Екатерина Верхова - Интервью с ректором

И пытаться быть для этого зверья лучше, чем есть на самом деле? Ну уж нет.

Едва я переступила порог кабинета ректора — уже второй раз за эти многострадальные сутки — в лёгкие ворвался ароматный запах еды. Желудок тут же дал о себе знать, но, к счастью, я стояла слишком далеко от стола ректора.

Зато теперь я прочно укрепилась в мысли, что Дарен Неррс совершенно точно надо мной издевался.

— Позвольте поинтересоваться, к чему был этот артефакт громкой речи? Куда меньше магических сил вы бы потратили на простой вестник, — спокойно полюбопытствовала я.

— Хотелось тебе отомстить, Браунс, — легко ответил ректор. А затем вдруг махнул на кресло напротив. — Присаживайся. Кажется, тебя не устроила академическая столовая? Так угощайся.

Чего?! Нет, он совершенно точно издевается. И чем дальше, тем больше. Я ещё раз бросила взгляд на разложенный перед ним стол. Тушённые с трюфелями овощи, запечённые перепела… Неплохо жрёте, то есть живёте, господин ректор.

— Другим студентам академии тоже предстоит побаловать себя деликатесами?

— Финансирование — вещь не резиновая. И, увы, если я буду кормить из своего кармана каждого студента по три раза в день, мой бюджет прикажет долго жить.

— Я не ваш финансист, господин ректор. И, думаю, ничем не заслужила ваших оправданий, — ровным тоном произнесла я.

— Может, хотя бы чаю? Нам предстоит нелёгкий разговор, — мужчина бросил на меня насмешливый оценивающий взгляд. Он совершенно точно знал, что я откажусь. Но хотел проверить. Для чего?

— Нелегкий для меня? Да неужели? Это так неожиданно! А то я в канторовской академии как на курорте. За одни сутки успела осмотреть столько достопримечательностей!

— Нелегкий для меня, — мягко ответил Неррс.

Он провёл рукой над столом, и вся еда, что лежала на нём, начала проваливаться. Как в трясину. Интересные чары, ни разу с такими не сталкивалась. Жаль, что не удалось перехватить формулу, чтобы потом их изучить.

Новый взмах рукой, и из стола выполз чайник с двумя фарфоровыми чашечками от известного бренда «Ушки». Думаю, мистер Неррс, лет эдак десять вы бы смогли кормить всю академию без особой дырки в бюджете.

Пока чай разливался сам по себе, ректор залез в верхний выдвижной ящик стола и протянул мне бумагу с гербом ВАКа — золотым гиппогрифом. А вот, видимо, и указ об отчислении.

С гордым видом взяла в руки бумагу и… обомлела.

«Благодарственное письмо!

Высшая Академия Кантора в лице ректора Дарена Вестлея Неррс выражает студентке Эрналии Краун Браунс благодарность за бдительность и своевременно проявленную реакцию в спасении студентки Нирамии Эшли и действующего на тот момент декана факультета искусств Амелии Росс.

В качестве поощрения студентке начисляется пятьдесят баллов. Также будут аннулированы баллы, зачисленные студентке Эшли по ошибке руководства.

Д. В. Неррс» .

И когда я подняла на ректора непонимающий, но в то же время торжествующий взгляд, мне уже протягивали вторую бумагу. В этот раз без герба академии, но с личной подписью Неррса — её я уже различала.

«Приношу свои извинения. Был не прав в следующих пунктах:

— в том, что заподозрил и обвинил в причастности к взрыву;

— в том, что непреднамеренно поспособствовал сокрытию должностного проступка бывшего декана;

— в халатности, проявленной при разбирательстве обстоятельств драки со студенткой Шварц, а именно в обвинении вас как зачинщицы беспорядков.

Мною были произведены следующие действия:

— изучен магический фон на месте преступления, а именно взрыва;

— аннулированы преподавательская и деканская лицензии Амелии Росс (временным исполняющим обязанности декана назначен Д. В. Неррс);

— изучено личное дело студентки Шварц и проведен личный серьёзный разговор, поспособствовавший раскрытию истинного положения вещей;

— проведена беседа с другими студентами.

Дарен Неррс».

Вот это я понимаю, подход! Прям по пунктикам расписал. Я, правда, почувствовала насмешку, буквально сквозящую во втором письме. Мол, такой крутой ректор и отчитывается перед какой-то сопливой студенткой — но решила закрыть на это глаза. Только что Дарен Неррс вырос в моих глазах как ректор. И желание «откровенно хамить» и «препираться» растаяло, будто его и не было.

— Я надеюсь, вы понимаете, Браунс, что вторую записку из кабинета я вам вынести не дам?

— А вы умеете испортить момент триумфа, господин ректор. Но не переживайте, я её запомню в мельчайших подробностях, — с улыбкой покачала я головой, возвращая на стол записку с письменными извинениями.

Её тут же засосало магической трясиной, но в этот раз настолько медленно, что я успела перехватить формулу. Перехватить и запомнить. Видимо, Неррс почувствовал моё любопытство и не стал препятствовать получению знаний.

— Сколько у вас сейчас баллов, студентка Браунс? Только прошу, без перечислений. Ограничьтесь финальным «итого».

— Пять, — мгновенно ответила я.

— И откуда же взялись ещё десять? — поинтересовался ректор.

Кажется, не только у меня хорошая память и знание арифметики — потому что я была готова поклясться, личного дела, где отражаются все отнятые и начисленные баллы, у него на коленках не лежало — ректор смотрел мне прямо в глаза.

— У меня хорошее произношение на фракском языке, — невинно ответила я.

— Миссис Фаулиис ещё мне в своё время преподавала, — усмехнулся Неррс. — Мне многого стоило вновь заманить её на должность. Впрочем, вам ещё предстоит оценить преподавательский состав. Это то, чем гордится ВАК. И раз я теперь являюсь ещё и деканом вашего факультета, перейдем к организационным вопросам. Вы уже выбрали себе факультатив? Творческую деятельность?

Я вопросительно приподняла брови. Как я могла выбрать, если даже не знала, что это необходимо. И вообще, потомственный артефактор на должности декана факультета искусств — это, конечно, презабавно.

— В чём вы хороши, мисс Браунс?

Я опешила от данного вопроса. Что он имеет в виду? И почему взгляд такой хитрый? Я с трудом сохранила самообладание и дождалась следующего:

— Пианино? Танцы? Пение? Изобразительные искусства? Может быть, скульптура?

— Как я говорила ранее, искусства меня пока мало интересуют, — сдержанно ответила я, проигнорировав насмешку. Он наверняка читал моё личное дело и прекрасно знал ответ.

— Примерно этого я и ожидал, — деланно важно кивнул ректор. — В таком случае у меня для вас будет творческое задание.

И что-то мне не понравилось в его последней фразе. Я прям каждой клеточкой кожи ощутила, что грядет какая-то подстава. И оказалась права.