Николай Ярыгин - Выжить вопреки всему [litres]

В последние дни весны ополчение подняли и повели в западном направлении. Идти было тяжело. Жара, пыль да еще, помимо тяжелого щита и копья, на поясе болтались меч и кинжал, а за плечами – ранец с самым необходимым, который Дарк не осмелился сдать в обоз. Он давно уже понял, что в жизни не все так, как описано в рыцарских романах, которые он читал в замке. Но сознание еще сопротивлялось, оправдывая те или иные неблаговидные поступки окружающих. Поэтому он не сильно расстроился, когда не дождался положенной доли с трофеев, которые были захвачены в селе несколько дней назад.

«Наверное, просто не успели, ведь нас так неожиданно отправили в дорогу, – думал он, успокаивая себя. – Позже обязательно отдадут».

Правда, внутренний голос говорил обратное. И все равно Дарк верил в благородство и честность окружающих. Ведь и отец, и учитель говорили, что честь превыше всего – так как можно совершать поступки, которые прямо ее порочат? Так думал он, отмеряя версту за верстой, отгоняя оводов и смахивая пот, заливающий глаза.

Вечером на привале он услышал новость о том, что в полуденном переходе находится лагерь польмарцев. Сержант проговорился, что они должны отрезать им путь и что, скорее всего, с противоположного края по польмарцам ударят коронные войска. А их дело – не дать им отступить и вместе с коронными перемолоть этот отряд противника.

Тубор и Ашкен тоже были здесь, их определили в один десяток с Дарком, и это его радовало. Все-таки одно дело, когда спину и плечо тебе прикрывает человек, с которым ты уже побывал в схватке и можешь ему доверять, и совсем другое, когда рядом стоит малознакомый воин, от которого не знаешь, чего ждать в сложный момент. Спали они тоже рядом и держались один другого, понимая, что вместе они могут выжить в бою. Хотя кто в молодости думает о смерти, всем ведь кажется, что жизнь вечна и уж с тобой точно ничего не произойдет.

Подняли их рано, и, построившись, они сразу отправились в путь, так что еще до обеда они были на месте. Сразу же был приказ оборудовать временный лагерь, и, работая, Дарк время от времени бросал взгляд на лагерь противника, расположенный в километре. Там тоже, увидев войска королевы, забегали, раздались сигналы трубачей, и польмарцы начали строиться в шеренги. Но через некоторое время, увидев, что противник не предпринимает попыток нападения, успокоились. Оба лагеря находились на большом поле, со всех сторон обрамленном лесами, и польмарцев было не в пример больше. Командование польмарцев понимало, что, скорее всего, нападение будет с нескольких сторон и озаботилось обезопасить себя.

Рано утром, еще туман не рассеялся над полем, а Дарк и его друзья уже стояли в строю и слышали бой барабанов идущего на приступ неприятеля. Они стояли за поставленным в шахматном порядке в три ряда частоколом из заостренных бревен – это все, что смогли построить за полдня и ночь саперы – стояли и сжимали в руках тяжелые древки копий и щиты.

Вот из тумана показались первые ряды противника, и по команде копья опустились навстречу врагу. С задних рядов ударили лучники, и на врага хлынул рой стрел. Снова и снова стрелы падали на наступающих польмарцев, но те, не сбавляя шага, рвались вперед. Наступавшие в ответ тоже принялись осыпать обороняющихся стрелами, послышались крики раненых, которых тут же оттаскивали в тыл, а ряды копейщиков обратно смыкались. На некоторое время польмарцев задержал частокол, но и он не стал большим препятствием для наступающих. Наконец две волны схлестнулись, и то, что польмарцев было в два раза больше, пока роли не играло.

Благодаря частоколу строй польмарцев сломался, и к шеренге Дарка пробивались пока разрозненные единицы. Дружный выдох и удар копьем, пока все действовали как единый организм, но с каждым ударом усталость наваливалась. Вначале незаметно и неощутимо, но со временем все сильней и сильней – копье становилось неподъемным, щит оттягивал руку к земле. Строй стал разрываться, в его рядах появились прорехи, в которые устремились враги.

– Держать строй! – орали сержанты.

И его держали через силу, с кровавыми пузырями на губах, раз за разом отбрасывая врага и смыкая ряды.

Заиграла труба, и враг вдруг откатился, не очень далеко, так, чтобы не достали выстрелы из луков. А оборонявшиеся принялись зализывать раны, уносить своих погибших и врачевать раненых.

Тубор сел, достал из ранца флягу и принялся жадно пить, Ашкен и Дарк присоединились к нему. Напившись, Дарк огляделся: рядом сидело несколько человек из их десятка с землянистыми от усталости лицами. Противник перестраивался, вперед выдвигались новые сотни, не участвовавшие еще в схватке, и было понятно, что обороняющимся придется еще тяжелей, и смогут ли они выстоять – неизвестно.

Вдруг из рядов польмарцев вышел здоровенный, как медведь, воин в блестящих доспехах и, помахав зеленой веткой, стал приближаться к частоколу.

– Ну что, смертники, – проорал он, – надеетесь на удар нам в спину? Но наши конники остановили ваших и практически уничтожили их, так что придется умирать и вам. Я, граф Берг гардар Вастор, предлагаю вам просто сложить оружие, чтобы не проливать лишнюю кровь!

У польмарца было красивое лицо, которое портило презрительное и высокомерное выражение. Он не говорил, а словно выплевывал слова.

– Ну так что? Я подожду ответа, а вы можете посовещаться, только недолго, – и он демонстративно повернулся и пошел обратно.

Среди войска королевы послышался шум, даже офицеры не остались равнодушны, а начали совещаться, собравшись кучкой.

«А ведь этот граф внес раздор в умы воинов королевы и подорвал уверенность обороняющихся. Теперь польмарцам будет легче, они могут справиться с нами», – подумал Дарк и посмотрел на друзей.

– Что скажете? – спросил он их.

– А что тут говорить? Сейчас начнется избиение, народ духом совсем упадет и сопротивляться перестанет, а вот сложить оружие нам не дадут, – кивнул Тубор на капитана и офицеров, – да и стоит ли это делать?

Заиграл рожок, сигнализируя отражение атаки, и ополчение королевы снова выстроилось в шеренги, закрывшись щитами. Но чувствовалось, что в людях уже нет той уверенности в своих силах, которая была в начале битвы.

Граф Берг, снова помахав веткой, направился к замершим шеренгам ополчения.

– Я так понимаю, вы не согласны с моим предложением. Что же… я что-то подобное ожидал. Тогда, может, кто-то сразится со мной один на один? – засмеялся он. – Или нет смелых?

По рядам прошелся ропот, и Дарк сам неожиданно бросил под ноги щит и копье, вышел из шеренги и направился к польмарцу.

– Стоять, куда! – заорал ему сержант его полусотни.

Орали и офицеры, которые также пытались его остановить и считали, что ответить на вызов – это их прерогатива. Но Дарк уже ничего не слышал, он и сам не понимал, что с ним происходит. Когда он услышал слова графа, то прекрасно понял, что это может сулить, если Берг убьет поединщика, а Дарка долго и вдумчиво учили, и он должен победить. Ну а если судьба не будет к нему благосклонна, то ему в этом случае уже стыдно не будет. Когда он отбросил щит и копье, ему показалось, что он перешагнул какую-то преграду, разорвав нить, удерживающую его. Кровь ударила в голову, тело стало легким и уверенным, сила переполняла его.