Елизавета Шумская - Пять дорог [СИ litres]

Первым из предметов, над которым будет творить свежеизученное заклинание, Бэррин взял желтый камушек. Все-таки родная стихия – должна помочь… Синекрылый слегка трусил и сам себе удивлялся, не понимая, чего боится больше: ошибиться в магии или окунуться в чужое воспоминание.

Волевым усилием юноша все-таки заставил себя сосредоточиться и начал колдовать. Заклинание далось с трудом, слишком непривычное в своем построении и куда более сложное, чем те, к которым он привык.

А потом случилось странное – будто он вновь смотрел на хозяина Синебора: глазами видишь одно, а перед взглядом стоит совершенно другое.

– Эйли, Эйли! Посмотри!

Дом, спальня, явно девичья, за окном глубокая ночь. Его или, скорее, ту, чьими глазами юноша сейчас следил за происходящим, явно только что разбудили. И сделала это девочка лет двенадцати или чуть старше. Но ругаться на нее сил не нашлось. Слишком уж счастливой и взволнованной она казалась.

– Эйли, ты только посмотри!

Знакомые желтые камушки посыпались в руку.

– Видишь! Видишь! Это цитрины! Я сама, сама огранила их! Эйли! Я буду, как папа! Теперь я понимаю! Долой мамины заумности! Все эти скелеты, травки-муравки, печенки-селезенки! Скука! Эйли, камни – вот мое призвание!

И вот он смотрит при свете свечи на камень и понимает: это действительно хорошая работа. И мысль в голове: «Маме это не понравится… Зато папа будет в восторге!»

– Люси… – первое, что услышал Златко, когда очнулся от чужого воспоминания. Он быстро повернулся и увидел на пороге комнаты четырехликую. На ее лице застыло такое странное выражение, что юноше стало страшно. За нее. Он вскочил, желая помочь, но женщина прошипела сквозь зубы:

– Колдуй!

Бэррин застыл в нерешительности.

– Колдуй дальше! – это приказали таким тоном, что он предпочел подчиниться и положил перед собой ракушку.

– Люси! Люси! Осторожней!

Предупреждение запоздало. Увлекшаяся девочка – та самая, из спальни, только младше, рухнула на оба колена и заревела в голос, не вписавшись меж двух пальм, Эйлиан бросилась к сестре (как Златко теперь понимал), на ходу снимая с плеча сумку, с которой в последнее время не расставалась. Там всегда теперь лежали простейшие средства для помощи в таких вот ситуациях.

Оказалось, что причиной рева в первую очередь было испачканное кровью и травой белое – любимое-прелюбимое – платьице. Эйлиан чуть ли не с боем сумела осмотреть пораненные коленки и перевязать их.

– Так больно? А так?

Сестра бурчала и просила не говорить родителям, спасти платье и еще сотню вещей, сейчас совсем не волновавших старшую сестру.

– Так, идем к лекарю, – постановила она и начала вертеть головой в поисках характерных табличек, коих на набережной, где они гуляли, было видимо-невидимо.

– Что я вам скажу, мои дорогие, – благообразный целитель магией лечил побитые коленки Люси. Это ничуть не мешало ему говорить с обеими девочками. – Вам, юная барышня, – обратился он к младшей, – очень повезло, что у вас такая внимательная старшая сестра. Ушиб – очень нехороший. А уж трещина в кости! Нельзя, нельзя такое запускать. Вам же, барышня, – он перевел взгляд на Эйлиан, – мои комплименты. В таком юном возрасте и так профессионально обработать, да еще и правильно определить возможные последствия! Это дорогого стоит. Позвольте полюбопытствовать, у кого вы обучались, юная госпожа?

– У мамы, – ошарашенная подобными речами, пробормотала та. Зато Люси никогда не страдала излишней скромностью:

– Мама говорит, у Эйли настоящий талант!

– Полностью согласен с вашей почтенной родительницей. Такой талант обязательно нужно развивать. Рекомендую вам, барышня, всенепременно дополнить домашнее образование специализированной высшей школой. Она придаст вашим знаниям глубину и систематичность. Ваша матушка уже рекомендовала вам обратить внимание на какую-нибудь из лекарских школ?

Эйлиан вновь растерялась. Целитель говорил непривычно и глядел очень требовательно, сбивая с девочки обычную уверенность.

– Да! Мама хочет, чтобы Эйли училась там же, где она сама!

Слава богам, Люси не брали ни строгие взгляды, ни сложные речи. Старшая сестра метнула на нее притворно возмущенный взгляд.

– Да, мама хочет, чтобы я училась в Кологде.

– Хороший выбор, – кивнул целитель. – Вы обе большие умницы.

За этими разговорами девочки даже не заметили, как закончилось не самое приятное лечение. Мужчина тем временем достал из ящика стола две прихотливо закрученные ракушки. Те самые, в которых было слышно море. Глаза детей мгновенно загорелись восторгом.

– Образование невероятно важно, запомните это, барышни. Даже если вы просто выйдете замуж. С образованием к вам будет совсем другое отношение. А если вы приложите к знаниям еще и практические умения, то никогда не пропадете. Что бы ни случилось. Держите мои маленькие подарки, – он протянул девочкам ракушки. – Дарю их, чтобы вы всегда помнили – нужно учиться. Обязательно. Всегда. Даже если уже есть образование, нужно учиться все равно. Тогда вам не грозит ни скука, ни нищета.

Слезы – вот, что увидел Златко, когда очнулся от чужих воспоминаний во второй раз. Слезы лились по почти неподвижному лицу четырехликой. Она сама держалась за косяк двери так, будто боялась упасть, но приказ не изменился – «Колдуй!» И перед Бэррином легла голубая лента.

– Извините, а здесь идет вступительный экза… ой! – Эйлиан решила на всякий случай уточнить. Нет ничего глупее ждать не в своей очереди! Однако за волосами девушки, к которой обратилась, не разглядела характерных острых ушей. Про эльфов она не знала практически ничего, но пребывала в уверенности, что это высокомерные и холодные создания, с которыми лучше не иметь никаких дел. Повернувшаяся к ней блондинка выглядела именно так – идеально, невероятно красиво и холодно… пока вдруг ее лицо не осветила искренняя, удивительно добрая улыбка.

– Как хорошо, что ты тоже девушка! Я уже боялась, тут сплошняком парни! – выдала она свой самый большой страх.

Эйлиан оглядела очередь. И правда – одни юноши.

– Будем подругами! – эльфийка даже не сомневалась, что их обеих возьмут в обучение. Ее уверенность оказалась неожиданно заразительна, и Эйли как-то вдруг сразу успокоилась, хотя еще минуту назад дрожала от ужаса.

– Слушай, я все хочу спросить… ты не обидишься? – эльфийка стояла позади сидящей Эйлиан и расчесывала ее волосы, собираясь сделать ей прическу в стиле Светлых. В тот день они обе действительно поступили и теперь учились вместе.

– Алани, как на тебя вообще можно обижаться?

– Это регулярно выходит у моих сородичей.

– Зато у всего остального мира – нет! Так о чем ты хотела спросить?