Екатерина Верхова - Интервью с ректором [litres]

Нира не спала. Сидела на постели, чуть раскачиваясь взад-вперед, и что-то увлеченно рисовала. Даже никак не отреагировала на мое возвращение. Приглядевшись к соседке, я увидела, что у нее вновь красные опухшие глаза. Опять плакала?

Не хотелось ее отвлекать, но и сдержаться не нашлось сил.

– Нира, все в порядке? – тихо спросила я.

В ответ тишина. Может, она на меня обиделась? Я снова пропала без предупреждения, что, если ее это задело?

– Нира? – Я подошла ближе.

Девушка вздрогнула и подняла на меня взгляд. Смотрела так, будто не узнавала, долгих пять секунд – мне даже страшно сделалось от этих странных глаз, что-то с ними явно было не так. Но после…

– О! Ты вернулась? – Девушка расплылась в довольной улыбке. – Все в порядке? Ты успела на ужин?

Ужин? Ужин кончился часа три назад. За окном поздний вечер. Я растерянно глянула на Басика. Тот почему-то сидел на моей постели и не сводил со своей хозяйки обиженного взгляда.

– Я слегка зарисовалась. Решила не идти в мастерскую… – защебетала Нира, закрывая свой блокнот. – Как все прошло? Ректор дал интервью?

Творческие люди такие… творческие. Я цыкнула на внутренний голос, назойливо шепчущий, что что-то тут не так. Посчитала, что это паранойя. И если бы знала, к чему это может привести… Если бы знала… Но нет, тогда в моей голове всплыла мысль о том, что интервью у Дарена Неррса я так и не взяла.

Басик спал со мной. И за несколько секунд до того, как в дверь глухо постучали, кот резко дернулся и выпустил когти.

– У-у-у, – застонала я от боли. – Мелкий за…

Нира уже шла открывать дверь. Она вообще спала? Соседка любила поваляться в постели подольше, сейчас же выглядела непозволительно бодрой.

– Да? – радостно спросила она, открывая дверь.

– Твоей соседке по комнате пришла посылка, – сообщила хмурая комендантша, которую за время пребывания в ВАКе я видела впервые. Женщина лет пятидесяти с цветастым платком на голове оглушительно чихнула. – И еще вы вчера хорошо отдежурили. Начисляю вам за это десять баллов каждой.

О да, я целых пять минут потратила на плетение бытовых чар. Женщина вновь чихнула.

– Да заберите вы их уже!

За Нирой и комендантшей сложно было увидеть, что это за посылка, но я оживилась. Может, от мамы? Или Морэн так скоро смог устроить встречу с отцом, но вместо вестника отправил что-то другое?

Однако того, что Нира втащит в комнату огромный букет эрналий в корзине, я никак не ожидала. Цветы, в честь которых меня назвали.

Темно-зеленые длинные стебли и пышные, сладко пахнущие разноцветные бутоны с широкими плотными семенами в середине. Их можно было посадить, чтобы дать жизнь новым кустам – вот только приживались они редко. Очень своенравное растение – с него можно было сдувать пылинки, поливать всякими полезными удобрениями, но, если ему не нравилась почва или даже садовник, цветки чахли, а сам куст становился сорняком. Однако в случае, когда растение само выбрало себе место и считало его достойным, цветы разрастались в самых невообразимых местах, пестря буйством красок: от красного к фиолетовому, от голубовато-желтого – к розово-лиловому.

– Ох… – восхищенно выдохнула Нира, захлопнув дверь прямо перед лицом любопытной комендантши. – Это, наверное, от Честера!

Что-то мне подсказывало, что не от Честера. Уж слишком дорогостоящий подарок.

– Тут записка! – В глубине свертка Нира нашла конверт.

И я уже была готова подскочить, чтобы соседка не прочитала, но та и не думала. Опустив букет на пол, она в два шага сократила между нами расстояние и сунула довольно плотный конверт мне в руки.

«Доброе утро, Эрна!

Пусть твой первый полученный букет будет куда лучше, чем первое признание в чувствах.

P.S. У тебя осталось тринадцать часов, чтобы сказать «нет».

P.P.S. Я все еще в столице. Дам знать, когда буду в ВАКе, чтобы изучить данные с артефакта.

P.P.P.S. Я взял на себя смелость дать интервью самому себе.

Д.» .

Что-то мне подсказывало, что из столицы Дарен вернется аккурат к окончанию срока моего возможного «нет». Эта мысль одновременно радовала и пугала. Что, если Дарен решил сблизиться со мной по указке своего кузена? И еще не в курсе, что в этом спектакле больше нет никакой необходимости… Нет. Не хочу об этом думать. Как и о том, насколько забавен факт, что еще вчера меня больше волновало то, что Дарен – ректор, а я – студентка.

Читать интервью, расписанное на остальных листах, пока не стала, решила сделать это на одной из больших перемен.

При этом постаралась выкинуть из головы мысли и о Дарене, и о букете, и о вчерашнем дне. Сейчас есть вещи куда более важные, и вчера перед сном я уже начала записывать все, что услужливо подсовывала память. С помощью шифровки, чтобы никто не смог с легкостью добраться до информации, это показалось мне здравым решением. Особенно с учетом того, что именно мне удалось вспомнить.

Оказывается, я обладала действительно опасной информацией. Той, что может помочь отцу, если попадет в нужные руки. Или погубить всю нашу семью, если об этом узнает возможный преступник.

Я уже была готова к тому, что после прочтения записки встречусь с любопытным Нириным взглядом, но та будто и думать забыла про цветы. Уже красовалась перед зеркалом. В форме. В простой академической форме, к которой уже могла бы и привыкнуть. Ее поведение меня сильно смущало, но я решила не поддаваться паранойе.

– Что с ней? – шепотом поинтересовался Фирс за завтраком, искоса наблюдая, как Нира, пританцовывая, идет за добавкой довольно посредственной запеканки.

Я молчаливо пожала плечами. И сама не понимала. Даже объяснить не могла, что именно не так в поведении пусть веселой, но обычно сдержанной соседки. Ее вчерашний взгляд никак не шел из головы.

– Доброе утро. – К нам за стол уселся мрачный Честер.

А с ним-то что не так? Они что, сегодня все местами поменялись?

– Доброе, – поздоровалась я в ответ.

– Виделись, – кивнул Фирс.

Чес молча принялся за еду. За стол уселась Нира с добавкой, напевая какую-то песенку. И лучше бы она продолжила напевать, потому что нечто – и явно не здравый смысл – дернуло ее за язык сказать, точнее, почти пропеть:

– А Эрне сегодня с утра букет притащили! Я сперва думала, что ты ей подарил, но она сказала, что не ты. Впрочем, логично – такой букетище ценой в семестр будет, не меньше. А еще она отказалась сообщать, кто именно подарил!

Очень хотелось списать все на то, что Нира пьяна, но алкоголем от нее не пахло. Если Честеру и следовало узнать о букете, то явно не в таком контексте. И из-за этого я ощутила укол вины. В тот же миг попыталась утешить себя мыслью, что было бы странно в первую же минуту сообщать парню о том, что мне подарили цветы. Честно говоря, я вообще не должна была оправдываться…