Д Штольц - Преемственность

Голова у Уильяма чуть закружилась, словно он действительно выпил крепкий напиток, а приятная легкость расползлась по телу, согревая. Зачем такому могущественному графу знать все об обычном рыбаке? От одной только мысли о том, что придется все рассказать о Вериатель, ему становилось дурно, но обманывать графа тоже было нельзя. Что-то подсказывало, что тот раскусит любое вранье в два счета, да и обхитрить Филиппа сказочными историями не получится. А потерять доверие столько могущественного человека, то есть вампира, которому Уильям обязан жизнью, ох как не хотелось!

Он собрался с духом и начал рассказывать про своего отца, про матушку и брата. Филипп слушал с интересом, не гнушаясь того, что историю своей жизни ему ведал обычный рыбак. Кровь развязала слегка язык Уильяму, и тот подробно описывал внешность и характер родителей, брата, бабушки и дедушки, а также окружение Вардцев и Вардов. Говорил много ненужного, терялся, сбивал сам себя с толку и возвращался в истории назад, пытаясь объяснить то, что Филипп уже давно понял. А когда дошел до момента, где познакомился с Кельпи, граф удивленно вскинул брови.

— Ты показал Кельпи язык? — Граф совсем слегка улыбнулся, представив, как восьмилетний мальчуган корчил рожи могущественному водяному демону и дразнил его.

Уильям стал рассказывать дальше, про своего друга Вларио, про жизнь при храме, про то, как старый служитель учил его грамоте. Наконец, он поведал про пожар и как с огня вытащили обгоревшие трупы отца, друга и старого учителя, как пламя пожрало все, что было ему дорого. Он открыл душу, рассказав, как тогда ему стало плохо и он пошел снова на озеро и встретил Кельпи, как приходил к ней день за днем. Граф молча слушал сбивчивый рассказ, странно поглядывая на этого уже совсем необычного рыбака. Наконец, когда Уильям, у которого с непривычки много говорить уже заплетался язык, вспомнил про последний день на озере, как он погладил кобылу, Филипп едва не вскочил со стула.

— И она тебе ничего не сделала?

— Нет, ей же стена мешала, — почесал голову Уилл. Для него это было само собой разумеющееся.

— Уильям, ты знаешь, зачем Кельпи нужно, чтобы ее кто-нибудь коснулся?

— Нет, — признался честно Уильям. — Я читал в сказках, что они ждут касания, а потом утаскивают на дно.

— Это все выдумки. Кельпи — это демон, и очень могущественный. И вблизи рек и озер он может утаскивать силой кого угодно. Но облик обычной лошади либо человека они используют, чтобы заключать договора с людьми и после обманывать их. Если человек сам добровольно касается их, то жеребец или кобыла, зависит от пола демона, получают над его мыслями и душой полную власть. Они могут питаться рыбой с озера, а могут рвать на куски человека, но вот эта власть над душой и телом — это для них как сочная морковка для коня! И когда ты ее коснулся, то в твоем отношении не стало для нее стены, в ту же секунду эта хитрая демоница, воспользовавшись твоей детской наивностью, должна была тебя сожрать. Хочешь сказать, что она тебя отпустила?

— Видимо да, — смутился Уильям. — Ну, Вериатель не такая уж и плохая…

— Вериатель? — удивился еще больше граф, когда молодой рыбак назвал демоницу по имени.

Уильям рассказал дальше, как кобылица явилась к нему в облике девочки на следующий день, отгрызла кусок шляпы и шла за ним. Поведал он и том, как осенью спас тонущую сестру Большого Пуди. Граф все больше и больше поражался, когда узнавал, что кобыла стала приходить к мальчику каждый день, и потом ребенок так к ней привык и прикипел, что как с лучшим другом плескался с ней в реке и хохоча танцевал на берегу, взявшись за руки.

Уильям рассказал, как Кельпи помогала ему ловить рыбу и свободное время от рыбалки он тратил, чтобы читать ей то, что изучал в тот момент. Вериатель с большим удовольствием слушала даже про алхимию, хотя и сам Уильям не до конца понимал, что именно зачитывает вслух из этой непонятной для него книги. Порой он приносил дудочку, на которой играл отвратительно, но Вериатель нравилось, она даже сама временами вырывала у него из рук этот инструмент и остервенело дула в него, выдавая еще более жуткие звуки.

Наконец, Уильям добрался в своей истории до того дня, как доделал сандалии для своей любимой Вериатель.

— Ты сделал сандали для водяного демона? — тихонько рассмеялся граф, не выдержав.

— Она все время скакала по острым камням босоногая, так что я решил, что они ей понравятся, — засмущался Уильям.

— Ну и как, она их оценила?

Филипп весело поглядывал на парня, которому в голову приходили действительно безумные и забавные идеи. Вторя мыслям, граф коснулся уже затягивающейся раны на лбу, а затем закинул ногу на ногу и оперся о спинку стула, расслабившись. Поза Уилла тоже стала более непринужденная, чем в начале разговора.

Ответом на вопрос графа было то, что Уилл резко покраснел, отвел взгляд и замолчал, не в силах продолжать. Филипп требовательно и с интересом посмотрел на мужчину.

— Так что же случилось дальше?

Парень откашлялся, в горле снова запершило, но уже от стыда. То краснея, то белея, он рассказал, как сел на обратившуюся кобылицу. Как та в мгновение притащила его к Сонному озеру, где едва не утопила, а потом помогла Уиллу выплыть на берег, стащила с себя платье, а с Уильяма рубаху и штаны, и как они вдвоем катались по грязи до самой ночи. Поведал Уилл, как время для него смазалось и он поверить не мог, что прошло не полчаса, а весь день. А затем Вериатель донесла его до реки и исчезла, а он, уставший и обессиленный, побрел домой, да так и уснул весь исцарапанный да грязный на лежанке, а в коробе лежала рыба по локоть длиной. Рассказал Уильям, как вся деревня стала считать его причастным к демонам и ему пришлось всем врать, что он упал в реку, даже водил людей и показывал место.

Филипп с изумлением смотрел на вампира, покрасневшего с головы до пят.

— Я бы решил, что это все придумки, но слишком это неправдоподобно даже для сказки.

Граф разворошил седые волосы, лента спала и копна длинных волос упала на плечи. Со стороны могло показаться, что эти двое, сидящие в камере, пьяны. Оба раскрасневшиеся, взъерошенные. С лица графа спала маска холода, и он живо участвовал в разговоре, постоянно переспрашивая и уточняя детали, порой активно жестикулировал.

— Я не понимаю, почему она тебя не разорвала, — сказал граф. Затем замолчал и после паузы продолжил. — Я родился в семье рыбака в Алмасе — это город стоит по другую стороны горы на берегу реки Брасо. И когда я был мал, водяных духов, как, впрочем, и других демонов было много больше. Это сейчас про них лишь сказки пишут, а раньше это были правдивые истории: частые и повторяющиеся. Да, были случаи, когда какой-нибудь демон в облике девушки завлекал молодых парней и те бесследно пропадали, а потом их находили, как ты описал, с расцарапанными телами на берегу, но мертвых! Ни одного выжившего я не встречал. Предположим, что она тебя выбрала в качестве так называемого суженого, дождалась, пока ты вырастешь, и использовала, чтобы забеременеть. Но почему потом не избавилась?