника качнулось влево, потом вправо. С каждым мгновением он мрачнел все более и более, пока, наконец, не побледнел.

— Вы… — протянул Йонетий. — Странно, словно вижу не целую картину, а лишь пару грубых мазков… Но Вы, кажется, писарь вот этого почтенного мужчины, который занимается… торговлей.

Юлиан после этих слов, доселе внимательно слушавший чародея, махнул рукой и поднялся с колен. Вместе с ним встал и высокомерный Вицеллий Гор’Ахаг, который распрямил спину и свысока теперь созерцал смятенного мага, всячески показывая своим видом презрение.