Д Штольц - Небожители Севера

— Что поделать, — заметил другой конник, ехавший рядом.

— Капитан, а скоро будет хоть какое-нибудь поселение? — спросил третий всадник, которого тоже звали Уильямом, ибо имя это было распространенное, простонародное.

— К ночи подойдем к Малому Уплишу, там должны быть и таверна, и постоялый двор.

Ближе к вечеру отряд подошел к Малому Уплишу, к небольшой, но очень живой и шумной деревне, что располагалась у нескольких ручьев, достаточно крупных, чтобы ловить там рыбу и брать пресную воду, но слишком малых, чтобы там что-то жило из тех существ, что звалось Ехидной.

Всадники спешились, затем вошли в огороженное частоколом поселение. Отряд встретил сухонький старичок, представившийся Вождем деревни, Ормут.

— Приветствую вас, путники! Откуда держите путь? — поклонился глубоко старик, видя, что перед ним хорошо одетые и восседающие на могучих конях люди.

Вокруг отряда собралась толпа людей, преимущественно детей и женщин — они изумленно смотрели на огромных лошадей, и, бесстрашные и любопытные, лезли к всадникам.

— Скажите, чтобы дети отошли! — крикнул один из конников людям. — Вы что, не видите, что это не деревенские кони, они живо копытом отправят к Ямесу!

— Это граф Тастемара, ваш лорд, — указал на Филиппа сэр Рэй, восседая на пританцовывающем жеребце, что нервничал от снующих туда-сюда детей. — Нам необходимы кров и еда.

— Ох, господин, — воскликнул старик и упал на колени. — У нас не хватит комнат на постоялом дворе, чтоб вместить всех. Но за скромную плату селяне с удовольствием дадут приют любому из вас.

— Сколько мест есть?

— Четыре комнаты, маленькие, без очага. В каждой по одной кровати да место под одну лежанку.

Пока сэр Рэй прикидывал куда кого разместить, вперед выехал Филипп и обратился к ожидающему старику Ормуту.

— Подготовьте все, — коротко сказал он.

Перепуганные работники постоялого двора, которые никогда ранее не видели таких могучих коней, взяли вороного жеребца и отвели за постоялый двор, где под большим навесом накормили и почистили. Люд, чистый и аккуратный, несмотря на нищету, все не расходился и пялился. Юные девушки стреляли глазками в крепких гвардейцев, выцепляли из толпы самых красивых и улыбались им особенно тепло. Отряд разошелся по домам, в которых им предоставили лежанки жители поселения.

— В одной комнате я и Леонардо, в другой Йева и Эметта, в третьей Чукк и Грон, а в четвертой вы, сэр Рэй, и Уильям.

— Кхм, отец, может я с Эметтой в одной комнате? — тут же предложил Леонардо, который потерял уже надежду уединиться нормально со своей любовницей. — А к тебе Йеву?

— Нет, — холодно отрезал граф.

— Почему, отец? — возразил сын, непонимающе пялясь на отца. — В прошлый же раз я был с Эметтой…

Удивленный сэр Рэй, расседлывая лошадь, поглядывал тихонько на Леонардо, спорившего с графом. Сын упер руки в боки и ждал ответа от отца.

— Потому, Лео! Это поход, а не забег в бордель. А будешь разговаривать со мной в таком тоне, отправлю спать в дом к поселянам. — Филипп развернулся и направился на постоялый двор.

— Но это нечестно… Отец, ты не прав, — прошипел негромко Лео, когда отец отошел достаточно далеко. Но на его несчастье, граф это услышал.

Филипп уже на пороге обернулся и вернулся к старику Ормуту, который следовал за графом и вел за собой путников, чтобы расположить их по комнатам.

— Выделите этому молодому человеку лежанку в каком-нибудь доме, — указал на побледневшего Лео Филипп.

Выпучив глаза, Лео с ужасом и отвращением посмотрел на отца, который стоял и тоже смотрел на сына, сложив руки на груди.

— Отец, но… Я не буду спать как простолюдин, в доме крестьян! Хорошо, я согласен быть с тобой в комнате!

— Ты мне одолжение делаешь? — поднял брови Филипп и улыбнулся.

— Нет, отец. Не будь так жесток ко мне! Что такого я тебе сделал?

— Я все сказал, Лео. — С этими словами граф скрылся за дверью постоялого двора.

Пнув пробегающую мимо курицу, Лео остался на холодной улице. На его челюсти заходили желваки, а злобный взгляд вперился в спины входящих в постоялый двор компаньонов. Сэр Рэй, который передал своего гнедого жеребца в руки неумелых конюхов, прошел мимо сына графа и тоже исчез в дверном проеме. К Леонардо вернулся невысокий старичок Ормут и очень вежливо, видя плохое настроение, предложил ему проследовать за ним. Лео, дав десять даренов хозяину дома, согнал на пол в другую комнату все семейство и устроился в одиночестве на нескольких положенных друг на дружку лежанках.

Смеркалось. Ветер поутих, но пошел дождь. Счастливые члены отряда выглядывали из домов, радуясь, что они в тепле в эту мерзкую ночь, а не на улице.

— Эметта, будь добра, простирни слегка это платье, оно на подоле вот тут сильно измазалось… Может высохнет до завтра, — передала в комнате служанке грязные вещи Йева. — Как хорошо, что ты не вчера это сделала.

— И не говорите, госпожа, как Ямес спас, — закивала Эметта, расстилая лежанку у стены, около кровати дочери графа. Закончив, служанка взяла одежду из рук госпожи и отправилась на улицу.

Йева с тоской оглядела захудалую комнату, обстановка которой состояла лишь из одной кровати да лежанки, а ширина комнаты была такой, что нельзя было пройти к маленькому заколоченному окошку, ничего не задев. Послышались гулкие шаги и голоса в узком и темном коридоре.

— Вы не боитесь дождя, сэр Рэй? — спросил рыцаря Уильям.

— Надо же, вы так трепетно заботитесь обо мне или боитесь шлепков мечом по заднице? — расхохотался капитан.

— Погодите, я подучусь и тогда вы поплатитесь за такие слова, — ответил шутливо Уильям, идя вслед за пробирающимся по узкому коридору рыцарем — тому приходилось передвигаться боком, чтобы не цепляться доспехами за стены.

— Поплачусь? Я? Ха! — воскликнул Рэй, который забыл, что за стенами находятся Йева и граф, а сами стены — что лист бумаги. — Если сможете сегодня хоть раз задеть меня мечом в спарринге, я готов выложить свое сезонное жалованье.

— Ну это уже слишком… Вы чересчур азартны. У меня нечего дать взамен, если я проиграю в этом споре.

— Азартен, да? Раз уж хотите, чтобы спор был честным, предлагаю тогда такие условия. — Рыцарь повернулся к идущему позади Уильяму. Глаза капитана неистово горели огнем спорщика. — Если вы сможете коснуться хотя бы кончиком меча моего тела в спарринге, то я даю вам свое сезонное жалованье. А если не сможете, то будете драить и седлать моего жеребца весь путь в Йефасу и обратно.

— Седлать? Это я могу устроить, — хитро улыбнулся вампир.

— Хотя нет, седлать все-таки лучше буду я сам, — одумался капитан и громко засмеялся. — Не хочу любоваться пейзажами из-под брюха коня!