Александра Плен - Ария

Этот должен был стать сенсацией. Он открывал череду недельных празднеств, посвященных помолвке его величества. Нельзя ударить в грязь лицом, ни перед Горегорами, ни перед народом Альтеи, ни перед представителями других государств.

Я расправила перед зеркалом серебристо-пепельное шелковое платье, лучшее творение герры Бенедикты, как она сама его назвала. Драгоценности были мои, похожие на те, которые папа дарил маме. Я сама их сделала по памяти. Сзади подошел Хорн в одной рубашке и брюках и тихо встал за спиной, кладя подбородок на мое плечо, прижимаясь щекой к щеке. Глаза серьезно и внимательно всматривались в мои. Я изучила его лицо досконально, до малейшей черточки, но все равно каждый раз у меня замирало сердце, когда я видела это выражение на нем. Благоговения и обожания. Какой-то щемящей нежности и теплоты.

– Как думаешь, мы самая красивая пара в королевстве? – веселый озорной голос совершенно не соответствовал тому, что я читала в его глазах. Губы сами собой расползлись в улыбке. Кто о чем, а Хорн о своей привлекательности.

– Как же нам повезло встретиться, да, жена? – продолжил он, целуя меня в шею. – Страшно подумать, какие у нас будут дети, мы от них будем палками женихов отгонять.

– Или будем воспитывать их так, чтобы они не кичились своей красотой, – парировала я со смехом, – как их папаша. И вообще, – я развернулась к мужу, мягко выбираясь из его рук, отходя в сторону, – не рано ли думать о детях?

Хорн напрягся. В глазах мелькнуло что-то странное.

– Я уже внуков хочу качать на коленях, а ты даже детей еще мне не родила! Эгоистка!

Фыркнув, отмахнувшись от его шуток, я принялась собирать маленький клатч. Крошечный платочек, духи, помада, несколько шпилек. Хорн отошел к кровати и упал на нее, широко раскинув руки. Я только скривилась, если помнет брюки, сам будет виноват.

– Как же мне не хочется никуда идти, – душераздирающе вздохнул он, – хочу закрыться с тобой в одной комнате на месяц или два, все равно спальня это будет или кладовая. Только бы кормили. Голодный я ни на что не гожусь.

Я пропустила его слова мимо ушей, все равно нам никто не позволит это сделать.

– Как думаешь, это уже старость? – он приподнял голову, глаза в полумраке спальне лукаво блестели. – Я чувствую себя таким изможденным.

– Ладно, – вздохнула я покладисто, этот разговор мне уже успел надоесть за два дня, – обещаю, что сегодня после бала поговорю с королем. Выпрошу медовый месяц. Уедем из столицы куда-нибудь, хотя бы в ту же Фабрию.

Муженек хитро заулыбался.

– Да, я соврала, – произнесла со вздохом, покраснев, – Фабрия мне ужасно понравилась. Мне бы очень хотелось там жить.

– Я научу тебя делать вино, – загорелся Хорн, резво вскакивая на ноги, словно и не жаловался недавно на бессилие, – ловить рыбу, обрезать виноград…

– Мы случайно не опаздываем? – прервала его восторженные слова, подавая пиджак. По-моему, именно я в нашей странной семье являюсь воплощением благоразумия и здравомыслия.

***

Очередь из карет на въезд в главные ворота выстроилась за две улицы от дворца. Я приказала кучеру ехать через неприметный третий выезд у мастерских. Мы, действительно, немного опоздали. Но так мы как знали дворец от и до, быстро добрались до главного бального зала, где уже яблоку было негде упасть.

Королевский сектор так же был заполнен желающими поприветствовать короля и его невесту. На помолвку съехались все благородные семейства королевства. Пришлось тихонько занять очередь за ариями Краун и скромно дожидаться своей очереди. На каждое семейство отводилось не более минуты.

– Ты постаралась? – прошептал Хорн, склоняясь ко мне, кивая на живописную композицию из металла, дерева и мрамора, у которой и стояло королевское семейство вместе с переводчиками и послами Горегоров. Я согласно кивнула, не отрывая от нее глаз. Полную композицию мне увидеть удалось только сейчас, каждый маг делал только свою часть. – Это изумительно.

Я была полностью согласна с мужем. Даже гости, которые приветствовали короля с невестой, больше пялились на нее, чем на стоящих монарших особ. Сказочный уголок. Волшебный, нерукотворный, словно сотворенный не людьми, а богами. Таким он и был, магически созданный, дивный в своей застывшей на веки красоте.

Наконец, подошла наша очередь. Как же хорошо, что ариев в королевстве было немного, не более пятидесяти семей. Плюс не все смогли приехать, например, Нурвы вообще перебрались жить в Вергану, подальше от сплетен. Покидать королевство не разрешали лишь действующим магам, остальные могли вольно перемещаться по миру.

– Ваше величество, ваше высочество, – я присела в глубоком реверансе, Хорн приклонил колено перед принцессой и по-взрослому, учтиво и торжественно, поцеловал ей руку, – сердечно поздравляю вас с помолвкой. Будьте счастливы.

Переводчик тихо перевел мои слова. Эдвард высокомерно кивнул, словно чужой. Он стоял ровно и неподвижно, смотрел сквозь нас безучастным пустым взглядом. У меня болезненно заныло сердце. Что же с тобой произошло, мой дорогой друг?

Лея пролепетала что-то на своем языке, быстро и восхищенно. Я с теплой улыбкой посмотрела на девушку, ожидая перевода. Она была совсем юной, невысокой, худенькой и очаровательной. Одета в белоснежное платье, делавшее ее белоснежную кожу, светлые брови и ресницы еще более блеклыми и невыразительными. И кто ее одевал? Руки бы поотрывать.

Переводчик почему-то не спешил с переводом. Зато пожилая женщина, стоящая рядом с принцессой, сердито нахмурилась, склонилась к ее уху и что-то зло ей прошипела. Девушка испуганно сжалась.

– Извините, я не поняла, что сказала ее высочество, будьте добры переведите ее слова, – высокомерно обратилась я к секретарю.

– Ее высочество сказала, что никогда не видела более красивой женщины, чем вы, – вынужден был ответить он.

Я сердечно улыбнулась, склонилась к ближайшему розовому кусту и сорвала полураскрывшийся бутон. Гости пораженно ахнули. Протягивая маленькую золотую розочку принцессе, я не удержалась и чуть тронула магией лепестки, они затрепетали, медленно разворачиваясь, открывая спрятанный в середине драгоценный рубин. Девушка ошеломленно взяла ее в руки, щебеча что-то на своем языке. Восхищение на бледном личике было неподдельным. Переводчик перевел ее слова, как благодарность.

– Оставайтесь всегда такой же искренней и милой, ваше высочество, – я коротко поклонилась и взяла Хорна под руку.

Пора уходить – наши поздравления и так заняли больше времени, чем по протоколу. Очень хотелось чем-то порадовать эту испуганную девочку и, думаю, мне это удалось.

– Ты чудо, – тихо шепнул мне в волосы Хорн, когда мы заняли место у ближайшей колоны, справа от королевского сектора.