Герта Крис - Черная Дама, Белый Валет [litres]

Фигура, заснятая камерой, не выходила из головы Ника весь день, но разговоров об этом он больше не заводил. Действительно смысла не было. Даже если предположить, что… Даже если допустить, что это предположение реально! Срок жизни Светлого рыцаря не изменится при любом из вариантов. А потому озаботиться следовало совсем другими вещами. Например, родителями, уверенными, что Коленьке посчастливилось найти прекрасную работу за рубежом. Глава Белого Совета поклялся, что родители Николая Арсеньева продолжат периодически общаться с ним по скайпу, будут стабильно получать достойные деньги, пересылаемые сыном, и даже неоднократно съездят к нему в гости в США. Уж такой посмертный подарок Светлый рыцарь заслужил. Да и ничего особо сложного тут для магов нет.

Всю ночь Ник крепко спал – благодаря сонному заклинанию, наложенному Лексом, но это уже детали. А на рассвете отправился на полянку с чётко рассчитанным планом: заменить розу, вернуться домой, мгновенно включить просмотр камеры и при появлении посетителя – кто бы он ни был – немедленно его перехватить. Чтобы посмотреть в глаза. Лучше в карие, конечно. Напоследок.

Но, как выяснилось, планы строил не только он.

На полянке было холодно. Рассветный ветер, которому защитный купол помехой не был, лениво трепал поникшие тюльпаны, а обнаружив новый объект развлечения, немедленно полез рыцарю под рубашку. Но Ник не обратил на него внимания. Стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на ярко-оранжевую строчку, заменившую его послание. И почерк другой… Похожий, впрочем, на его: такой же острый, почти без наклона, с разрывами между буквами.

Ник, я люблю тебя больше всего мира!!!

И веточка с пятью крупными белыми цветками. Кажется, орхидея.

Ник сунул её за пазуху, привычно подвесил очередную розу и написал под оранжевым признанием синий ответ: «А я тебя ещё больше!!!» Подумал и забрал камеру. Даже если Тэль придёт – времени уже всё равно нет.

Повернувшись, он увидел, что в метре за барьером сидит, обвив хвостом лапы, белый кот.

– Привет, – сказал Ник, шагнув за купол.

– И тебе привет, Светлый рыцарь.

– Меня ждёшь? – спросил Ник. И добавил чуть дрогнувшим голосом: – Или хозяйку?

– Тебя, – кивнул Йош. – Хочу пожелать тебе удачи, рыцарь.

Ник усмехнулся.

– Спасибо. Но как раз удача мне, пожалуй, и не нужна, Йош.

– Кто знает… – философски произнёс фамилиар.

– Слушай… А это хорошо, что ты пришёл! Я ещё на пирамиде хотел тебя спросить… Ты как туда попал-то? Я же помню – ты панически высоты боишься.

Йош злобно сверкнул глазами, но ответил:

– В исключительных случаях я оборачиваюсь птицей, если помнишь. Приоритеты хозяйки мне дороже глупых страхов. И тупых вопросов…

Ник присел на корточки и осторожно почесал кота за ухом.

– Как она вообще?

– Плохо, – сказал фамилиар и указал лапкой на поляну. – Вон, там всё написано.

– Ну, ты… Ты её береги теперь. Мир не рухнет… Я обещаю!

– Вот в этом и удачи тебе, рыцарь.

И кот, развернувшись, неторопливо удалился, задрав трубой пушистый хвост.

Ник некоторое время провожал его взглядом, а потом, не оглянувшись на поляну, отправился домой.

До боя оставалось четыре часа.

Забирать розу, оставленную на полянке в день боя, я не стала. Мне представлялась изумительная в своей глупости картина: вот через несколько часов мир рухнет, а роза, сотворённая последним Светлым рыцарем, останется… Красная, как кровь, в сияющих каплях росы, как в слезинках последнего Тёмного лорда, она одна останется неизменной посреди кипящего хаоса, в который превратится наша Книга Мира. Потому что осколки бытия не тронут этот символ великой любви, не сумевшей умереть вместе с её носителями… Ну и так далее. Беспросветная просто глупость, но всё равно же так не получится, а даже если и вдруг, то никто не увидит.

Отделаться от печальных девичьих мечтаний оказалось очень сложно. Роза мерещилась мне везде. Маячила за моим плечом в зеркале, торчала в исходящем паром кофейнике, понуро свисала из замочной скважины оружейного зала…

В оружейную я шла, чётко и размеренно стуча подошвами любимых ботинок. Самым длинным путём, по всем лестницам и коридорам западной башни. Герцог сопровождал меня, держась позади, ни словом не пытаясь поторопить или завязать разговор. Хотя времени оставалось всё меньше, а наши шаги звучали как тиканье часов…

Я очень боялась, что придётся снимать личину Кая. Не хотелось нарушать собственный обет. К счастью, и не понадобилось: советник сказал, что да, в бою магией нельзя пользоваться, но именно что в бою. Как я буду выглядеть – совершенно не важно, да и не видно под доспехами. Так что снять в оружейной пришлось только ботинки.

Следуя инструкции Шэрра, я встала на низкий пьедестал, и сверху на меня сразу же упал почти прозрачный туманчик. Точь-в-точь того цвета, каким Ник написал на полянке своё последнее письмо: ярко-синий, светящийся. Словно ласковые кошачьи лапки, он прошёлся по всему телу, чуть взъерошил волосы, пощекотал под мышками, добрался до ступней и бесследно канул в пьедестал.

– Мерки сняты, мой лорд, – вполголоса произнёс Шэрр. – Вы можете отдохнуть.

Спрыгнув с квадратного камня, я отошла к банкетке у стены, но садиться не стала, безразлично наблюдая, как прямо в воздухе над пьедесталом формируются боевые доспехи, объединяясь в чёрную, пустую внутри фигуру.

– Милорд, пора…

И, словно подчиняясь команде, пустой рыцарь раскрылся, приглашая меня в своё нутро.

Крайне неприятное приглашение… Как будто в саркофаг. Но я им воспользовалась. Лёгкие такие доспехи… Почти неощутимые.

С негромким металлическим стуком опустилось забрало, оставив узкую смотровую щель. Я взмахнула рукой, создавая большое зеркало, и уставилась на отражение. Тёмный лорд во всей красе боевого расклада. Осталось призвать меч.

– Всё нормально, Кай?

– Наверное…

– Рукам холодно? – спросил герцог. Он всё утро требовал, чтобы я надела специальный костюм с длинными рукавами. Но я не послушалась и натянула обычную футболку, синюю, как у Ника, только с надписью на груди.

– Не холодно.

Доспехи были скорее тёплыми. И абсолютно не мешали движениям. Даже латные перчатки облегали пальцы, словно кожаные тонкой выделки. Я сделала несколько шагов, крутнулась вокруг себя, пару раз подпрыгнула. Даже не лязгнуло ничего…

– Согните руку в локте, – посоветовал Шэрр. – Вторую… Присядьте… Обзор хороший?

Вот пристал же!

– Нигде мне не жмёт и не трёт! – уверила я.

– Тогда, мой лорд, нужно призвать меч.

Рукоять Чёрного Клинка легла в правую ладонь, как будто всегда там и была. Очень красивый меч – словно сгусток живой тьмы – и очень лёгкий. Практически невесомый, в отличие от боевых и даже учебных. Чёрный камень в навершии, овальная плоская гарда. Как ни странно, держать его оказалось удобно – а ведь у отца ладонь значительно больше… Да и у всех моих предков. Впервые за тысячи лет Поглотителя Света держит женщина…