Екатерина Верхова - Интервью с ректором [litres]

М. Неррс сощурился. Взгляд выражал что-то вроде «Я тебя недооценил», однако вслух он произнес спокойное:

– Допускаю подобное. Даже если бы я нашел возможность вытянуть миссис Браунс на приватную беседу так, чтобы никто ни о чем не узнал, она бы и слушать меня не стала. Твоя матушка искренне полагает, что я хочу засадить ее супруга на долгий срок.

Оп-па-а-а! А вот это еще интереснее.

– По какой причине? – Я изо всех сил старалась не выдать взволнованности.

– О, ты не в курсе? – Вот тут Морэн действительно удивился. Усмехнулся, только совсем невесело: – Тогда понятно, по какой причине ты вообще решила меня выслушать. Мне немного неловко об этом говорить, но мы с твоей матерью должны были пожениться, пока она не сбежала с твоим отцом.

Глоток чая, кружку с которым я все это время держала в руках, чтобы не выдать дрожь, застрял в горле. Я подняла взгляд на Морэна и посмотрела на него уже совсем иначе.

– Я бы не стал говорить тебе об этом, если бы не думал, что мы с тобой на одной стороне. Дар уже поведал о твоей феноменальной памяти, потому я почти уверен, что в твоей голове есть все, что поможет мне найти преступника. Видишь… – Морэн отставил кружку и помахал руками в воздухе, – я максимально честен и открыт для сотрудничества.

– Или решили все выложить, чтобы я не утратила к вам доверия, узнав об этом из другого источника. На самом же деле и впрямь можете стремиться отомстить и моему отцу, и матери! – выпалила я, стараясь отогнать мысль о том, что ректор донес своему кузену о моей маленькой особенности. Что он еще ему рассказывал? И не для того ли решил сблизиться, чтобы завоевать мое доверие?!

Значит, Дарен мог быть моим… дядей?! Нет, точно нет. Если бы мама не встретила папу, меня бы и на свете не было.

– Весомо, – не стал спорить Морэн. – Пожалуй, в твоем возрасте я бы тоже пришел к таким выводам. – Вот только есть несколько «но». Во-первых, на нашем браке с Корин настаивали старшие родственницы, включая твою бабушку, кстати. А между нами и правда были вполне приятельские отношения, и мы не стали спорить. Еще бы, род Неррсов и Роунвесских мог породниться, это серьезный шаг и в политике, и в экономике королевства. Во-вторых, мы оба были достаточно молоды, чтобы избежать глупой детской влюбленности. Вот только я влюбился в Корин, а она – в твоего отца. Не стану спорить, первое время я злился, но потом понял, что есть вещи куда более важные. Этим важным лично я считаю свою работу, она заключается в том, чтобы помогать невиновным и наказывать виноватых. Понимаешь, к чему я клоню?

– Думаю, что, прежде чем прийти к каким-то выводам на этот счет, мне стоит встретиться с отцом, – сухо произнесла я.

Доверять Морэну или нет? Могу ли я вообще принять хоть какое-то решение, располагая только теми данными, что он мне дал?

– Холодным рассудком ты явно пошла в бабушку, – довольно кивнул М. Неррс. – Вот только если будешь выведывать у нее информацию на сей счет, учитывай, что она ко мне всегда хорошо относилась. Я не самый лучший человек на свете, это правда. Вот только не желаю ни твоей матери, ни твоему отцу ничего плохого. Иначе бы не взялся за это дело, рискуя очень многим. Потому помоги мне во всем разобраться.

Ох, если бы у меня и правда был холодный рассудок, а не его видимость… Стоп… Рискуя?

– Мистер Неррс…

– Морэн, – поправил он.

– Морэн, а вы женились? – спросила я. Настала моя очередь бросать цепкие взгляды и оценивать реакцию.

Она не заставила себя ждать: на лицо главного дознавателя королевства опустилась темная пелена, в глазах отразилась целая бездна боли, губы сами собой поджались.

– Нет, – тихо ответил он, не отводя взгляда. Будто позволяя мне увидеть то, чего не хотел бы показывать никому. И нет, такие эмоции невозможно сыграть, даже если ты с пеленок учишься этому на сцене лучших театров.

– Значит… – почти шепотом произнесла я, не решаясь закончить предложение.

– Неррсы всегда были однолюбами, – усмехнулся он. – И всегда были готовы отказаться от личного счастья во благо чужого.

– Если вы правда хотите нам помочь, то устройте мне, пожалуйста, встречу с отцом, – твердо произнесла я.

– Хорошо. – Он кивнул, возвращаясь к привычному тону. – Только ее придется проводить неофициально. Думаю, ты понимаешь почему.

Для того чтобы наниматель Мерзника и сам законник об этом не узнали по своим каналам. Наверняка в любой магической тюрьме, впрочем, как и в самой обычной, есть те, кто готов брать взятки.

– Отправлю тебе вестник с инструкцией, когда все устрою.

Я вновь кивнула. И решилась поделиться крохой информации, которая, на мой взгляд, могла бы оказать хоть каплю помощи:

– В день, когда отца взяли под стражу, Мерзник пришел к нам сам. Спустя всего час после задержания. Тогда я не придала этому значения, но точно знаю, что мама в тот день общалась лишь с семейным законником. У нее не было возможности даже вестник отправить, магполиция наложила все возможные блоки.

– Хм… – единственное, что выдал Морэн. – Это многое объясняет.

Многое, но не все. Вот только, перед тем как начать говорить, мне надо дождаться встречи с отцом. И хотя бы попробовать разобраться с этим самостоятельно.

На этом наше позднее чаепитие и завершилось. Кружки были вымыты, все следы нашего пребывания тут исчезли, ключ вернулся под горшок с цветами.

– Я провожу тебя только до дверей общежития, – произнес Морэн, когда мы вышли на улицу. – Все равно в следующие шесть дней можно не ждать нападений, артефакт перезаряжается. Если, разумеется, это было не разовое драматичное представление, – обронил он. И, уловив, что от этой фразы я сбилась с шага, пояснил: – Все равно ты бы об этом узнала. Не сегодня, так через пару дней. Но вот больше информации, увы, я дать не могу. И Дарену не говори, что я проболтался.

Взгляд у него при этом стал настолько хитрым, будто рядом со мной шел не мужчина лет сорока – сорока пяти, а юный мальчишка. Готова поспорить, «проболтался» он намеренно, вот только какие цели при этом преследовал?

Об этом тоже следовало подумать.

– Эрналия! – окликнул дознаватель, заставив обернуться, когда я уже поднималась по ступенькам. – Если мы с тобой сработаемся, буду рад видеть на практике летом. Студенты-искусствоведы в расследовании у нас еще не участвовали. Подумай.

Я не удержалась от улыбки. И после все же вошла в здание общежития.

Пока я брела к комнате, в голове всплыл вопрос: что чувствовала моя мать, когда ей пришлось обратиться к одному из Неррсов за помощью? Через что ей вообще тогда пришлось пройти и через что приходится сейчас? В свете всего, что всплыло за последний час, ужин с Дареном казался очень далеким и слишком сказочным для того, чтобы быть правдой.