Тальяна Орлова - Академия нечисти: пленных не берем [СИ]

Наконец-то я почувствовала себя дома.

Громила-повар оказался смелее своих посетителей – он дождался, пока я поем и отдохну, потом подсел после разрешения и вкрадчиво расспрашивал, кто у нас теперь значится Первым Крылом и как много из наших магов вернулись в гнезда после того, как остановили вражескую армию. Душа вместе с телом отогревалась, теплела. И многие ошибки наших в прошлом в таких бытовых пересказах не казались значительными. Ведь кто-то говорил, что лучше бы мы проиграли, лучше бы стали колонией, но вышло иначе, потому что на тот период времени решение принимали герои, которые не берут пленных и сами не умеют сдаваться. Война не бывает милосердной. Птичьи стаи не пустили бы имперцев в свои дома или к своим женщинам, а те резали нас как свиней. Но мы резали как свиней их. Квиты. Теперь уж точно – квиты.

Уже перед столицей я переоделась в длинное темное платье по местной моде, не хотелось торчать бельмом на глазу в дорожной одежде. При входе в здание Совета меня не остановили: охрана хорошо помнила меня в лицо, молодые мужчины лишь издали улыбнулись и махнули рукой – мол, знаю куда идти. Потом был долгий и нудный разговор, в ходе которого я услышала столько нелицеприятных определений о себе, которых даже сама не воображала, а я много плохого о себе успела подумать. Но Знающий, который говорил со мной, был переполнен и жалостью – не ко мне, конечно, не к моему разбитому сердцу и уж точно не к Лорану, а мучился он тем самым сидящим в центре души желанием спасти как можно больше сородичей, которое и определяет смысл жизни всех членов Оланирского Совета. Знающие – плохие политики и раньше занимались лишь консультациями по экономике и хозяйству, но потом почти случайно заполучили власть, и всю ее пытаются направить на латание дыр. Одна из таких дыр сейчас зияет на северо-западе, а я мало что сделала для решения этой проблемы. Хотя именно я выяснила, кто нам нужен для этой миссии.

– Ну какая разница, Ворон, погибнет он сегодня или через несколько лет? Ведь когда прорыв поглотит Оланир, катастрофа придет в империю. И Лорану все равно придется сыграть свою роль в истории, защищая своих близких.

– Вам ведь, наверное, есть разница, умрете вы сегодня или завтра? – ответила я вопросом. – Я вообще не знаю, в каких единицах измерять ценность каждого прожитого дня. И не моя была эта задача – на чьи-то дни ценник вывешивать, свою работу я так или иначе сделала – нашла для вас того самого мага. Думаю, и вы рассуждали бы иначе, если бы речь шла о дорогом вам человеке. В таких случаях проще свою жизнь измерить, чем чужую.

Мужчина устало махнул рукой, обвевая меня ветерком от широкого рукава и тем показывая, что не видит смысла больше спорить. Все Знающие носили белые холщовые рясы без украшений и отличительных знаков – признак того, что они отказались от мирского ради служения науке, а теперь вот, волею судьбы, еще и управления целым государством, страдающим от послевоенной разрухи. Никто не знал их имена, и невозможно было сказать, кто из Знающих в иерархии стоит ниже или выше остальных, потому к ним следовало обращаться одинаково – говоря с одним, ты говоришь сразу со всеми, поскольку все решения они принимают сообща. Мне нравилась компания любого из них: все Знающие отличались равнодушием к большинству вопросов, а эмоции выказывали только по значимым поводам, что делало любой разговор с ними понятным – это важно, а это не стоит даже пары слов. Кому-то показалась бы их холодность неприятной, но я в таком обществе ощущала безмятежное спокойствие, как будто мир этими стенами старого дворца отгораживался вместе со всей суетой. Хотя при настоящих бедах Знающие превращались в увлеченных и энергичных тружеников.

Разместили меня в той же комнате, где я жила до отъезда. При халифе этот замок, по рассказам, поражал роскошью и даже вычурностью, сейчас же от гобеленов и позолоты ничего не осталось. Старые, но недавно оштукатуренные, белые стены, громоздкие древние канализационные трубы и мраморный пол, единственный все еще не стерший до конца следы прошлого богатого вида. И отчего-то пахнет пылью – сам воздух в столице ею пахнет, а ведь я раньше этого не замечала. Это из-за сухости, к которой местные давно привыкли, но после влажной Кингарры легким будто не хватает немного свежести. Я проспала почти сутки, затем отъелась до боли в животе – пища здесь была такой же простой, как и весь быт управляющих, однако сытной и привычной. И готовилась к серьезному разговору, чем же я могу помочь родному Оланиру, чтобы реабилитироваться за свой побег без разрешения.

Вечером я сама отправилась в бывший тронный зал, но один из Знающих, заметив меня, махнул рукой, подзывая и показывая жестом, чтобы не шумела. Я на цыпочках подбежала и сразу поняла, что происходит – еще один член Совета держал в руках сферу связи, откуда я расслышала голос Ирмы. Похоже, застала самое начало их беседы:

– Да, Знающий, я поняла, что в империи паника в связи со смертью Танирана Первого и отказом всех наследников от престола! Люди не понимают, с чем это связано и что теперь делать! А в академии об этом даже не говорят, каким-то образом всем рты прикрыли. Но я вам говорю, что у Шолле тоже какие-то проблемы возникли – он рвет и мечет, я никак не могу подслушать причину, хотя он явно с Лораном обсуждал в своем кабинете именно это. Собственно, поэтому Литу никто не догонял, какие-то другие заботы оказались важнее. Кстати, эта дура уже явилась?

– Здесь она, – ответил ей Знающий, глянув в мою сторону.

– А-а, ну я рада, что она жива и здорова! Если встретимся – от меня три подзатыльника!

Пожилой мужчина покачал головой и перебил:

– Не отвлекайся, Ирма. Попытайся выяснить, что там у Шолле случилось – мы не знаем, насколько это важно. А Лоран?

– Тоже рвет и мечет! – Ирма неожиданно для всех грязно выругалась. – Но его повод понятен – Лита, мать ее воронову! Он первые два дня потерянный ходил, вообще ничего вокруг не замечал, как будто поверить не мог, что она просто его бросила! Слыхала, дуреха? Ты единственной надежде человечества сердце разбила! Довольна?!

Теперь пришлось попросить мне:

– Ирма, не отвлекайся!

– А мне все равно в ближайшее время здесь делать нечего, – она сбавила тон. – К нему сейчас не подойдешь, Лорана будто растоптали. Он твоих друзей пытался вытрясти, но и они ничего не знают. А он все спрашивает и спрашивает, как будто среди них есть сильные маги, которым ты можешь отправить ментальное сообщение. Глупо, нелогично, но он продолжает спрашивать. Не тот период, когда о какой-то другой романтике хоть намек пройдет. Стоит мне только чуть ближе подойти, не удивлюсь, если он мне в горло вгрызется. Пару недель мне точно лучше не высовываться.