Сильвия Лайм - Каури рыцаря Мрака

Не знаю, что мне хотелось услышать. Наверно, какую-нибудь душещипательную историю, которая растопит сердце. Которая заставит меня понять, что Дайрен – не чудовище на службе у монстров.

Но, склонив голову, острым как осколки льда голосом Дайрен ответил:

– Ее сожгли на костре за измену фуриянцам.

В следующую секунду он взял у меня из рук портрет и, задумчиво посмотрев в точно такие же глаза, как и у него самого, проговорил:

– Жаль, что так бездарно умерла красивая женщина. Однако стоило думать, против кого выступаешь.

Безразлично бросил рамку на стол и перевел взгляд на меня.

– Не стоит вспоминать об этом.

Горький комок застрял в горле.

– Тебе совсем ее не жаль? Она ведь твоя мать… – еле выдавила я из себя, вглядываясь в мужчину. Пытаясь увидеть хоть какие-то эмоции на кристально-голубом дне.

Дайрен резко сжал челюсти. Замерзшие озера глаз стали еще холоднее.

– Нет.

– Но…

И вот теперь его взгляд все-таки окрасился чувствами. Только совсем не теми, что я ждала.

– Во мне нет ничего человеческого, Арилейна, – мрачным голосом ответил мужчина, и сквозь слова еле слышно прорывалось рычание. – Не пытайся искать ни любви, ни жалости, ни сострадания. Ты будешь сильно разочарованна.

С этими словами он развернулся и направился к выходу.

– Я рад, что ты собралась вовремя.

Открыл дверь и сделал мне нарочито-вежливый приглашающий жест рукой.

– Прошу, дорогая.

И сколько бы сарказма ни прозвучало в этом его «дорогая», все равно от этого слова мурашки защекотали спину. Даже несмотря на горький осадок от разговора.

Я бросила прощальный взгляд на портрет, и вышла из комнаты.

Совсем скоро Дайрен посадил меня в карету с упряжкой мантикор, на которых я теперь смотрела с еще большим беспокойством, чем прежде, и огромные черные колеса застучали по каменной кладке.

Мы поехали в замок.

Мы ехали в молчании. Мужчина смотрел в окно, словно специально отвернувшись. А я хотела думать о чем угодно, но мысли возвращались только к портрету погибшей женщины. Как бы я ни пыталась этого избежать, но, похоже, жалость все же проникла в мое сердце.

Дайрен мог говорить все, что угодно. Мог грубить, пытаться быть жестким, почти жестоким.

Но он хранил этот несчастный портрет.

О, Флора, я знала, что это путь в пропасть. Но теперь я жалела своего врага.

– Кто такие Чернокрылые, Дайрен? – произнесла я тихо, и мужчина резко повернул голову. Словно только и ждал, что я вот-вот спрошу что-то.

Топазы глаз сверкнули во мраке.

– Отряд Чернокрылых – это специальные образования из рыцарей мрака и нескольких фурий, – начал рассказывать он. – Раньше они использовались для нахождения поселений фей. Или для обнаружения человеческих магов. Теперь и то, и другое – большая редкость. И отряд остался всего один. Ты наверняка читала в своей книжке.

Его голос был спокоен. Казалось, будто Дайрен и сам хотел о чем-то поговорить.

– Читала, – кивнула в ответ. – Но слишком мало. Там не было написано, каким образом они находили своих… жертв?

– В отряд входит пять самых сильных рыцарей мрака и одна фурия, – начал рассказывать мужчина. – Фурии обладают особой способностью под названием «сияние». Так обозначается пространственный переход. Магия, позволяющая входить в тени и исчезать, мгновенно появляясь совсем в другом месте. При этом одна фурия может перенести вместе с собой пятерых рыцарей. Отсюда и численность отряда.

– Но… – задумчиво протянула я, – как же они обнаруживают фей?

– В число Чернокрылых входят только те из нас, кто обладает чувствительностью к магии. Этих воинов специально учили распознавать всплески колдовства на очень далеких расстояниях.

Дайрен сделал паузу, внимательно глядя на меня, словно пытался сказать что-то еще. Что-то совсем другое, что-то важное.

– Таким образом рыцари из отряда указывают направление перехода, а фурия переносит весь отряд, – продолжал он. – Чернокрылые в этом мастера.

– А как быстро они способны настигнуть свою жертву, ощутив магию?

– Все зависит от расстояния. Но если жертва находится всего в нескольких километрах, вопрос идет о секундах.

Легкая дрожь прошила позвоночник. Я вспомнила, как быстро исчез Кэльфиан в то злополучное утро. Но, чтобы не портить себе настроение, я постаралась поскорее отвлечься.

– Скажи, а что мы будем делать на сегодняшнем празднике?

Выражение лица мужчины стремительно изменилось. Глаза хищно блеснули, а на губах появилась темная улыбка.

– О! Тебе это понравится, маленькая фея…

На этот раз я прибывала во дворец совсем иначе. Не тряслась у главного входа, не следовала слепо за фуриянками, которые, в отличие от меня, давно прекрасно знали дорогу. Теперь передо мной с почтением открывали все двери, а в церемониальный зал я попала через вход для царских особ. Конечно, ведь сегодня я шла под руку с Дайреном, первым рыцарем мрака. Правой рукой самой повелительницы.

– Нервничаешь? – мурлыкаюшим шепотом спросил он, незаметно поглаживая мои пальцы, вздрагивающие у него на руке.

– Нет. В прошлый раз было значительно страшнее, – ответила вполне честно.

Волнение присутствовало, но оно и рядом не стояло с пронизывающим страхом быть вычисленной, обнаруженной.

– Сегодня на мне твое клеймо, – я чуть отклонила голову, убрав волосы с плеча, и коснулась розы в основании шеи. – Это как оранжевая спинка колорадского жука. Теперь меня ни одна птица не клюнет. Отравится.

Дайрен тут же проследил за моей рукой, мазнул взглядом по ключице и отвернулся.

На мгновение показалось, что его тело напряглась. А потом он мрачно ответил:

– Колорадского жука видно гораздо лучше, чем любого другого. Не стоит терять бдительности.

– Ты беспокоишься за меня? – приподняла бровь я, едва не улыбнувшись.

Нет. Это было не серьезно. Просто попытка поддеть. Я не лелеяла напрасных надежд. Знала, что рыцарь мрака не станет оберегать последнюю фею.

В этот момент я целенаправленно смотрела вперед, не на мужчину. И краем глаза видела, как резко он повернул голову ко мне, попытавшись поймать ответный взгляд. Явно замыслил сжечь меня на месте голубым огнем своих радужек.

Нет уж, ничего не выйдет.

Я все еще старательно не обращала на него внимания, когда он вдруг отвернулся и как-то слишком тихо ответил:

– Глупая, глупая… фуриянка.

От этого голоса сердце на миг остановилось. Но я так и не поняла, что рыцарь имел в виду.

Сегодня для празднества был подготовлен совсем другой зал. Коричневые стены с ярко-малиновыми деталями отделки. Витражи всех оттенков фиолетового. Огромные напольные канделябры, в которых стояли розовые свечи толщиной с руку.