Михаэль Козловски - Роуз Коффин [litres]

– Они не прячутся, – сказала Василиска. – И отнюдь не напуганы.

– Выжидают, – согласилась Роуз. Она понимала, что так и было, и от этих мыслей чуть не свалилась.

Наконец лестница закончилась. Теперь они были на самой вершине замка, перед ними нутром змеи вытянулся тёмный коридор. В его конце виднелась красная дверь.

– Меч, – сказал Корам. – Он должен быть там.

В коридоре не было ни малейшего движения. Он был пуст, стены, склоняясь, как бы умоляли их войти.

– Это очередная ловушка, – сказала Василиска.

По замку пришёлся второй удар, и он закачался ещё сильнее, пронзительный скрежет пронёсся от самых его недр до верха. Было слышно, как трещины расползаются по стенам, как неистово воет ветер. Было похоже, словно на замок ритмично и неумолимо обрушивались колоссальные морские волны.

– Нельзя просто стоять, – сказал Корам. – Надо торопиться.

Они обменялись мрачными взглядами. Роуз кивнула им, все кивнули в ответ. И, глубоко вздохнув, они рванули вперёд. Уже на бегу Роуз подумала, что, может быть, у них и правда всё получится. Они приближались к двери, а значит, и к мечу. Она почти чувствовала его.

Орден был уже на полпути, когда появились ведьмы. Целыми роями они просачивались сквозь стены и темноту, приземляясь спереди и сзади. Их было не меньше сотни, если не больше. Ведьмы окружили их. Орден застыл на месте, их лица помрачнели.

– Чёрт, – произнесла Василиска.

Роуз перехватила факел покрепче, и тогда у неё в голове пронёсся голос. «У вас ничего не получится», – сказал он, и девочка поняла, что тот голос был не её.

– Что же нам делать? – воскликнул Эо.

– Гм… – повторял Корам, оглядываясь по сторонам. – Хм…

Ведьмы надвигались, высунув изо рта языки. Они тянули к ним свои костлявые руки, раскрыв в предвкушении ладони. Твари издавали чудной шёпот, похожий на какой-то язык, и Роуз забегала глазами по толпе, гадая, кто из них хочет схватить её. Тяжело вздымая грудь, она подняла факел, как бейсбольную биту, готовясь к удару. Без боя она им не отдастся. Когда её пальцы сжались вокруг древка, она почувствовала, что оно начинает выскальзывать из её рук. Но на этот раз это были не ведьмы. Это был Ридж.

– Вперёд, – тихо сказал он. Только однажды за всё своё пребывание в Эпперсете Роуз слышала его голос таким мягким. Но сейчас его тон отличался от того, когда он молился на кладбище, вспоминая историю своей семьи. На этот раз уиллап словно обрёл покой. Посреди всего этого безумия он обрёл то, чего искал всю свою жизнь. Он говорил, как кто-то другой. – К двери, – сказал он.

Роуз глядела, как он поднимает факел над головой, щекоча пламенем ветки.

– Ридж, нет! – прошептала она едва слышно.

Даже если бы она прокричала эти слова, он не прислушался. Огонь разгорался быстро, в считаные секунды превращая Риджа в один гигантский факел. Уиллап положил руку Кораму на грудь и отодвинул его с дороги.

– Ридж…

– Было здорово, друг. Пора.

Уиллап с воплем ринулся к двери, бороздя толпу ведьм. Орден не отставал от него. Поскольку ведьмы практически стояли друг у друга на головах в узком коридоре, огонь рьяно заплясал по их телам, прыгая с одной ведьмы на другую. Корам с Василиской расчищали путь мечами, Эо помогал им шипами.

Но Роуз не видела ничего этого. Оглянувшись, она смотрела только на Риджа. Он был полностью поглощён пламенем. Каждая его частичка горела, но он всё сражался, танцуя взад и вперёд по коридору, не оставляя в живых ни одной ведьмы. Его ветви вытянулись, хватая всех на своём пути, как спереди, так и сзади. Он издал воинственный крик, зная, что пришёл его конец, но не прекратил сражаться. И, когда он обуглился целиком, размахивая ветками и руками, Роуз показалось, что он посмотрел на неё. Их взгляды на мгновение пересеклись. Его обугленное лицо было полным одновременно и надежды, и печали, и она почувствовала, как заболело её сердце.

Когда они добежали до двери, весь коридор был в огне, а в его центре застыл чёрный пень. Ридж, легенда своего времени, погиб.

Мощным пинком Корам выбил дверь и, шатаясь, вошёл в тёмную комнату. Секунду спустя Эо и Василиска присоединились к нему. Роуз зашла последней. Войдя в комнату, она увидела две вещи. Одной из них был меч Тарра, другой – красная ведьма.

– Багдаал, – сказала Роуз, вспомнив историю битвы Диидаба в Уидкруке. Эо зарычал так, что у Роуз кровь застыла в жилах. Его рык был гортанным и густым, меж клыков заструилась слюна, шерсть на его загривке вздыбилась. В глазах кобберджека застыла жажда мести.

Ведьма даже не дрогнула. Он была очень стара, складки её морщинистой кожи были столь глубоки, что красный цвет в них казался ржавым. Тело ведьмы было сгорбленным, позвоночник напоминал слабую ветку, гнущуюся под весом гнилых плодов. Она задыхалась, казалась старой и уставшей. Она смотрела на них сухими немигающими глазами, улыбаясь, как будто знала что-то неведомое им. Корам кивнул, и Орден рассредоточился по комнате, держа оружие наготове в ожидании подходящего момента для удара. Всё это время сердце Роуз бешено колотилось, лицо покрылось испариной, ноги подкашивались.

«Твоя удача должна когда-нибудь иссякнуть, не так ли?» Голоса в её голове нарастали, всё пуще искажаясь. Роуз больше не знала, какая мысль принадлежала ей, а какая – кому-то иному. Багдаал придвинулась к мечу. Последнее из искомых ими оружий застыло в тёмном полу посередине комнаты, став солнцем, вокруг которого они вращались. Клинок был широким и блестящим, сталь его была почти прозрачной – маленькие искорки пламени танцевали по лезвию, как живые. На эфесе вырисовывался замысловатый золотой узор древних символов. Высотой меч был с ведьму. Она высунула язык в нескольких дюймах от стали. В тот момент, когда его чёрный кончик коснулся лезвия, оно загорелось. Отпрянув от клинка, Багдаал пальцами стряхнула с себя пламя, рассмеявшись хриплым лаем.

В ответ на это Василиска пустила стрелу прямо ей в лицо. Выстрел занял меньше двух секунд, стрела рассекла воздух и того быстрее, но Багдаал спокойно отмахнулась от неё, словно от спички. Стрела завернула за неё и продолжила движение, как бы выскочив из её затылка. В футе от стены она развернулась и понеслась назад, намереваясь пронзить ведьму сзади. Как будто почувствовав это, Багдаал протянула руку и поймала стрелу в воздухе. На ведьмином лице появилось раздражение. Открыв ладонь, она внимательно осмотрела стрелу, быть может, поняв её силу. Пытаясь снова взлететь, стрела затрепыхалась, словно раненая птица. Ведьма подула на неё, и стрела сорвалась с её ладони и вернулась в колчан Василиски, как испуганный ребёнок, бегущий домой к своей матери.