Екатерина Боброва - Шанталь, или Корона против

— Сложным? — охнула, мгновенно представляя дядю в плаще, маске и с револьвером. Неужели убивал? Но можно ли считать преступником того, кто защищал свою страну, действуя по приказу короны? Нет, я с ума сойду от этих мыслей…

— Не придумывай лишнего, — рявкнул дядя, с силой опуская ладонь на стол. Я подпрыгнула вместе со столом, — меньше знаешь, дольше проживешь. Лучше скажи, что у тебя с Даренбергом? Только не лги мне.

Легко сказать: не лги, если я не могу сказать правду, не обвинив отца в измене короне. И кому? Родному брату, который на эту самую корону и работает. Судьба — изрядная затейница, раз решила разбросать братьев по разные стороны закона. Пусть дядя сам узнает об этом от брата, если тот захочет рассказать.

— Я не собираюсь обвинять тебя или читать нотации. Ты уже взрослая, должна понимать, где и в чем ошиблась, а если нет, мои нотации все равно не помогут. Но я хочу знать, ты твердо желаешь выйти за него замуж?

За что я люблю дядю — он действительно почти никогда не читает нотаций, предпочитая вместо слов демонстрировать результат моих ошибок.

Я молчала, задумчиво вырисовывая узоры на поверхности стола. С тоской покосилась на коньяк — капельку для храбрости, но дядя поймал мой взгляд и погрозил пальцем.

— Зная тебя, дорогая племянница, могу предположить — вряд ли ты прельстилась его родственными связями или богатством. Да и репутация у твоего жениха… Впрочем, сейчас я не уверен, что она тебя испугала.

Испугала, еще как. До потемнения в глазах, но потом случилось столько всего более страшного, что я перестала бояться палача его величества. И, как оказывается, мне есть в кого быть такой бесстрашной.

— Он не красив, по крайней мере, не той красотой, на которую падки дарьеты. Поглощен работой. Даже сватовство совместил с ней. Подверг тебя опасности, а главное, не смог остановить. Допустил твой побег из собственного дома! Представь, что было бы, не встреть я тебя в том борделе! Не красней. Решила погулять в одиночестве по ночным улицам, должна понимать, к чему это может привести. Или матушка не успела посвятить тебя в детали того, что случается с дурочками, решившими испытать судьбу?

Об мои пылающие щеки можно было, наверное, спички поджигать.

— Посвятила, — прошептала, опуская голову.

— Не слышу! — рявкнул дядя. — Громче!

Что за наказание! От унижения в глазах защипали злые слезы.

— Так что с ними случается, а? — вкрадчивый тон дяди обещал не оставить меня в покое, пока не признаюсь.

— Пьяные дяди в комнате с ними случаются и вваливающиеся в окно женихи, вот! — крикнула, вскакивая.

— Эта… — дядя тоже встал, медленней и чуть покачнувшись, — когда я был пьян?

— А еще ты трогал меня за грудь и порезал подол платья!

— Наглая ложь, разве что чуть-чуть, исключительно для пользы дела. А кто сейчас целовался? Или думаешь, я не заметил припухших губ? Бесстыдница!

— А ты… А ты… — от возмущения нужные слова никак не находились, а когда нашлись, то стали полной неожиданностью для меня самой: — И вовсе он не урод, очень даже симпатичный. Сильный. И стреляет хорошо. И храбрый. Не побоялся в одиночку кинуться на мага. И вообще, он мне жизнь спас!

Дядя хмыкнул, одарил странным взглядом. Потом сел, наполнил стакан до краев, выпил залпом, крякнул.

— Везет же некоторым засранцам! А мне… Впрочем, это не имеет к тебе никакого отношения, племянница.

Я растерянно моргнула. О чем это он? Неужели? В памяти вспыхнула картинка: черные волосы, босые ноги в пыли двора и браслеты на тонких запястьях.

Я опустилась на стул, подперла рукой щеку и с жалостью посмотрела на дядю. Я ведь никогда не интересовалась его личной жизнью, а на все вопросы он отшучивался, что не нашел еще ту, которая станет солнцем в его жизни. Оказывается, нашел, только не солнце, а грозовую тучу. И никогда не сможет на ней жениться.

— Это ты носом хлюпаешь? Нет, вы посмотрите на нее. Когда ее бандиты по трущобам гоняли, ни слезинки не проронила. Когда мага убивала… Даже я испугался от твоего: «Сдохни», а теперь рыдать решила. Неужели обиделась? Да можешь с ним хоть круглые сутки целоваться, если хочешь. Я и слова не скажу. Все остальное, извини, не одобряю. Но ты — девочка умная, сама остановишься.

— Ты о чем? — спросила, вытирая слезы со щек.

— Эм, — дядя задумчиво потер кончик носа, — и чем думала моя невестка, придерживаясь столь строгого воспитания? Слушай, не уверен, что должен тебе это говорить… Бездна, — он взъерошил волосы, поднял глаза к небу, ища там подсказку, потом спросил с надеждой: — Может тебе с Ракель поговорить? Хотя нет, не надо. Эта порасскажет… Забудь. Просто кроме поцелуев не позволяй ему ничего больше до свадьбы, хорошо?

— Ничего чего?

Глаза у дяди сделались совсем больные, и я сжалилась.

— Если ты про то, после чего появляются в семье дети, не переживай, я в курсе.

Дядя с шумом выдохнул, покосился на коньяк, но пить больше не стал.

— А ты… — погрозил мне пальцем, — хулиганка. Обманула дядю, да?

Я пожала плечами и вместо ответа попросила:

— Расскажи про Ракель.

— С чего это вдруг? — насторожился дядя. — Мне казалось, вы поладили и больше не пытаетесь покусать друг друга.

Я фыркнула. Умеет дядя подбирать выражения для простой неприязни. Воспитанные дарьеты не кусаются. Они умеют насылать проклятия и попадать в лапы негодяев. Стоп. Кажется, я увлеклась самокритикой.

— Мы действительно поговорили.

Правда, до теплых отношений нам еще ой, как далеко.

— Но мне любопытно, что она за человек и откуда ты ее знаешь?

Дядя закатил глаза. Попробовал сменить тему:

— А как тебе понравилась Фракания?

Как может понравиться страна, где титул мало что значит, все зовут друг друга: «гражданин или гражданка», а местная власть занята чем угодно, только не защитой людей. Уверена, в Роландии подобный произвол невозможен. Император всегда заботится о своих подданных, ведь именно они — опора его трона.

— Тебе действительно хочется услышать ответ или ты уходишь от разговора?

— Прости, — дядя растер ладонями лицо, — все время забываю — ты уже взрослая. Но Ракель, понимаешь, мне бы не хотелось говорить о ней в ее отсутствии.

Нет, он определенно что-то скрывает.

— Мы познакомились, когда я попал в сложную ситуацию. Она спасла мне жизнь, но послала, прости за грубость, в бездну, когда я пришел ее отблагодарить.

Я фыркнула — узнаю Ракель. Она прячет чувствительное сердце под толстым слоем грубости, обычно так поступают люди, которым тяжело пришлось в жизни, и на их сердце полно шрамов.

— Но ты же не сдался?

— Нет, — от хитрой улыбки под глазами у дяди залегли морщинки-лучики, — я предложил работу, а до нее — оплатить обучение. Как ты понимаешь, необученные люди опасны для моей профессии. И так как после революции Фракания — один из постоянных источников головной боли для политики нашей страны, работы здесь много.