Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

Его там не оказалось. Сегодня явились Фурундарок, Янгфанхофен и какой-то незнакомый демон из другого мира. Хальтрекарок обычно приглашает двух паргоронцев и одного иностранца.

А на арене стояли трясущиеся от страха жрецы. Три десятка священников и монахов разных религий из разных миров. Лахджа узнала еврейского раввина и буддистского ламу, остальные были незнакомые.

А напротив стояли бронированные развраги. Со скукой ожидали приказа Хальтрекарока.

Лахджа нахмурилась. Внутри неприятно засвербело при взгляде на эту сцену.

— Приветствую вас на моем новом шоу, дорогие друзья! — воскликнул Хальтрекарок, выпрямляясь во весь рост. — Я рад, что вы откликнулись на мое приглашение!

— Господин мой, можно тебя отвлечь на секундочку? — шепнула Лахджа.

Хальтрекарок недовольно нахмурился. Он терпеть не мог, когда его прерывали во время выступлений. Но Лахджа, хитро подмигнув, сказала, что познакомилась вчера с одним монахом, которого обязательно нужно тоже пригласить.

— С ним шоу станет по-настоящему зажигательным, — пообещала она.

Она передала Хальтрекароку воспоминание о дедушке Торквемаде, и тот сразу оживился.

— Мне только что пришла в голову замечательная мысль, господа! — провозгласил он, поворачиваясь к трибунам. — Прошу, подождите несколько минут — и к нам присоединится еще один гость! И вот тогда-то начнется подлинное веселье!

Хальтрекарок исчез. Растворился в воздухе. Лахджа мстительно хрюкнула — пусть и этого мерзкого старика погоняют по арене.

Хальтрекарок вернулся минут через десять. В одиночестве. Он плюхнулся на арену мордой в песок — и от него шел дым. Даже отсюда Лахджа уловила запах жареного мяса.

— А веселье-то и правда началось! — радостно заржал Фурундарок.

— Ой-ей… — вздохнула Лахджа, уменьшаясь до размеров кошки.

— Лахджа, пойдем, — пихнул ее в бок Совнар. — Пойдем, пока он не вспомнил, кто подал ему эту идею.

Так что само шоу Лахджа не увидела. К счастью, Хальтрекарок сделал хорошую мину при плохой игре и продолжил его как ни в чем не бывало. А к тому времени, как оно закончилось, демолорд уже позабыл, что какой-то смертный болезненно его изгнал.

А Лахджа общалась с Совнаром. Сразу призналась, что убила одного бушука, и спросила, как он к этому относится.

— Надеюсь, он не был моим родственником? — спросил Совнар.

— Я не знаю.

— Тогда и я не знаю, как отнесусь. Как его звали?

— Я не знаю. Съела до того, как спросить.

— Съела?.. Душой и телом?

— Эх… только телом, — скривилась Лахджа. — Отпустила.

— Какой бессмысленный акт насилия, — поморщился Совнар. — Съедай уж полностью, раз начинаешь. А то это все равно что объесть с колбасы кожуру, а остальное выкинуть. И никому никакой выгоды… кстати, ты потратила на ту драку целую кучу условок.

— Сколько?

— Сто тридцать три условных души, — показал ей огненную надпись Совнар. — И все ради того, чтобы уничтожить чью-то материальную оболочку. Это души на ветер, не делай так без крайней необходимости. А то отключим тебя от счета, как Абхилагашу.

— Ну-у-у… просто он хотел убить меня… я хотела убить его… так что, его родственники мне мстить не будут?

— Зависит от того, насколько его ценили. Но пока ты любимая жена — точно не будут. В худшем случае откупимся, — похлопал ее лапкой по колену Совнар. — Ну так что… ты нашла?..

— А, эту брошь, — достала скарабея из кисты Лахджа. — Знаешь, ты говорил о ней, как о безделушке… но вот у меня другое впечатление сложилось.

— Правда? И что же навело тебя на такую мысль?

— Все ее обладатели — успешные карьеристы. Любимчики фортуны. Мама Хальтрекарока стала баронессой и вышла за демолорда. Сам Хальтрекарок стал демолордом, хотя был младшим сынком. Последующие владельцы тоже приходили к успеху — банкир, барон, вексилларий, дама. А самый последний так остервенело за нее дрался, что предпочел сдохнуть, но не отдавать. Но родственников на помощь почему-то не позвал.

— Какая удивительная цепочка совпадений, — покачал головой Совнар. — Богатая у тебя фантазия, Лахджа. Ладно, давай сюда эту брошку, я ее в сейф положу.

— А-а-а!.. — покачала пальцем Лахджа. — Она теперь моя. Хальтрекарок подарил ее мне. В награду за мои подвиги.

— Что?..

— Это моя собственность теперь, Совнар. Моя. Знаешь, мне кажется, у меня теперь в жизни начнется белая полоса. Вот вроде ничего не произошло, а уже чувствую — иду к успеху.

— Лахджа, это просто брошка, — терпеливо сказал Совнар. — Безвкусное украшение. Оно тебе даже не идет. Отдай мне, я его кину куда-нибудь.

— Безвкусное украшение, которое мне даже не идет, но очень нужно пожилому бушуку, — с иронией сказала Лахджа. — В сейф положить. Совнар, ну что ты городишь? Не отдам я тебе ничего. Дареное не дарят.

— Лахджа, ты ищешь со мной ссоры? — пристально посмотрел на нее Совнар. — Или все-таки хочешь, чтобы я и дальше хорошо к тебе относился?

Лахджа задумалась, скрыв недовольство. Бухгалтер Хальтрекарока выглядел милым рыжим котиком, но она успела понять, что ругаться с бушуками — не очень разумно. К тому же Совнар ей в целом нравился. Он был тут чуть ли не единственным сильным демоном, которого Лахджа могла считать… ну пусть не другом, но хотя бы добрым приятелем. Он учил ее, помогал в делах и ничем ей никогда не вредил.

А от неприятностей эта брошка не спасает. Неизвестно, как именно она действует, но того бушука она не защитила. Да и скачок в карьере у ее владельцев происходил далеко не сразу. Возможно, ее нужно носить веками, чтобы она набрала какую-то критическую энергию.

И потом — какой скачок в карьере она может получить? Она уже в четвертом сословии. Еще любимее не станет. Должность баронессы или вексиллария ей не светит, а в демолорда не превратиться даже с этой брошкой.

Лахджа задумчиво рассматривала переливы бликов на бирюзовом панцире броши. Голубая жемчужина таинственно мерцала…

— Совнар, — наконец молвила демоница. — Я думаю, я ставлю дружбу с тобой выше, чем артефакт, приносящий… удачу. Но просто так я его не отдам. Дай мне взамен что-нибудь хорошее. Чтобы я, знаешь, не чувствовала себя обманутой.

— Само собой, — с готовностью сказал Совнар. — Как насчет первосортного Ме? У меня нет таких мощных, как два твоих основных, но есть много классом пониже, но все равно очень полезных.

— Два Ме, — быстро ответила Лахджа. — На мой выбор. И еще — обещание, что будешь и дальше со мной дружить. И не предашь.

— Какая ты милая… — покрутил хвостом Совнар. — Совсем как бушучка… Но ты же понимаешь разницу между обещанием и клятвой?

— Я не буду требовать с тебя клятву. Клятва — это… свидетельство недоверия. Ее хочется нарушить — а ты уж точно умеешь нарушать клятвы.