Д Штольц - Преемственность

Но всё обошлось, и спустя сутки отряд, наконец, покинул ельник и выехал на равнины, а через два дня пути по полям прибыл в Брасо-Дэнто.

Вид города вызывал трепет, смешанный с восторгом. Брасо-Дэнто основали полторы тысяч лет назад — древние зодчие возвели его на склоне горы, окружив высокой крепостной стеной из серого камня. Более неприступной твердыни север не знал.

Брасо-Дэнто не мог соперничать с городами юга ни по численности населения, ни по размерам. Но в его облике сквозила мощь, сплетались простота и своя, особая, грозная красота. Под защитой толстых внешних стен жили знать, зажиточные торговцы и лучшие мастеровые графства. На многочисленных шумных рынках велась бойкая торговля товарами со всего Севера. У подножия города лежали тучные нивы и пышные сады, которыми кормился Брасо-Дэнто.

Мощеные улицы взбирались по пологому склону, к замку графа, где над ним с севера и востока нависала громада острой горы. На западе неприступная твердыня Филиппа упиралась в обрыв, на дне которого рокотала бурная река Брасо, давшая городу свое имя. Поговаривали, что если выйти на балкон замка и посмотреть вниз, то можно увидеть, как дикая бурная стихия устремляется в горные недра. Ходила молва, что это страшное и завораживающее зрелище стоило многим неугодным жизни — их просто сбрасывали в Брасо, где тела бедняг разбивались об острые скалы, и вода скрывала следы преступления, унося остатки глубоко под землю. Река вытекала с другой стороны горы, в низовье, где находился уже другой город — Алмас.

Жители города с почестями встретили графа Филиппа фон де Тастемара и его отряд — они рукоплескали своему повелителю, в воздухе звенели молитвы Ямесу за здоровье и удачу хозяину Брасо-Дэнто и его детей. Уже почти пятьсот лет граф мудро правил этими землями, заботясь как о ремесленниках и торговцах, так и о крестьянах, причем крестьяне при нем жили лучше, чем некоторые зажиточные при Райгаре в Офурте, поэтому всем в Вороньих землях было плевать, почему граф живет так непозволительно долго. Всех устраивала эта благодатная стабильность и отсутствие войн, а самого Филиппа в народе и за пределами Солрага прозвали «Белым Вороном».

Граф Филипп ехал впереди отряда и со сдержанной улыбкой господина приветствовал людей открытой ладонью и чуть кивал головой, не сгибая спины. И хотя всадники прикрыли лошадь с носилками со всех сторон, но от любопытных взглядов и пересудов это не помогло. Вскоре разгоряченная толпа оживленно переговаривалась и гадала, кто же этот молодой человек, которого так оберегают гвардия и сам граф.

Процессия медленно прошла по мощенным брусчаткой улицам напрямик к замку, прошла перекинутый через расщелину мост. Решетки поднялись, и отряд оказался во внутреннем дворе.

Близнецы сняли Уильяма с носилок и бережно занесли его в замок. Стражник распахнул перед ними металлическую дверь, ведущую в узкое крыло, Йева и Лео поднялись на четвертый ярус и перетащили раненого в небольшую комнатушку, более напоминающую узилище, нежели спальню. Пара стальных засовов с внешней стороны двери лишь усиливали сходство с камерой. В комнате стояла небольшая кровать и два стула — вот и вся мебель. Окно с толстыми прутьями под самым потолком выходило на горы. Рев реки Брасо достигал окон этой темницы, и казалось, что река — вот она, на расстоянии вытянутой руки, — так отчетливо ее было слышно.

Эта комната должна была стать домом для пленника на ближайшее время, пока не решится вопрос с судом. Однако Уильям пока этого не знал — он так и не очнулся за пять дней пути. В своих кошмарах, которые мучали его, пока он был в беспамятстве, он думал, что едет к Райгару.

Близнецы уложили Уильяма на кровать.

— Пять дней, а он так и не очнулся… И в Вардах еще два дня лежал в беспамятстве. Что с ним? — озабоченно сказала Йева.

Она переживала за Уильяма, и ей казалось, что тот может погибнуть от ран, так и не дождавшись суда. Филипп фон де Тастемара вошел в камеру вслед за близнецами.

— Ничего страшного. Если бы он мог умереть, то уже бы отдал душу, — сказал граф. — Лео, позови Него. А ты, Йева, поможешь лекарю обработать раны. Тут работы хватит на вас двоих. И не забудьте задвинуть засов, когда закончите. Два раза в день проверяйте этого рыбака, но внутрь не заходите, смотрите через окно двери. Как очнется, позовете.

Граф еще раз окинул взглядом камеру и пленника, а затем развернулся и зашагал вниз по лестнице, дабы попасть в основное крыло замка, где располагался его личный кабинет.

У выхода из тюремного крыла Филиппа встретил капитан стражи Онакс Ротлдоус — крупный и плечистый вампир средних лет, одетый в сверкающий металлический нагрудник с развевающимся за спиной плащом зеленого цвета с гербом ворона. Он чем-то напоминал Бартлета и по виду, и по поведению, и по званию. И так же, как Бартлет, был верен своему хозяину и свято верил в силу его превосходства над ним, не признавая никакой иной формы власти над собой.

Открой Уильям прямо сейчас глаза, то наверняка бы не смог отличить Онакса от Бартлета — настолько эти двое были схожи! Мощные, словно выдолбленные из скалы лица, залысины на головах и угрюмые взгляды. Все-таки вояки — это вояки, в независимости от того, в каких землях они родились.

— Приветствую тебя, мой господин! Прикажете охранять вход в верхние тюрьмы? — кротко проревел Онакс и поклонился.

— Двух стражей вместо одного на общую дверь в тюрьмы и одного дополнительно подле двери в верхние отделы. Про пленного не трепаться, отвечаешь головой, — быстро ответил граф. Затем, немного призадумавшись, добавил. — С заключенных каждый день по кувшину. Него будет забирать.

— Как скажете, мой лорд. — Онакс разогнулся и, гремя доспехами, в которые, казалось, уже врос за свою семидесятилетнюю жизнь, направился к коменданту тюрьмы с раздачей распоряжений.

Йева осталась одна в камере. Сложив руки на груди, она встала напротив кровати, на которой лежал раненый вампир, и задумчиво посмотрела на него. Наконец, послышались шаркающие шаги, и в камеру вошел очень старый мужчина, одетый в длинное мужское платье-балахон серого цвета с черной мантией поверх одеяния, обшитой по воротнику и рукавам золотыми нитями с изображением воронов. Через плечо старика была перекинута черная тканная сумка, в которой тот принес различные снадобья и инструменты. Мужчина был практически лыс и имел редкую бороду, торчащую кусками на худом и изнеможденном годами лице.

Непосвященному человеку могло показаться, что перед ним один из высших жрецов Ямеса, обычно живущих при замках, но на лице старца не было отметин о принадлежности к духовным лицам. Старика звали Него Нотифуллус, он являлся Управителем семьи Тастемара почти век. Впрочем, помимо управления хозяйством на его плечах еще лежала ответственность лекаря, а также личного доверенного Тастемара. Он был очень старым вампиром, живущим на этом свете уже более ста сорока лет. Но выглядел он так, словно только разменял седьмой десяток и был морально готов отдать Ямесу душу.