Лео Сухов - Эфирные контрабандисты [СИ]

– Скорее всего, именно так и будет. Но рано или поздно нас догонят, – я махнул рукой в сторону приближающихся дирижаблей. – И тогда упадём мы все. А так, ты сможешь хотя бы сферы и артефакты спасти. Там не такой уж и большой вес…

– Чтоб тебе провалиться!.. – горестно вздохнула девушка. – Ладно, давайте так и сделаем…

Рубари застал нас в трюме за креплением каркаса крыльев. Он сразу понял, к чему всё идёт. Впрочем, сложно было бы не понять.

– Не здесь! На п-л-бе н-до! – хмуро заметил он.

Мы переместили каркас на палубу, я оставил Рубари и братьев доделывать конструкцию, а сам направился назад – раскочегаривать логос огня так, чтобы мы начали подниматься. Было очень страшно, но я старался не подавать виду. Вот братья особо и не старались – они постоянно, громогласно и на все лады напоминали, что не хотят умирать. Ну так и я не хотел умирать: падение с такой высоты гарантированно будет мучительным. Во всяком случае, психологически…

Благодаря тому, что самодельный дельтаплан был собран на палубе, нам сразу удалось проверить его лётные качества. Текущей скорости «Шарка» вполне хватало, чтобы понять, что наша поделка не развалится сразу – и не полетит камнем вниз вместе с грузом и Араэле. А тем временем по нам уже начали стрелять. Пока это были лишь пробные выстрелы, но скоро можно было ожидать и полноценной пальбы. Стреляли у преследователей лишь три дирижабля – старый знакомый с двумя орудиями и те двое, что прикрывали другой фланг. На наше счастье, они были пока ещё слишком далеко, чтобы палить прицельно.

Ближе всех к нам был дирижабль Бонги. И – вот так сюрприз! – сам Бонги тоже на нём имелся. Здоровяк стоял на палубе и нетерпеливо порыкивал на своих подчинённых, пятерых человек с посохами в руках. Видимо, они тоже планировали устроить обстрел, но я не готов был давать им такую возможность.

Впереди показалась Меланга. Наше опасное путешествие подходило к концу – к сожалению, не такому удачному, как хотелось бы. Однако хоть приключение на Терре и может закончиться смертью главного героя (а в истории моей жизни главным героем был, конечно же, я сам), но всё же продолжится дальше. Я выровнял курс дирижабля, чтобы тот продолжал лететь без моего участия, выскочил на палубу и оттащил Рубари в сторонку, искоса поглядывая на Араэле, которую вместе с грузом из трюма как раз намертво привязывали к дельтаплану.

– Когда Араэле соберётся лететь, – приказал я, – ты вытащишь корабельный накопитель и быстро передашь ей!.. Так, чтобы не успела отказаться!

– Мы шл-пн-мся! – заявил механик.

– Да, разобьёмся, но не сразу! – обречённо согласился я с ним. – Зато сохраним запасы пневмы.

– Ты? – поинтересовался Рубари.

– А я попробую пострелять… – ответил я, направляясь к орудию.

Местные орудия – вообще не самые точные. Прицелов на них нет, а направление выстрела задаётся направление «дула», которое вовсе и не дуло. Точность выстрела при этом весьма относительна. А если учесть, что дирижабли имеют свойство менять курс, изменять высоту и вообще маневрировать, то и попасть по ним бывает тяжеловато. Но я всё-таки постарался напоследок…

Бонги своим дирижаблем рисковать не стал, и тот сразу начал отставать. А вот второй, шедший следом, решил сдуру попытать счастья. Какое непередаваемое удовольствие я испытал, когда первый канат, связывавший его гондолу с аэростатом, лопнул… Я сжигал пневму со скоростью двести единиц в минуту, истощая защитные логосы на такелаже противника. Просто чтобы Бонги подгадить!.. Я всё ждал, когда же Араэле полетит, но на палубе ещё тянули с запуском.

А потом по нам попали… Дирижабль с двумя орудиями вышел на дистанцию стрельбы и начал буквально закидывать нас логосами – один снаряд за другим. Лёд и огонь проносились мимо, рискуя в любую минуту оборвать наш полёт, а я ему даже ответить не мог – слишком далеко он от нас находился…

Первое попадание было жёстким. Ледяная игла вошла в корпус пристройки, в которой как раз и находился я с нашей пушкой. Выходит, били по мне и орудию, не заметив самодельного дельтаплана на палубе. Доски пристройки, конечно, от удара изрядно потрескались, но выдержали. Зато вторая ледышка не просто пробила обшивку, но и буквально снесла одну из стенок. Либо на верфях не слишком заморачивались с защитой пристроек, либо преследователи вложили в этот выстрел очень много пневмы…

Я попытался выстрелить ещё раз, но орудие было пустым – пневмы в нём больше не было. Я только и успел, что подбежать к двери трюма, раскрыть её и проводить взглядом улетающий дельтаплан. А всего через секунду в корму прилетело уже огнём – и совсем серьёзно. Пламя захлестнуло внутрь, поджигая тюки с припасами, и только чудом не достало до меня. В трюме начинался пожар, и тушить его было особо нечем…

Я проскользнул на лестницу, где столкнулся с Рубари. Тот помог мне побыстрее подняться, отхлебнул из фляги и пояснил:

– Я логос огня и накопитель отдал. Логос огня – всё-таки штука нужная и дорогая. Жаль, сферы пустоты из аэростата мы не вытащим на лету…

– Да уже неважно… Правда… – заметил я, чувствуя запах гари, просачивающийся вместе с дымом сквозь доски.

Мы поднялись на палубу, где стояли три брата и Кесан. Парни, откровенно говоря, пребывали на грани паники: они всё ещё не были готовы умирать, хоть им загодя и выдали пневмы на возрождение.

– Ну что, лоботрясы?! – весело подмигнул им Рубари, салютуя флягой. – Как умирать будем? Сгорим или так разобьёмся?

– Рубари! – возмутился Кесан, который ещё пытался успокоить парней.

– Гореть больно! – предупредил механик, не обратив внимания на возмущение жреца. – А падать – страшно!

Ещё две ледышки прилетели в гондолу… От силы их ударов я едва на ногах устоял. Глянул в сторону Меланги – и с трудом рассмотрел треугольник дельтаплана, на котором улетала девушка. Слишком далеко до скалы… Бонги заберёт всё и обдерёт нас как липку, мстя за поражение. И орудия Меланги нам ничем не помогут. От «Шарка» с грохотом отвалился полыхающий трюм и улетел куда-то вниз, прямо в тучи. Перед отправкой Араэле мы как раз сумели набрать высоту, но теперь стремительно её теряли. Рубари как-то смог подключить мой накопитель к сферам пустоты, поэтому они ещё работали, но воздух остывал. Пожар в салоне – огонь и туда проник – не нагревал воздух достаточно сильно.

Ещё несколько выстрелов прилетело в аэростат – и лопнуло несколько звеньев сети. Снова попадания – и снова треск канатов, ткани и деревянного корпуса. «Шарк» умирал… Как маленький, но очень гордый воздушный кит. Трещал, горел, падал, но всё ещё держался. Я почувствовал, как на глаза навернулись слёзы… Ну а следующий выстрел, наконец, довершил чёрное дело наших врагов. Гондола у меня под ногами начала крениться. Я схватился за поручень, глядя на снижающихся преследователей – и готовясь дать бой хотя бы жезлом, если подберутся слишком близко…