Юрий Силоч - Постмортем

— Всё равно, — помотал головой Тальф. — Мне не по себе. Может, всё-таки стоит что-то предпринять?..

Кассиан пожал плечами:

— Я своё мнение выразил. Лучше пока сохранять спокойствие и не делать резких движений. Я знаю, как всё будет, — усмехнулся ректор. — Они соберутся в чьём-нибудь особняке и будут много говорить, затем поборются за власть, разругаются вдрызг, расколятся на враждующие фракции и затем будут повторять все эти действия снова и снова до тех пор, пока не окажутся поодиночке. И вот тогда мы распахнём для них свои двери.

Тальф пожал плечами, всё ещё не чувствуя, что слова колдуна его успокоили:

— Как скажете, ректор. Как скажете…

За тёмными окнами галереи хлестал дождь. От стёкол тянуло холодом и сыростью, ветки деревьев стучались и жалобно скреблись в них, как забытая хозяевами кошка, рвущаяся в дом, к тёплому камину. За дверьми пустых аудиторий должна была царить тишина, но там то и дело то раздавался скрип, то что-то негромко, но весомо падало, то звучал чей-то шёпот, то разносились приглушённые завывания — и непонятно было, сквозняк это или чья-то незавершённая лабораторная работа.

Идти в одиночестве по тёмному замку было страшновато, но Тальф боялся вовсе не мёртвых. Наоборот, его успокаивала мысль, что где-то тут бродят призраки и мертвецы-слуги, а дух-привратник, запертый в пробитом доспехе, будет готов его защитить любой ценой. Зато мысль, что совсем рядом могли затаиться те, кто покинул совет, перед этим призывая судить нового магистра, внушала нешуточную тревогу. В конце концов, совсем недавно кто-то отправил ему домой боевую гончую.

Накидка промокла за считанные мгновения пока Тальф бежал от входа к экипажу Кассиана. Зелёные глаза неподвижных коней поблескивали в кромешной темноте, а закутанному в дождевик кучеру для полного сходства с каноническим изображением смерти не хватало лишь косы. Под ногами чавкала грязь, в правом сапоге стало мокро и холодно.

Карета несла Тальфа по насквозь промокшим улицам; по запотевшему стеклу ползли рыжие кляксы света. Магистр без Ковена провожал их глазами, кутался в промокшую накидку и чувствовал, как к сердцу подползает тоска и ощущение разверзшейся над ним бескрайней ледяной пустоты. Рациональная часть сознания кричала, что нельзя поддаваться унынию, но силы закончились и сопротивляться Тальф уже не мог.

Окна домов на его улице горели тёплым и уютным светом, который вызвал у молодого человека острый приступ зависти. Некромант до последнего надеялся, что особняк Хейлера (до сих пор язык не поворачивался назвать его своим) будет выглядеть таким же родным, манящим и сулящим отдых, но нет — карета остановилась у ворот, за которыми шелестел во тьме чёрными кронами насквозь промокший сад.

В прихожей всё так же пахло плесенью и сыростью.

— Эльма! — позвал юноша и прислушался в ожидании ответа. Ничего — ни шагов, ни голоса. — Эльма! — крикнул некромант громче, но не услышал ничего, кроме тишины и стука дождевых капель по железной крыше. Парализующий иррациональный страх подкрался и навалился всей удушающей тяжестью. Эльма могла не услышать Тальфа по многим причинам, но темнота убеждала, что верна лишь одна — случилось что-то очень плохое, и теперь это плохое затаилось, терпеливо ожидая удобного случая.

Некромант сунул ладонь в карман и сжал прохладный пузырёк, заполненный известью, мелкими серебряными опилками и розмарином. Юноша начал носить его с собой сразу же после случая с боевой гончей, чтобы не пришлось отбиваться от чудовищ при помощи умения импровизировать и толстой книги.

Затаив дыхание, Тальф сделал шаг вперёд и проклял заскрипевшие половицы. «Интересно, где оно могло бы быть? — вкрадчиво полюбопытствовал внутренний голос. — Может впереди, распласталось на полу и готовится к броску? Или под столом?.. Или на потолке, прямо сейчас висит и смотрит на тебя десятком отвратительных гноящихся глаз?»

— Эй! — раздалось откуда-то снизу.

Перепуганный Тальф вскрикнул и отскочил в сторону, врезавшись в стену.

Послышалось хорошо знакомое хихиканье:

— Бу-у-у!

— Клаус! — прошипел некромант, едва сдержав ругательство. — Ну ты меня и напугал… Где Эльма? — он поглядел вниз, где горели две зелёные точечки.

— Наверху, конечно, где же ей ещё быть?

— А почему не отзывается?..

— А мне-то почём знать? — фыркнул крыс.

— Ладно, пойдём проверим, — Тальф шагнул в темноту, которая мгновенно перестала быть пугающей. Перед ним по полу едва слышно скребли маленькие лапки Клауса. Перед лестницей крыс подобрался и принялся взбираться на ступени смешными высокими прыжками, которые сопровождались громкими «Хэть!» и «Ух!»

Эльма нашлась в своей комнате. Домоправительница стояла в углу без движения, похожая на портновский манекен со странными пропорциями — слишком высокий и худой. Потусторонний свет в её глазах, уставленных в стену, почти померк, но за исключением этого всё было как обычно. В обители бывшей фрейлины, как всегда, царил идеальный порядок. На покрывале заросшей пылью кровати даже армейский сержант не нашёл бы и малюсенькой неровности, ваза с окаменевшей розой покоилась на том же месте, покрытые паутиной книги на небольшой полке стояли в алфавитном порядке.

— Это нехорошо, — крыс понюхал туфлю и громко чихнул.

— Да уж, — буркнул Тальф и осторожно прикоснулся к плечу женщины. — Эльма!.. Э-эй!..

Домоправительница дёрнулась, некромант отпрыгнул, его сердце ударило в груди так, что чуть не вылетело наружу.

— Ох, — женщина помотала головой. Её глаза разгорелись немного ярче. — Да?.. Что?.. — она выглядела полностью дезориентированной и Тальфу пришлось поддержать её под руку. Он хотел посадить домоправительницу на кровать, но натолкнулся на решительный отказ.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил некромант. — Я видел, что ты почти… — он очень не хотел произносить это слово, опасаясь, что тем самым выпустит его в мир и сделает материальным, — почти остановилась.

— Я… Нет, дорогой, что ты, — Эльма вымученно рассмеялась, чему Тальф ни на йоту не поверил. — Всё хорошо. Прости меня, я просто… Просто Его величество умер, и я… — домоправительница замялась. — В общем, я хотела хотя бы ненадолго с ним увидеться.

Некромант покосился на висевший на стене портрет — верней, тёмный квадрат, который был едва различим в темноте. Видеть его не требовалось, Тальф и так знал, как он выглядит — выцветшая за долгие годы краска запечатлела молодого Карла Восьмого в синем драгунском мундире, усыпанном кучей наград. Король ещё не успел раздаться вширь и выглядел не таким могучим, как совсем недавно, но типичные родовые черты были хорошо заметны.

— Точно всё хорошо?.. — переспросил некромант, изо всех сил надеясь, что его успокоят, и Эльма не подвела.