Андрей Минин - Княжич

— Спасибо, — отряхнул он полушубок, повесив его на вешалку, и прошел к нам, внимательно осматривая пол по пути.

— Ищешь чего? — Заметил я этот взгляд.

Он что, думает, я тут жену вчера избил, и следы крови выискивает?

— Нет. Это я так, — махнул он рукой, усевшись.

— Юлиана, — обратился я к девочке. — Это Михаил Жук. Мой помощник на все руки, — представил я его. — А это Юлиана, моя… — Небольшая пауза между словами. — Моя приёмная дочь, — улыбнулся я ей.

— Приятно познакомиться, — смущенно кивнула девочка, заёрзав на стуле от смущения.

— Взаимно. И спасибо, — по-доброму подмигнул Юлиане Жук, пока она по-хозяйски накладывала ему яичницу в тарелку, умница такая.

Убедившись, что я никого не убил и трупы прятать не надо, Михаил быстренько всё проглотил и ушел, попрощавшись.

— Тук, тук, тук, — вновь постучались к нам, но куда деликатнее, чем до этого Жук. И пяти минут не прошло после его ухода.

— Сегодня ко мне прямо паломничество, — поднял я брови, идя открывать. — Настенька? — Удивился я.

На крыльце стояла хозяйка того петуха, что вечно караулит меня из-за угла и пытается клюнуть в попу, ещё ни разу ему это не удалось, но он бдит. Надеется, гад.

— Здравствуйте, дядя Семён! — поправила она шапку из зайца на голове. — А Юлиана дома? Мы собирались на горке покататься, а потом, а потом… — Подпрыгивала она на месте, как заведённая.

Вот энергии у девочки.

— Да, да, заходи. Не стой на морозе. — Отряхнул я её от снега, успела она уже где-то навернуться в сугроб. — Ты без петуха надеюсь? — Подозрительно осведомился я.

— Неа. Без него, — рассмеялась она, зная наши с ним отношения.

Юлиана же ничего не замечала, кормила она Шарика, что спрятался от меня под стол, выпрашивая у неё хлеб с маслом.

— Смотри, кто пришёл! — Подтолкнул я внутрь дома Настеньку.

— Настя! — Обнялись они, словно лучшие подруги и убежали в комнату Юлианы, шепчась. — Это Маруся, это Федя, — начала моя падчерица показывать Насте своих кукол, оставил я их одних, не мешая.

За окном расшумелись вертолёты, разлетались они туда-сюда, свозя к нам из Сибирска деликатесы на мой день рождения, объявил я одиннадцатое января праздником и освободил всех от работ.

Должны прибыть фокусники, скоморохи, певцы местного разлива, не пожалел я денег. Пусть отдохнут. Заслужили работяги.

Тут из моей бывшей комнаты показалась жена, вышла она ко мне в одном ночном халатике и чинно присела за край стола.

Помолчали. Неловко как-то.

— Это тебе. Остыло, правда, уже, — положил я ей остатки яичницы со сковородки и поставил чайник на плиту, стараясь не смотреть на неё.

— Спасибо, — сухо ответила она, ничего не забыв.

Боюсь, убийство Захара ещё долго будет выходить мне боком, но я ни о чём не жалею. Спал с чужой женой? Голова с плеч.

Но в чём то она была права вчера, надо нам как-то уживаться, наблюдал я за её безупречными манерами за столом и то и дело заглядывал в вырез ажурной ночнушки, что ничего не скрывала, а только подчёркивала, нервно облизнулся я.

Красивая она всё-таки баба, отвёл я взгляд, стоило ей посмотреть на меня, уличив в разглядывании. Хмыкнула.

Да, придётся как-то уживаться, тяжело выдохнул я, вспомнив, что по нашим порядкам, всем хозяйством дома занимаются женщины, которых учат этому с самого детства. У мужиков другая задача. Родину защищать.

