Д Штольц - Преемственность

«Ну что ж, — следующая мысль, возможно последняя, оказалась на удивление спокойной, — это лучше, чем быть позорно убитым в тюрьме».

Уильям, набравшись духу, закрыл глаза и сделал шаг в пустоту, отдавшись на волю судьбе. Он начал свободное падение в распростертые объятья рокочущей бездны, но в ту же секунду кто-то схватил его за шиворот и втащил обратно, развернув к двери.

Он открыл глаза и встретился взглядом со взбешенным мужчиной, которого он огрел стулом. Худощавый, но жилистый и высокого роста, с седыми волосами до плеч и густой щетиной, незнакомец был облачен в зеленую тунику до колен с вышитыми по горлу и рукавам белыми нитями воронами, на ногах были черные шоссы. Тот, кого Уильям принял за Райгара, стоял прямо перед ним, сжав челюсти и испепеляя беглеца яростным взглядом.

— Безумец! — гневно произнес граф. У него вздулись вены вокруг глаз, взгляд потемнел, зрачки расширились, а рот исказился в оскале. Такое же лицо было у Гиффарда, когда он передавал свой дар Уильяму.

Перепуганный Уильям попытался оттолкнуть его, чтобы спрыгнуть с балкона, но проще было сдвинуть скалу, чем графа. Филипп одним быстрым движением заломил ему руки за спину, второй рукой схватил его за волосы и потащил к камере.

Уильям попробовал было сопротивляться, но седой мужчина был в разы сильнее, и после пары безуспешных попыток вырваться, Уильям смирился, обмяк и послушно пошел.

Филипп протащил его вверх по лестнице, потом дальше по коридору и завел в соседнюю с предыдущей комнату, с целой дверью. Он открыл ее рывком и швырнул Уильяма в угол камеры, как котенка. Тот пролетел через всю комнату, ударился головой о стену, перевернулся, попытался снова подняться, держась руками за стену, но не смог — попытка побега забрала последние силы, которые скопились в нем за время сна. Из ран снова пошла кровь.

Йева и Него, до смерти перепуганные, тоже вошли в камеру. Втроем они уставились на шатающегося и ощерившегося Уильяма.

— Ну что ж, я пытался. А где же Бартлет? Он же обещал лично присутствовать при моем убийстве, — прохрипел Уильям и грустно усмехнулся, выплюнул сгусток крови. Мир вокруг снова поплыл.

Филипп, разгневанный, замер и пару секунд молча смотрел на смертельно бледного пленника, которому явно поплохело, а затем неожиданно громко расхохотался. Йева изумленно посмотрела на отца.

— Что за порода… Что Гиффард, что ты — два безумца. Один отдает кровь высшего вампира рыбаку с деревни, чтобы она не досталась Райгару, а второй прыгает в объятия Брасо, чтобы тоже не достаться Райгару.

Филипп хохотал и смотрел на смятенного Уильяма. Тот не понимал, почему граф перед ним говорил о самом себе в таком тоне.

Йева в ужасе посмотрела на окровавленного Уильяма.

— Он что, пытался прыгнуть в реку? — высказал ее мысли ошеломленный Него, который держался за сердце. События последних пяти минут едва не загнали старика в могилу раньше времени.

— Да, пытался. Я его поймал за шиворот, когда он уже падал. Я же говорю — безумец! — Граф успокоился, и его лицо снова надело холодную маску безразличия, лишь смеющиеся глаза выдавали веселье. — Я не Райгар, Уильям.

Уильям был в смятении, не понимая, что происходит, и изо всех сил пытался не провалиться снова в беспамятство. Минуту назад он был уверен, что перед ним Райгар и трое в коридоре шли по его душу. А теперь этот же незнакомец, граф, говорил ему, что он не Райгар.

— Тогда кто? — настороженно спросил он незнакомца.

— Отец, — обратилась к Филиппу Йева, которая, наконец, поняла, о чем шла речь, — он же думает, что его привезли к Райгару, всю неделю он был без сознания.

Все вокруг двоилось и троилось, Уильям всмотрелся в лицо девушки и вспомнил.

— Я помню вас, вы стояли в толпе, когда Бартлет приволок меня в город.

— Да, — подтвердил Филипп, — Йева фон де Тастемара — моя дочь. А я — Филипп фон де Тастемара, к которому отправил тебя мой друг Гиффард, и от которого ты едва не сиганул в реку.

— Тастемара, — выдохнул удивленно Уильям. — Но как? Как вы меня нашли?

— Мы искали тебя с самой смерти Гиффарда, однако люди Райгара оказались быстрее и доставили тебя в Варды, где ждали клетку для безопасной транспортировки. Мои дети запросили подкрепление, так что мы буквально вытащили тебя из клетки.

Уильям поменялся в лице, у него появился виноватый вид, он испуганно посмотрел на графа, его дочь и неизвестного старика.

— О боги, прошу, простите меня за все! — с сожалением произнес он, чуть склонился и приложил руку к груди, держась другой за стену, чтобы не упасть. — Я не знал, кто вы, и был уверен, что нахожусь в замке Райгара! Когда я услышал эту грозную реку внизу и понял, что в попытке бежать свернул не туда, то решил, что смерть от острых скал куда лучше, чем смерть от клыков.

Граф увидел сожаление и страх в синих глазах рыбака. Филиппу понравилась эта открытость и честность, поэтому он удовлетворенно кивнул, приняв извинения. Он достал из кармана платок с вышитыми инициалами и промокнул кровь с лица.

— Я надеюсь, что ты больше не будешь пытаться сбежать и не станешь пугать бедного Него бездыханным постельным бельём. Бедняга чуть душу Ямесу не отдал из-за тебя. Хотя, признаюсь, это было хитро, и даже я не сразу сообразил.

— Ох, господин… Слава Ямесу, это оказались подушки. Но так да, чуть не помер. — Старик не отрывал рук от груди, словно боясь, что бешено стучащее сердце вот-вот выпрыгнет.

— Нет, клянусь вам, я больше не буду стараться сбежать! — Уильям не отвел взгляда, а посмотрел честно и прямо в глаза графа. Потом перед его глазами промелькнуло все то, что с ним случилось за эти дни, он вздрогнул и продолжил грустным голосом, поникнув. — Хотя мне и бежать некуда… Нет у меня больше ни дома, ни невесты, ни матери, ни друзей. Дом разрушен до основания, невеста будет отдана другому, мать отказалась от меня… А бывшие друзья зашвыряли камнями на площади. И все это Гиффард назвал даром.

Последние силы покинули его, и он опустился на каркас кровати и обхватил голову руками. Сейчас, когда ужасы остались позади, а впереди ожидало туманное и неизвестное будущее, он осознал, насколько раздавлен, растоптан, а всё его существование лишено всякого смысла жизни.

Неожиданно он вспомнил прекрасное личико Линайи и ее слезы на площади, то как она на него смотрела, как собственнически сжимал ее руку Генри. Руки сами потянулись к карманам в попытке найти последний символ утраченной любви, но тщетно — браслета не было. Уильям хотел разрыдаться, комок подступал к горлу, но вспомнив, что он не один, силой подавил его.

Граф холодно посмотрел на потерявшего все Уильяма. Йева переминалась с ноги на ногу; она поняла, что искал в карманах мужчина. Браслет лежал в комнате, и нужно было вернуть его хозяину, как только представится возможность. Него же молчал и наблюдал за всем этим лишь с небольшой грустью умудренного долгой жизнью вампира.