Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

И сразу же может преобразоваться. Это заложено инстинктивно. Разинь рот пошире, втяни как следует… и перейдешь в другую форму. Обретешь истинный облик. И если родитель в этот момент пытался тебя сожрать… то еще неизвестно, кто кого.

А двуногая оболочка навсегда перестанет взрослеть и вообще меняться. Станет просто… шкуркой, прикрывающей нутро. Потому-то гхьетшедарии и испытывают отвращение к одежде — это же просто глупо, носить костюм поверх костюма.

— Смотрела? — раздался голос. В комнате появилась Турлия, мать Мильмары. — Ты подходишь по возрасту.

— Знаю, — кивнула юная демоница. — Я… я даже не знаю.

— Ты женщина, и ты красива, — сказала Турлия. — Судить будет Хальтрекарок, так что у красивой девушки шансы выше. И если станешь баронессой — не забудь, кто тебя кормил восемнадцать лет.

Мильмара покорно кивнула. Ее мать — простой гхьетшедарий с маленьким гхьетом. Ей принадлежит один из двух тысяч островов Пламенного моря, а большая часть данников — харгаллы и хламенарии. Есть поместье на склоне горы, лес и небольшая судоверфь. По вечерам матушка принимает гостей или сама куда-нибудь улетает.

А Мильмара вела скромную жизнь одноформенного гхьетшедария. Играла на арфе, вышивала, пела, гуляла по берегу, любовалась ходящими по жидкому огню кораблями. Пока гхьетшедарий не преобразовался, он ведет себя тише воды ниже травы, не привлекает внимания и редко покидает родное поместье.

Без демонической силы ты слишком уязвим. Оказавшись в опасности, придется принимать истинный облик — а это дорога без возврата. Не один и не два гхьетшедария испортили себе жизнь, сделав это слишком рано или в неудачный момент.

Так что Мильмара, как и другие благоразумные девицы, собиралась как следует подготовиться. Убедиться, что тело в идеальном состоянии, что не вскочил внезапно прыщ, что даже ногти аккуратно подстрижены — и только тогда преобразоваться.

— Подготовься как следует, — бросила ей мать. — В твоем нынешнем состоянии шансов у тебя мало. Я дам тебе доступ к счету.

— Я тоже, — возник в комнате Иброах, отец Мильмары. — Пользуйся. И я дам тебе несколько адресов — сделай что-нибудь со своим телом.

Наверняка подобные разговоры ведутся сейчас по всему Паргорону. Баронство — куш соблазнительный. Иброах — такой же простой гхьетшедарий, как и Турлия, он тоже владеет одним из островов Пламенного моря. Мильмара жила попеременно у него и у матери.

Собственного-то гхьета у нее нет и не будет, пока не умрет кто-нибудь из родни. Площадь паргоронской чаши — конечная величина. Общее количество гхьетов не фиксировано, они иногда сливаются или дробятся на части, но все равно почти у всех есть владельцы. Так что после преобразования Мильмара пополнит ряды безземельных гхьетшедариев и будет терпеливо ждать… или не очень терпеливо.

А гхьетшедарий без гхьета — это как гохеррим без легиона. Либо проваливай за Кромку и прозябай вдали от дома, либо пристраивайся к кому-то из успешной родни, живи прихлебателем.

Так что этим же вечером Мильмара была в пластической клинике. Тело гхьетшедария нельзя изменить с помощью демонической силы или низшей магии, но есть ведь и другие способы. Пока преобразование не совершилось, себя можно улучшать — вопрос лишь в деньгах.

Гхьетшедарии по-разному к этому относятся. Одним просто безразлично, как выглядит их фальшивый облик. Другие слишком затягивают с преобразованием или слишком торопятся. Но большинство все же предпочитает провести вечность юными, с красивой внешностью — и здесь на помощь приходит обычная скучная хирургия.

— Вам удобно? — спросила радостинка с кукольным личиком. Вторая застегивала ремни на руках и ногах Мильмары. — Не шевелитесь, господин Бусе сейчас вами займется.

Мильмара постаралась сохранять спокойствие. Она все еще не решила до конца, насколько хочет себя переделать. Какой облик понравится Хальтрекароку сильнее всего?.. и только ли на него нужно произвести впечатление? Может, там все-таки будут и другие члены жюри?..

Этих радостинок явно тоже переделывали. Блондинка и брюнетка, голубоглазая и черноглазая, обе красивы неестественной, будто нарисованной красотой. Формы преувеличенные, но несоразмерными не кажутся, пропорции соблюдены идеально.

В этой клинике они не только служительницы, но и образцы, демонстрация возможностей. Сразу показывают — вот такое вы можете получить лицо, вот такую можете получить фигуру. Гохерримам или бушукам пластические услуги не нужны, рассчитано в первую очередь на одноформенных гхьетшедариев. После преобразования-то любая пластика станет бесполезна, продержится до первого перехода в истинный облик… да и регенерация ее быстро разрушит.

Так что неудивительно, что в качестве моделей держат радостинов. Эти низшие демоны — дети одноформенных гхьетшедариев. Телесно они идентичны своим родителям… но совершить преобразование не могут. Принять истинный облик не могут. Демонической силой не обладают. Все, что у них есть — способность в определенный момент остановить старение. Только это и отличает их от смертных.

Даже среди низших демонов радостины — на самом дне. Еще ниже разве что Пожранные.

— Что-что, госпожа? — запрыгнул на грудь мелкий демон. — Как поживаете? Чего изволите?

Перед глазами Мильмары заплясали пальцы-лезвия. Господин Бусе оказался маркольмом — но не простым маркольмом, демоном-мещанином из второго сословия. Главный плотерез был среди тех избранных, кого приравняли к сословию третьему, дозволили на равных общаться с гхьетшедариями и прочими аристократами.

Заслужил он эту честь своими талантами. Его познания в устройстве тел смертных, радостинов и одноформенных гхьетшедариев так глубоки, что он может оперировать одними когтями. Даже без демонической силы.

— Сделай меня… совершенной, — попросила Мильмара.

— Сделаем, сделаем, госпожа, — ухмыльнулся скрюченный карлик. Создавая маркольмов, Мазекресс взяла за образец бушуков, убрала рога, зато добавила бритвенные когти.

И теперь эти когти впились в плоть Мильмары.

Когда господин Бусе закончил, та посмотрела в зеркало и довольно улыбнулась. Операция обошлась в две условки и была крайне болезненной… но она того стоила. Брызжущий кровью Жертвенный заживил разрезы, кожа обрела идеальную гладкость, а тело… тело стало совершенным.

Глядя в зеркало, Мильмара испытала соблазн тут же и перейти в истинный облик. Вон как раз ваза с фруктами на столе — отчего бы и нет? Поглотить вон тот спелый персик и навечно застыть в облике… нет-нет, стойте, подождите. Ей же еще нет восемнадцати. Еще две недели. Надо потерпеть.

И вообще — куда торопиться? В запасе целый год.