Андрей Минин - Княжич

Поздравления, пожелания счастья молодым, перерос праздник в некое подобие свадьбы, уже к вечеру все забыли, зачем собрались и, напившись, поздравляли меня с такой хорошей женой и желали нам заиметь побольше здоровых детишек.

Жена только губы поджимала, привыкнув к столичной роскоши и еле сдерживаясь.

Мы с ней ходили рука под руку, не давал я людям и шанса узнать о наших реальных взаимоотношениях. Не нужно это. Всё что происходит в нашем доме, должно там и остаться.

— Всё, спать, — закрыл я глаза, вспушив подушку и повернувшись на другой бок, уже начал засыпать, как сзади подуло холодным ветерком. — Что такое? — Стал я недовольно поворачиваться к окну. — Бля! — Еле успел я перехватить волосатую руку мужика, что подобрался ко мне практически без звука и чуть не вдавил мне в шею шприц. — Су…а! — Воняло от него навозом. — Ты кто такой? — Просипел я задушено.

Тут сразу за ним в окно проползла женщина, и стала помогать, надавили они уже вдвоём, опасно приблизилась игла с капелькой жидкости на конце к жилке на моей шее.

— Не сопротивляйся, малец, — прошипел навозный. — Легче уйдёшь.

— Хрен тебе! — Не удавалось мне пересилить их хватку, несмотря на то, что я как бы сильней обычных людей. Стимуляторов они что ли наглотались?

Как бы я не старался, игла проткнула кожу, выступила капелька крови, скатившись по шее вниз, на грудь…

— Ещё немного, — облизнулась вспотевшая женщина. — Ну, давай же! — Понукала она мужика.

Это что, конец, промелькнуло у меня в мозгу. Применить ни одной формы не получалось, не мог я сосредоточиться, спасая себе жизнь.

— Бах! — Раздался выстрел и голова мужика, откидывается назад, падает он мне на грудь, заливая кровью. — Бах! — Закрылась руками женщина, но это ей не помогло, зияла дыра у неё в глазнице, и она наваливается на мужика, уже оба татя заливают меня кровью.

Шприц из их рук выпал, не успели они впрыснуть в меня свою дрянь.

— Блин! — Ругнулся я и, напрягшись, скинул обоих на пол, отплевываясь при этом, забежала струйка солоноватой крови мне в рот. — Чёрт! Тьфу, тьфу, тьфу, — с отвращением вытер я губы рукой и оглянулся.

В дверном проёме комнаты, направив на меня пистолет, стояла моя жена — Алиса.

Я замер, не могла она решить, что со мной делать, если судить по эмоциям, что отображались на её лице. Гнев, страх, обида. Там было всё, то отводила она дуло, то снова наводила…

— И долго ты ещё решать будешь? — Устало спросил я, спустя пять минут. — Или стреляй или иди, досыпай. Я тут разберусь, — махнул я рукой на трупы.

— Мама? — Показалась из своей комнаты заспанная Юлиана.

— Милая, — отбросила пистолет в сторону Алиса и подбежала к дочке, загородив ей вид. — Ты чего встала? Животик болит?

— Нет, — помотала она головой. — Шумят за окном, — пожаловалась девочка.

— Ну, ничего. Сейчас я всех разгоню, — пообещала ей мать.

За окном и, правда шумели, держались до последнего самые стойкие, распевая песни и хлебая напитки литрами.

— Пойдём спать. Я тебе сказку расскажу. Хорошо?

— Про зайчика!

— Да, про зайчика, — оглянулась на меня жена и закрыла за собой дверь.

Я же, скаля зубы, и злой как собака — выглянул в окно, пытаясь найти глазами охрану, что должна сторожить мой сон день и ночь. Эти твари что, набрались и в сугробах валяются?

Никого поблизости не было…

— Говнюки! Да я вас! — Начал я одеваться, накручивая себя.

Натянул валенки, тулуп, шапку и вышел из дома. На морозец, сразу покраснел у меня нос и щёки, начал я обходить дом, посматривая по сторонам и держа в руках автомат, прихваченный из оружейного ящика. Фиг знает, сколько тут ещё убийц по мою душу, хрустел под ногами снег. — Ну и где они? Чёрт! — Остановился я, как вкопанный, заметив красное пятнышко на снегу, припорошенное грязью. Кто-то явно хотел скрыть след, проследил я за ним взглядом.

Большинство домов у нас стояло на винтовых сваях, и пространство под ними было открытым, гуляли там ветра и играли в прятки дети, подошел я к месту, куда уходила цепочка следов. Встал на колено и осторожно заглянул.

— Да чтоб тебя! — Отшатнулся я, так как на меня из пространства под домом смотрели лица ребят, что охраняли мой покой, а сейчас замерли ледяными статуями с навечно запечатленной на ликах маской смерти. — Не понимаю, — покачал я головой, бредя по своим следам обратно в дом.

Зачем был нужен шприц? Да, если они хотели выдать всё за несчастный случай, то лучшего способа и не придумать. Укол, остановка сердца и всё. Но трупы…

— Нет, — мотнул я головой, проходя в дом и раздеваясь. Посмотрел на убийц и подобрал шприц с пола. — Я узнаю, что вы хотели в меня вколоть, — пнул я волосатого мужика, вымещая на нём злость. — Узнаю!

Подумав, обыскал их, ничего в итоге не найдя и выволок наружу, став прибираться.

Постельное бельё было закинуто в стиральную машину, диванные подушки, пропитанные кровью — выброшены вслед убийцам, а пол помыт с хлоркой, уже заканчивал я, как на улице послышался шорох, осторожно приближалась к дому другая смена охраны, заметившая у меня на крыльце мертвецов.

— Дмитро, ты? — Открыл я дверь, махнув им рукой.

— Семён Андреевич, — кивнул он, заходя внутрь вместе со своей пятёркой. — Что произошло? — Зорко осматривал он дом изнутри.

— Тати ночные в окно забрались, — показал я ту раму, через которую они пролезли, осмотрели мужики способ, которым те открыли окно, найдя набор отмычек под ним. — Хорошо я ещё не спал и успел среагировать, — решил я немного исказить правду. Не рассказывать же им что я сплю на диване, и жена не пускает меня к себе? — Пристрели их и вся недолга.

— Они что же и ничего сделать не успели? — Удивился Дмитро. — И где их оружие? — Рылся он в их одежде, обыскивая.

— На тумбочке, — показал я на шприц, который туда положил.

— Нафига? — Потонули его брови в чёлке.

— Я тоже не понял, — покачал я головой. — Ребят что меня охраняли, они убили и затолкали под дом, — нахмурился я зло, гадая, кому это я дорогу перешёл. Может от мачехи подарок? Или нет? Враги, как грибы растут. — Пусть земля им будет пухом, — перекрестился я на икону, повешенную в красном углу.

— Пусть, — кивнул своим Дмитро и те вышли, не став меня допекать.

Разбирательство только набирало обороты, собрались у меня все, кто хоть что-то значил на ферме. Обыскали всё сверху, донизу и никого больше не нашли. Убийцы оказались холопами, купленными недавно. Работали в теплицах, от того и вонь навоза.

— Короче, мы ничего не знаем, — подвел я итог ночного разговора.

— Да, это всё, — сидел рядом Жук, с подозрением оглядывая всех и каждого.

— Ладно, — махнул я рукой. — Расходимся. Три ночи на дворе. Спать пора, — встал я со стула, указав всем на дверь.