Д Штольц - Преемственность

Уилл поднял с тропы толстую палку, помахал ей в воздухе и, вздохнув, стал догонять брата. По сравнению с ним, он не видел в каждом кусте вурдалака и относился спокойнее к самой возможности собственной смерти. Впрочем, сейчас его мысли занимала практическая сторона вопроса, а именно подготовка к возможному нападению на деревню.

Когда Уилл почти поравнялся с Маликом, они одновременно услышали справа странный шум. Шум нарастал, высокая трава между деревьями шевелилась, предвещая чьё-то скорое появление. Малик побледнел, застыл, как вкопанный, поставив ноги пошире и чуть присев. Уилл перехватил удобнее палку и замер. Бежать было бесполезно, ведь до деревни еще полчаса ходу.

Шум приближался. От волнения Малик, казалось, перестал дышать и смотрел выпученными глазами на кусты. Даже его рот застыл в беззвучном вопле, а руки предательски задрожали. С кустов стремительно вылетел кролик, перебежал тропу и скрылся в лесу, а за ним следом мчалась худая лиса. Звери пропали из виду, и звук погони отдалился. Лес снова погрузился в тишину, лишь нежно пели мацурки. Братья шумно выдохнули.

— Храни меня, Ямес! — Малик коснулся вспотевшими ладонями лба и пробубнил под нос одну из молитв.

Уилл засунул палку подмышку и снова перехватил сползающую лямку. Ах, как же ему хотелось уже переплести ее и забыть об этом неудобстве!

Братья добрались до деревни, но Уилл повернул от своего дома в сторону и подошел к соседнему, негромко постучал и снял короб с плеч. После короткого ожидания дверь отворилась и наружу выглянула курносая сероглазая девушка лет семнадцати. Увидев гостя, она густо покраснела, смущенно улыбнулась и опустила взгляд. Сама того не замечая, она стала поглаживать свои темные косы, перебирая пальцами выбившиеся пряди.

— Привет, Мадда, — улыбнулся Уилл.

— Привет… Ты… Ты рыбу принес?

— Да, как и договаривались, — с этими словами Уилл опустил короб на пол за порог.

— Спасибо! Уилл, знаешь, а матушка сегодня наготовила чуть больше… — начала говорить Мадда, постоянно оглядываясь в дом. — Может ты…

— Мадда! — заорала из глубины дома мать девушки. — Принесли рыбу?

— Да! — Девушка закатила глаза, прервав речь, и громко ответила матери.

— Так неси! Что застыла на пороге, дуреха!

— Ты что-то хотела сказать? — поднял брови Уилл, стараясь вежливо сдержать улыбку.

— Да… Спасибо за рыбу! Доброй ночи, да храни тебя Ямес, — прошептала девушка, и её щеки вновь залил густой румянец. Она схватила лямку короба и затащила его внутрь, после чего захлопнула дверь.

Уилл, по уговору, передал половину рыбы соседям и торопливо зашагал к дому. В животе его урчало от голода. Они жили в достаточно хорошем для деревни каменном доме с высокой крышей, под которой располагался второй ярус с двумя комнатами и сенями. Сени были в задках дома, оттуда ежедневно матушка Нанетта попадала на огородик и травник, где возилась с утра до ночи, чтобы на столе семьи были свежие овощи и фрукты. Мужчин встретили беременная жена Малика, Шароша, и матушка Нанетта.

— Я так за Вас переживала, мои дорогие! — воскликнула матушка, полная женщина в старом льняном платье и сером чепце, и принялась по очереди обнимать братьев. — Вождь Кадин заходил недавно, волновался. Думал, с вами что-то случилось. Почему вы так задержались, дети?

— Все хорошо, матушка, — Малик сбросил с плечей короб на пол, повел ими, разминая, и грузно рухнул на стул, стоявший подле стола. — Просто кто-то слишком часто треплется с Ямесом, когда нужно идти быстрее.

Шароша хихикнула, кинув быстрый взгляд голубых маленьких глаз на младшего брата, и пошла помогать Нанетте готовить. Уилл покачал головой и сел около очага читать. За свои двадцать три года он уже так привык к издевательствам брата, что они его практически не задевали. Все-таки Малик — это Малик, и ничего с ним не сделать, кроме как терпеть.

Рыба была очищена, пожарена на огне очага и съедена. После сытного ужина был поднят вопрос по ярмарке.

— Завтра праздник Аарда и большая ярмарка в его честь, прибудут торговцы с других деревень, — начала Нанетта. — Я предлагаю вам, дети мои, пойти в Большие Варды и обменять то, что мы заготовили, на посуду и одежду. У Малика скоро родится первенец, — женщина с любовью и трепетом посмотрела на большой живот Шароши. — Нужно все подготовить, купить дополнительно ткань и нити, чтобы мы сшили малышу одежду.

— Матушка, мне обязательно идти в Варды с Уиллом? Я бы лучше в компании Эгрера и Большого Пуди туда сходил, — скривился Малик.

— Малик, это же твой брат… Вы же не маленькие уже. Ради Ямеса, пора бы быть дружнее! А матушка Эгрера вчера мне говорила, что Эгрер и Пудилонг собираются задержаться утром в молельне на большую праздничную молитву, так что встретишься со своими друзьями уже в Вардах.

— Хорошо, матушка, как скажешь.

Малик раскачивался на стуле и поглаживал свои сальные волосы. Его взгляд упал на увлеченно читающего около очага брата. Малика перекосило, он сжал кулаки и стиснул зубы.

— Брат, хмургл тебя побери, да оторвись ты уже от книг! Ты слышал, о чем мы разговариваем или тебе это не интересно?

— Как ты такое можешь говорить, брат? Я выбираю книги для ярмарки, некоторые из них я прочел уже много раз и ничего нового для себя в них не почерпну. Может быть, я смогу либо продать их, либо обменять на что-нибудь более полезное.

Уилл закрыл одну книгу, погладил пальцами корешок и бережно положил томик в стопку других, специально отложенных.

Ответ устроил Малика, он успокоился, но всё же пробуравил взглядом братца еще некоторое время. А после сказал, прищурив свои маленькие глаза: «Главное, чтобы эти бумажки кому-нибудь вообще были нужны, а то только протаскаешь зря».

Уилл проигнорировал выпад старшего брата, поднялся с пола, прихватив свои оставшиеся книжные драгоценности, с которыми не собирался расставаться, пожелал всем доброй ночи и отправился спать.

«Вчерашний день был явно лучше», — Уилл проснулся от утренней прохлады, зябко передернул плечами и вылез из-под льняника. Огонь в очаге давно потух, и в доме оказалось весьма студено. Весна в этом году была, как обычно, туманной, холодной и неприветливой, и лишь изредка радовала солнечными днями.

Его спальное место располагалось на втором ярусе, под крышей, и попасть туда можно было через лестницу, расположенную вдоль стены первого этажа. На втором ярусе обычно хранились зимняя одежда, предметы быта, запасные снасти и оружие для охоты. Уилл решил перебраться туда после того, как Малик женился. Он подлатал крышу, чтобы ее не так сильно продувало, и перенес все свои небольшие пожитки наверх. В доме было две комнаты и два очага — рядом с одним ночевали Малик с женой, а подле второго спала матушка.