Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

— Ко мне, — произнес Яркен, сжимая костяшки пальцев.

По всему Теймуроку зомби подняли головы. По всему Теймуроку глаза зомби засветились синим. Сотни тысяч ходячих мертвецов оставили работу и зашагали к особняку своего создателя.

Яркен чувствовал их, как собственные руки и ноги. И с такой же легкостью мог ими управлять.

Но… но стоп, что он делает? Зачем ему тут эта толпа, в чем смысл?

— Отмена! — воскликнул Яркен, отпуская нити.

Миллион зомби застыл без движения. Через минуту-другую их глаза снова чуть заметно замерцали, но теперь прежним, тусклым светом некромантических чар. Они вернулись к прежним занятиям, снова принялись исполнять приказы, что были у них до сигнала Яркена.

Контроль над мертвыми у него остался. Даже усилился во много раз. Он убедился в этом на практике, и пока об этом можно не думать.

Первостепенная задача — полностью освоиться в новом теле. Принять свою новую сущность.

— Лич, — произнес вслух Яркен. — Я лич.

То, что он сейчас сделал, нужно непременно задокументировать. Описать во всех подробностях — с комментариями, со своими впечатлениями. Перечислить достоинства метода и недостатки.

Первый недостаток Яркен обнаружил, когда вышел погулять в саду. Пыль. Магия плотно прижимает кости друг к другу, но микропромежутки между ними все равно есть. Кожа его больше не защищает. День сегодня ветреный, с тракта несет дорожную пыль… в глазницы она тоже попала.

Еще и какая-то мошка.

Досадное замусоривание ухудшило зрение. Глаз у Яркена больше не было, он мог воспринимать окружающее хоть всей поверхностью скелета — но инертность мышления все равно принуждала «видеть» тем местом, где глаза были раньше. Этими пустыми глазницами в черепе.

Если он лишится и черепа, то сможет это преодолеть. Тогда он… хотя нет, тогда он, скорее всего, будет «видеть» из условной точки над позвоночником. Того места, где когда-то была голова. Это характерно и для духов, бывших раньше живыми — они уже не могут избавиться от некоторых привычек живого тела. Утративших смысл, но все еще сидящих в подсознании.

Яркен вернулся в дом, немного поразмыслил и еще раз погрузился в кипяток. Потом двое зомби насухо вытерли ему каждую кость, а когда закончили — Яркен сотворил защитный барьер.

Еще немного подумав — привязал его к крестцу. Нанес рунный узор, совершил ритуал — и кусок кости превратился в мощный артефакт. Он будет постоянно генерировать легкий магический экран, а в случае необходимости — усилит до непроницаемого. Поскольку крестец довольно велик и находится почти в самом центре скелета, расход маны будет наиболее экономичным.

Яркен расставил руки, измерил максимальное расстояние… да, вот таким должен быть диаметр защитной сферы. Плюс еще палец — на тот маловероятный случай, если он изогнется вот так… нет, лучше два пальца. Перестраховаться не помешает.

В его теле двести шесть костей. Их все можно превратить в артефакты. Будучи совокупной филактерией, они прекрасно примут дополнительные волшебные свойства. В ногтевую фалангу указательного пальца, например, можно встроить огнемечущее заклинание. А тазовые кости будут нести чары левитации… на них как раз приходится центр тяжести.

Какие замечательные перспективы! Так удобно!

Яркен владел множеством заклинаний из разных областей. Конечно, его всегда в первую очередь манила некромантия, и в ней он достиг наивысших высот — но другими дисциплинами тоже не пренебрегал. Отовсюду по чуть-чуть, во всем понемножку — чтобы улучшать некоторых зомби, создавать особые их разновидности.

В совершенствовании нового облика он провел почти целую луну. Будто заполучил новую игрушку — и теперь никак не мог остановиться. Но это было разумно — сразу сделать новое вместилище души как можно более надежным.

Яркен покрыл кости рунами и вязью языка Каш так плотно, что почти не осталось чистых мест. Он погружал их в разные алхимические субстанции, придавая особую прочность, долговечность и маноемкость.

Особенно он гордился чарами негэнтропии, Костяной Регенерации. Это, конечно, не абсолютная неуязвимость, которая в принципе и не достижима, но зато теперь при повреждении любая его кость сразу начнет тянуть ману из окружающего эфира, восстанавливая структуру.

Великолепно.

В конце концов он покрыл кости алхимическим лаком. Чтобы защитить уже сами руны, улучшить свой внешний вид — да и дополнительно укрепить.

А после всего этого он задумался об одежде. В общем-то, Яркену она больше не требовалась. Он чувствовал себя комфортно в виде голого скелета. Но нужно же подумать и об окружающих. На заре работы в Теймуроке он производил зомби обнаженными, но его забросали просьбами во что-нибудь их одевать. Арендаторы могли делать это и сами, но многим было неловко или жутко.

А у Яркена теперь даже нет плоти. Конечно, без нее он не будет смущать людей видом своих гениталий или иных частей тела, демонстрация которых социально порицаема… но на голые скелеты людям тоже бывает неприятно смотреть.

К тому же без одежды Яркена могут перепутать с каким-нибудь обычным зомби. А это будет неприятно уже ему.

Так что он облачился в один из своих нарядов… попытался облачиться. На лишенных мяса костях тот жалко болтался. Покопавшись немного в гардеробе, Яркен обратил внимание на подбитую овчиной зимнюю мантию. Он редко ее носил, потому что предпочитал костюмы практичные, без длинных пол. А это было скорее для выхода в свет… Яркен не помнил, когда последний раз выходил в свет.

Но теперь штаны ему не нужны. А сидит эта мантия неплохо. И в свет теперь вполне можно выйти.

Сколько еще откладывать жизнь? Он уже умер. Вон сколько у него отличных костюмов — ему их дарили, он сам их покупал иногда… а потом не носил. Подумывал надеть то один, то другой, но останавливался в нерешительности и решал, что не стоит. Лучше приберечь для важного события, а дома или на фабрике можно походить и в старой рабочей робе.

То же самое с украшениями. То же самое с носильными артефактами. Вот взять эту золотую цепь с бриллиантами — какая красота!.. а он никогда ее не носил.

Даже как-то неудобно перед эльфийскими мастерами.

Подожду торжества, — думал всегда Яркен. Подожду какой-нибудь важной встречи. Особого случая. Не носить же ее просто так.

И так каждый день. Даже когда он бывал на королевских приемах — все равно оставлял цепь дома. Даже эти случаи казались ему недостаточно важными — это же было частью его работы.

А теперь самое важное событие в его жизни уже произошло. Смерть. Своего рода это тоже торжество.

А значит…

Он протянул руку — и ожерелье взмыло в воздух. Плавно опустилось на шею Яркена — и легло, точно влитое. Жаль, не получается надеть кольца — на косточках пальцев они не держатся.