— У меня такой вопрос, — посмотрела на меня жена вопросительно и я с неудовольствием заметил её припухлые глаза, оплакивала она того мужика всю ночь. — Твоё предложение ещё в силе? Попытаемся создать семью? Или хотя бы её видимость? — Поправился я.

Она хотела ответить что-то резкое, по глазам заметил, но сдержалась, лишь кивнув.

— Тогда давай я тебе расскажу, что здесь и как, — обвёл я рукой помещение, хотя имел в виду конечно не дом, а всю ферму.

Постепенно, она включилась в разговор и мы вполне мирно проболтали часа два, узнал я, что она имеет вторую ступень и дома, помимо хозяйства, что вели все женщины в их роду — занималась врачеванием, имела она соответствующее образование.

— Быть тебе доктором, — сразу же назначил я её на эту должность, так как те врачи, что у нас были — из китайцев. Мне уже жаловались на них. Всё лечение у них сводится к следующему: разденься, ложись на стол, и я прилеплю к тебе пиявок или утыкаю иглами. Дурдом короче.

— Меня одной будет мало, — покачала Алиса головой. — Сколько у тебя человек служит?

— У нас, — поправил я её, чуть не скривившись. Сдержался.

— У нас, — согласилась она.

— Уже порядка семи тысяч, — прикинул я число в уме, сам не на шутку удивившись цифре.

Вроде вчера был никем, обычным несовершеннолетним членом рода Смирновых, а сейчас уже преуспевающий фермер, на чьих плечах висит такое количество народу. Правда, я всё ещё несовершеннолетний мальчишка. Мда.

— Дааааа… Тут надо иметь полноценную больницу, — осторожно заметила моя жена, пока я катал это слово жена на языке, привыкая.

— Я так и не смог найти ни одного нормального доктора. Нужно ехать в более крупный город, там нанимать, — поделился я с ней своими проблемами.

— У меня есть кое-какие связи. Могу выписать нам студентов медицинского колледжа из столицы, — пожала она плечиками, и халатик разошелся сильней, успел я рассмотреть всю её во всей красе, пока она его не запахнула, зло, посмотрев на меня, словно это я виноват. — Если будем платить без задержек и обеспечим жильём, они согласятся, — вновь суховато заговорила она.

— За этим дело не стало. Выписывай, — не подал я виду.

— Хорошо, — промокнула она губы салфеткой, указав пальчиком в Шарика, разлегшегося у печки. — Это случайно не цербер?

— Он, — кивнул я. — Сам только недавно узнал, — пожал я плечами. — Думал обычная собака, а оказывается выведенная экспериментальным институтом животноводства имени Самойлова порода псов, названных церберами и поставляемая только в войска специального назначения. В лесу нашел, а он привязался, — погладил я льстившегося ко мне Шарика, услышавшего, что говорят о нём и вскочившего на ноги.

— Тебе повезло. Купить их невозможно, — вновь оттаяла жена. Голос у неё потеплел.

— Знаю. Прочитал уже.

На этом разговор и затих.

— Я в душ, — плавно встала она из-за стола. — Надеюсь, у нас есть горячая вода? — Сморщила носик Алиса, осмотрев простенький сруб, в котором мы жили.

— Конечно, — проводил я её спину и то, что ниже взглядом.

Красивая то красивая, но то, что она учудила, притащив ко мне в дом любовника, я ещё долго не забуду, закусил я губу, морща лоб.

Ладно. Сегодня отдыхаем, празднуем мой день рождения, а завтра в путь, собирался я отправиться искать незаконных старателей. Золотишко мне пригодится.

Уже вечером, снова лёжа на продавленном диване, я вспоминал сегодняшний день с улыбкой на устах. Прыжки через огонь, восхождение на вершину столба, вбитого в землю и промасленного так, что это никому не удалось. Песни и частушки. Хороводы. Праздничное настроение, гуляла вся ферма, кроме тех, кому не повезло стоять на страже нашего покоя.