Тальяна Орлова - Академия нечисти: пленных не берем [СИ]

И, конечно, потом нам придется о чем-то поговорить. О том, что мы только что совершили. О бесстыдстве, о неподходящей обстановке, об этом парном танце, где вел Лоран, но я оказалась лучшей для него партнершей. Но для этих реплик нам возможности не дали.

– Да вы спятили! – заорал со стороны господин Хогс. – Совсем из ума выжили! Позорище какое-то, где ваше воспитание?! Вы что, инкубы, чтобы себя так вести?! Даже до их корпуса добежать не смогли?! О духи, мои глаза!

Лоран меня даже из рук не выпустил, зато усмехнулся в самые губы:

– Кажется, нас застукали. Неловко получилось.

А мне что? Стесняться теперь? Тут академия нечисти – уж начальник столовой и не такое повидал. Потому я церемонно поцеловала парня в губы и напомнила:

– Мы даже посуду не домыли. Действительно, позор на нашу голову.

Лоран со смехом отступил, пошел к тому месту, где мы раскидали одежду. Я одевалась все-таки чуть быстрее него, хотя начальник старательно отводил глаза. И притом истошно верещал:

– Синица, одевайся и выметайся отсюда! Чтобы я больше ни тебя, ни твоей задницы здесь не видел! Лоран, а ты куда намылился? Заметил, что рожа у тебя больно довольная – так иди вместе с этой рожей домывать посуду!

Лоран успел схватить меня за руку, притянуть к себе и шепнуть в волосы:

– Возьми ключ, подожди в моей комнате. Там можно неплохо вздремнуть, пока я здесь закончу с посудой. Поверь, я не буду тянуть время, как обычно.

Я неопределенно пожала плечами и поспешила на выход, пока господина Хогса не разорвало на кучу маленьких озлобленных начальников, на старости лет ставших свидетелями немыслимого непотребства.

По безлюдной дорожке до магического корпуса я бежала, стараясь пока не вспоминать об ощущениях – они только собьют с мысли. Я совершила оплошность – в том смысле, что Ирме теперь будет еще сложнее приворожить к себе Лорана. Хотя у нее и раньше успехи не были особо значительными. Ведь здесь всегда была я – помеха, которая по множеству причин сделала простой план сложным. Однако об ошибке я не жалела. Быть может, когда-нибудь потом буду сокрушаться о собственной слабости, но точно не сегодня.

Сначала все-таки заглянула в комнату Лорана. Даже не знаю толком зачем, уж точно не попрощаться с мебелью. Но меня некоторое время мучили воспоминания о каком-то сюртуке – последней вещи, которую я могла вспомнить перед провалом в памяти. В тот раз он лежал на спинке кресла, но сейчас пришлось заглянуть во все шкафы и обнаружить его далеко не сразу. Скомканный сюртук почему-то валялся в самом низу, среди нескольких пар обуви. Я развернула, повела пальцами по вышивке, споткнулась о грязь. Что это? Высохшая кровь? Не моя ли случайно, если я только его перед пустотой и помню? Еще и порван на рукаве – а такую добротную ткань непросто испортить. В этой вещице содержалось важное, я это теперь всей кожей чувствовала. Что-то о дне землетрясения. Но я горько усмехнулась и для самой себя покачала головой. Какая теперь разница? Зачем мне знать подробности? Как ни крути, но больше ничто не может изменить главного, любая лишняя информация – лишняя.

Никогда у меня не возникало желания присваивать чужие вещи, но сюртук я свернула и забрала с собой. Прости меня за этот грех, Лоран. Мне просто нужно хоть что-то, чтобы в минуту слабости сжать в руках и вспомнить о тебе.

Сфера связи была полностью заряжена, а Знающий ответил мгновенно. Я сухо пересказала события нескольких последних дней, а заканчивала очень уверенным голосом, не имея сил даже повысить тон:

– Я просто не смогу. Я должна привести любимого человека к месту его смерти. И знаю, что на кону жизни всех моих соотечественников. Но в самый важный момент я могу дрогнуть и все испортить. Мне стоит уйти хотя бы потому, что я боюсь не выполнить эту ответственную работу, хотя не имею на это права. Да, я провалилась, я усложнила задачу Ирме, меня раскрыли, но все это ерунда в сравнении, если я не смогу позволить Лорану умереть. Я еду домой, Знающий, там мои руки еще пригодятся…

Он пытался отговорить, и я не стала слушать. Знающий взывал к моему разуму, к чувству ответственности, напомнил о том, что в Оланире остались мои друзья и родные – и если именно я легче уговорю Лорана, чем это удастся Ирме, то мне стоит прижать все свои чувства и сделать важное дело. Но я уже знала, что не смогу. Да, Лорану суждено погибнуть, но я просто не смогу взять его за руку и обманом или правдой привести к той точке, где уже лет двадцать живет и с нетерпением ждет его появления смерть.

– Из тебя плохой Ворон, Лита! – ввернул Знающий последний аргумент.

Но я возразила совершенно спокойно:

– Неправда. Мой отец, Первое Крыло, был отличным Вороном, в хладнокровии ему не было равных. Но и он не смог бы собственной рукой убить кого-то из любимых. У каждой силы – и силы воли, в том числе – есть ограничения. В этом гармония.

Я не разрешила себе напоследок разыскать Ирму, не могла так рисковать. Конечно же, не постучала к Виоле, даже не сбавила шага перед ее дверью, просто ощутила, как слабо кольнуло в груди. Из академии все еще не выпускали, потому я пошла в знакомую рощу, нашла самый закрытый участок стены, посмотрела в темное небо под куполом, содрогнулась от мысли, что снаружи должно быть очень холодно, и ударила пластом воздуха с двух сторон. Спуститься с обратной стороны было еще проще. Я знала, что сработают охранки – господин Шолле после землетрясения их все обновил, но меня поймать уже не смогут. Прыгнула далеко вперед, прямо в темноту, прорывая невидимый купол. Я не умею летать, но прочувствовала каждый сантиметр своего самого настоящего полета вперед. Все дальше от того тепла, которое успела в этой академии обрести.

Не получится сказать, что мое путешествие на родину получилось таким же легким и комфортным, как дорога в академию. Я знала, что не могу медлить: если господин Шолле свяжет мой побег со шпионажем, то ему понадобится час, чтобы оповестить графа Кингарру; если граф Кингарра поверит Шолле, то ему понадобится тридцать секунд, чтобы поднять всех оборотней на мои поиски. И в этом случае через границу я перебраться не смогу никаким образом. Потому я очень спешила и подпитывалась надеждой, что ректор мое отсутствие не заметит сразу или хотя бы попытается разобраться в его причинах.

Я бежала и не давала себе права остановиться. Пришлось отметить, насколько сильно я успела расслабиться в академии и как непривычно тянет мышцы от непомерных нагрузок, но я уверенно делала ставку на старую форму – хотя бы потому, что иного выбора у меня не было. Иногда приходилось подниматься на высокие деревья и удостоверяться, что я двигаюсь в верном направлении. От основной дороги я далеко не уходила, лишь изредка срезала углы по лесной чаще и снова возвращалась на торговый тракт, который непременно приведет меня в ближайший город.