Д Штольц - Преемственность

В доме никого не было. Он встал с лежанки на плохо гнущихся ногах, достал грубый кусок ткани, которым пользовались в качестве полотенца, вторую и уже единственную рубаху, свежие штаны и вышел на улицу через заднюю дверь. Каждый шаг давался ему с большим трудом, а спина не разгибалась, словно он был скрученным годами дедом. Глаза ослепил яркий свет — на улице стоял полдень, солнце согревало ласковыми весенними лучами.

Уилл, сжав зубы, чтоб не стонать при каждом шаге, направился к Белой Ниви. Дорога вместо десяти минут заняла почти полчаса — ему казалось, что к ногам привязали по большому камню. К счастью, он никого не встретил по пути, ведь именно сейчас он меньше всего хотел объясняться перед кем-либо. Он ещё не знал о том, что вся деревня уже в курсе его позднего возвращения и странного непробудного сна.

Наконец он ступил на каменистый берег говорливой и бурной реки. В этом месте он всегда купался, глубина здесь чуть выше пояса, течение не сильное и дно ровное. С болезненным вздохом стянул с себя штаны. Уилл посматривал по сторонам, вспоминая прошлый день и истошные вопли своей тихой и обычно молчаливой подруги. Он все ждал, что она либо выйдет из воды с бурным всплеском, либо неожиданно появится откуда-то сбоку, в шагах десяти. Но Вериатель не появлялась, и Уилл вступил в ледяную воду. Ледяная вода обожгла исцарапанные спину и грудь. Он, не удержавшись, вскрикнул от боли.

Уилл, стуча зубами от холода, смыл грязь с волос и тела в горной реке, и уже захотел было выходить, но услышал тихие шажки.

— Вериатель?

Но нет, на берег вышла девушка с длинными темными волосами, заплетенными в косу, в голубом платьишке. Она была похожа на кельпи фигурой — тоже маленькая, красивая, стройная и с прелестными округлостями. Но лицо ее, в отличие от непроницаемой маски демоницы, было очень живым, синие глаза вечно смеялись, и казалось, что в их уголках пляшут озорные огоньки.

Это была Линайя, та самая, с которой Уильям дружил, пока не сгорел храм. Отец Лины, человек очень набожный, посчитал это символом греха и запретил общаться своей дочери с чудаковатым сыном служителя, к которому питал какую-то особую нелюбовь.

— Вериатель? — удивленно переспросила девушка, с любопытством смотря на голого юношу с ярко-красными отметинами от женских ногтей. Вдруг её щеки запылали красным румянцем, и она отвернулась.

Странное ощущение нахлынуло на Уилла. Словно кто-то омыл его глаза ключевой водой от пелены, сквозь которую он туманным и зачарованным взглядом смотрел на этот мир. Ясными и синими глазами он взглянул удивленно на стройную темноволосую девушку. Образ кельпи в его сознании чуть потух, и освобожденный от этих оков и чар юноша стал робко озираться по сторонам.

Покраснев, он выскочил быстро из воды, обтерся наспех полотенцем и надел свежую одежду.

— Я все, — негромко, со смущением, сказал он.

Линайя повернулась к нему лицом. В руках она держала пустую корзину, где лежало пару пустых горшочков.

— Привет, Уилл! Кто такая или кто такой Вериатель? — спросила Линайя, подходя чуть ближе и перекидывая косу на другое плечо. — Хотя, мне кажется, что это все же женское имя.

— Никто… — юноша отвел взгляд, обтирая волосы полотенцем.

После купания в холодной воде ему стало чуть лучше, боль отступила на второй план, а мысли упорядочились.

— А-а-а, понятно! Это — то самое никто, якобы протащившее тебя по камням в реке, а потом наловившее тебе полный короб одинаковой форели, — рассмеялась девушка, насмешливо сверкая глазами.

— Откуда ты знаешь про это? — удивился Уилл.

— Да про это вся деревня знает, а теперь уже и по Большим Вардам, наверное, молва пошла! Вождь Кадин рассказал ночью об этом мужу подруги моей тетушки Маргари, а тот уже через пять минут поведал историю подруге тетушки, а уважаемая Амари тут же прибежала к моей тетушке Маргари… В общем, пошло и поехало. С утра все только и судачат о тебе да о демонах. Старый Служитель хочет провести обряд очищения и будет вечером молиться за твою душу, правда без тебя… Он отчего-то сильно недолюбливает тебя, Уилл.

— Ерунда какая! Не было никаких демонов. Упал в реку, сильное течение протащило по камням, расцарапало тело.

— Ну да… А короб, полный огромной форельки? — подняла с недоверием бровь девушка.

— Клев был хороший. Ты же знаешь, что эта рыба хорошо ловится в пасмурную погоду, вчера как раз такая была. Ну и прикормки много использовал, сыпанул от души растертых опарышей! Жаль, что Малик ушел к тому моменту.

Линайя помялась с ноги на ногу, прикусила нижнюю губу и с сомнением посмотрела на разводящего руками юношу с кристально честным взглядом.

— Вот, смотри, даже синяк получил здоровенный, когда об камень на дне приложился, — юноша в доказательство задрал рубаху и показал огромный кровоподтек на пояснице. В этом он девушке почти не соврал — он действительно ударился о камень, когда кельпи придавила его к земле.

— Ну ладно, ты меня почти убедил. Хотя царапины все же странные у тебя. В жизнь не поверю, что так спину подрать можно в реке.

— Я тоже так не думал, но вот пробовать еще раз что-то не хочется. А ты куда направляешься?

— Относила братьям обед, они рыбачат чуть выше по течению. Сейчас возвращаюсь.

— Надолго в деревне? Помню, ты была тут давненько, вон как выросла. — Уилл посмотрел на красивую женственную фигуру и вспомнил ту угловатую девочку пару годами ранее.

— У отца серьезные гости прибыли из Офуртгоса на всю весну и лето, так что в моей комнате теперь живет господин Ракфуррсон со своим помощником. Я до осени у тетушки буду.

— А чего твой отец не поселил их на постоялом дворе, которым владеет?

— Ну, вот так вот… Я не знаю, — развела руками Линайя.

— Понятно. Давай провожу тебя, что ли… Я и так провалялся до обеда в кровати, так что мне тоже нужно возвращаться и помогать матушке. Она отчего-то стала хворать в последнее время, особенно ближе к зиме.

— Проводи, — улыбнулась девушка и медленным шагом направилась к лесу. Ее лицо раскраснелось, она прикусила вновь нижнюю губу и замерла, поджидая Уилла, который прихрамывал и держался за поясницу.

Пара удалилась в сторону деревни. Вечером Уилла пытали вопросами и служитель, и вождь, и матушка с братом, и прочие жители деревни. Но тот лишь уперто мотал головой да твердил о том, что упал в реку да ободрал спину об камни. Поначалу ему никто не верил, но находчивый юноша привел любопытствующих к участку реки, где течение было спокойным, в большом количестве росли водоросли, да берег был не каменный, а грязевой, и показал подробно, где упал, как его протащило, даже указал на мелкие и острые камни. Постепенно люди убеждались, что ничего магического в том, что случилось, не было, а с рыбой ему просто повезло.