Наталья Мазуркевич - Семь бед – один адепт. Книга 1 [litres]

Однажды прибывший раньше срока ребенок сказал ей, что короли не бывают свободны, как бы им ни казалось обратное. Ни шелк, ни золото, ни слуги – ничто из этого не дает абсолютной свободы. Он говорил это так серьезно, что Ани ему отчего-то поверила. Поверила – и вернула его к жизни в награду за урок. Его, а после и тех, о ком он попросил, будучи уже на смертном одре и призывая ее денно и нощно. Это была долгая беседа: король бредил не меньше трех суток, разговаривая со смертью, а после его усталые глаза закрылись навсегда. Он стал первой тенью, добровольно оставшейся ей служить.

Ани тряхнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли. Привязываться к смертным? Пусть и тем, кто остался ей служить, было для Хозяйки Закатного замка глупостью. Люди приходят и уходят, а ей вечно встречать их, провожать в новую жизнь или отправлять скитаться по Лабиринтам. Каждому – свое.

Ани легко прошла сквозь стены, не потревожив ни одного охранного периметра, спустилась вниз, с неудовольствием отмечая, что проваливается в землю чуть больше положенного, и, не желая встречаться с людьми, отправилась в казавшийся заброшенным главный корпус.

Адепты успели разбрестись по общежитиям, преподаватели покинули рабочие места. Здание было очищено от живых. Только призраки, только отголоски тех, кто когда-то связал себя с этим местом. Они опасливо смотрели на нее, не решаясь подойти ближе и уж тем более о чем-то спросить. Девушку подобное положение дел устраивало.

Она прошла по первому этажу, запоминая расположение аудиторий, свернула на второй, задержалась немного на третьем, изучая, судя по подписи, собственное изображение, кривящееся при виде ослепительного Далиса. Справедливости ради, не одна Ани была изображена на полотне не лучшим образом: досталось и Андару с Каалисой, но это были их личные проблемы – мстить она собиралась только за себя. Правда, перед местью придется попотеть, выискивая автора шедевра: тот то ли о чем-то подозревал, то ли постеснялся подписываться, но ни слова о личности автора под полотном не имелось.

Ани хмыкнула и пошла дальше, сквозь коридор, полный знакомых и часто неприятных ей лиц. Но так уж повелось: Кардалис со свитой не чурался общения с верующими, а те так и рвались на божественную аудиенцию, спуская сотни золотых монет ради благословения. Ани поймала себя на мысли, что где-то глубоко внутри завидует конкуренту, но тут же успокоилась, вспомнив, как часто отказывала коллеге в его маленьких просьбах. Потому потраченные смертными сотни монет обращались прахом.

Коридор кончился, а картины продолжали украшать стены. Лестница, четвертый этаж, пятый, кто-то словно задался целью запечатлеть всю историю империи в полотнах и предъявить это на суд самого искушенного зрителя – скучающего адепта, чей интерес к истории ограничивается экзаменом и отметкой в табеле.

Ани поднималась все выше, но картины не исчезали. Правда, их историческая ценность падала с каждым пройденным этажом. Боги, духи, герои, великие маги, местные легенды… Ани неожиданно остановилась перед портретом. Светлые волосы, лукавый прищур знакомых глаз на худом, болезненно-бледном лице. Нос был еще прямой. Видимо, портрет писался раньше, чем ему его сломали.

– Мортен Эншальт, – прочла Ани, сверившись с табличкой. Умер чуть больше тридцати лет назад. Причины смерти подпись не содержала, но для Хозяйки Закатного замка в этих сведениях не было нужды.

– Хороший был маг, – знакомо проскрипели у нее из-за спины.

– Только кончил плохо, – закончил за коллегой второй призрак.

– Вы были знакомы? – поинтересовалась Ани, сжимая пальцы в кулак, чтобы случайно не коснуться портрета. На нем Мор был другим, и дело даже не в том, что портрет писался с человека. Нет, в лукавых глазах читался интерес, неудовлетворенная жажда, ведшая его вперед и… столкнувшая в пропасть.

Ани редко лично спускалась к выходу из Лабиринта, еще реже отправлялась побродить по его дорожкам. Нет, заблудиться там она не могла: Лабиринт был ее частью, как и Закатный замок, тем, что откликается на любой ее каприз, любое желание. Ей ничего не стоило расширить его до размеров иного континента или свести к одной пяди земли. В первые сотни лет она даже лично отмеряла каждому новоприбывшему свой путь, разворачивая или скрадывая дорожки Лабиринта лично для него, позже – ей это надоело. И право распоряжаться Лабиринтом перешло к теням. Сначала – к тому, кому она доверяла больше остальных, Аскольду. После его ухода… Она даже не стала никого назначать, тени знали, чего от них хочет Хозяйка, и кто-то взял на себя полномочия коллеги.

Ани грустила. Уход Кольда стал для нее непредвиденной потерей. Да, она отпускала своих слуг и прежде, но не того, с кого все началось и кто был для нее важнее прочих. Он сам просил остаться с ней и сам же пришел с последней просьбой. Отказать она не смогла, несмотря на ту боль, что доставили ей его слова. Она впервые почувствовала, что значит кого-то потерять, добровольно отказаться от части себя, ради чего?..

Ани никогда не спрашивала Кольда, что заставило его остаться с ней. Не смогла спросить и о причинах ухода. И не готова была признаться, что боялась его ответа. Она не стала его провожать до самого конца, как поступала после с другими тенями, коих успело перебывать в ее Замке немало, – не могла заставить себя смотреть, как он исчезает. А потому, проводив его до арки и дождавшись, когда он перешагнет черту, отвернулась и бросилась в Замок. Но и это не принесло ей покоя. Даже не видя – она чувствовала каждый его шаг, и с каждым его шагом в Замке что-то трескалось и осыпалось. Он уходил по осколкам.

Этот поход в Лабиринт был побегом. Побегом от себя, от обуявшей ее ярости и боли, от осознания собственного бессилия. Прежде ей казалось, что она может все: чужие судьбы были ей подвластны, она могла вернуть к жизни и перечеркнуть все одним своим желанием, но не могла заставить себя поступить так с Кольдом, не могла проигнорировать его решение, не могла быть с ним жестокой.

Лабиринт не первый раз оглашался криками, но первый раз кричала его Хозяйка. Остальные звуки стихли, никто не решался сделать и шага, пока грянувшая буря не успокоится.

Ани очнулась внезапно. Краем глаза заметила, как зарастает разверзнувшаяся у нее под ногами бездна. С мстительным удовлетворением отметила, что кто-то никогда не выйдет к Замку, и замерла, почувствовав чужое присутствие.

– Выходи, – приказала она, не рассчитывая, впрочем, на смелость случайного наблюдателя, и тем более была удивлена его первым вопросом:

– Я могу вам помочь? – Он подошел к ней, сидящей на земле и не видящей ничего вокруг, опустился на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и повторил: – Вам нужна помощь?