Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

— Да уж точно, — хмыкнул Совнар. — Ладно, мое обещание у тебя есть. Выбирай Ме.

Он возжег в воздухе что-то вроде иконок. Ме у бушукского банкира действительно оказалась целая куча, разной степени полезности. Лахджа несколько минут их просматривала, а потом выбрала Зов Еды и Электрошок. Первое всегда полезно в путешествии, а второе пригодится, если даст сбой Метаморфизм.

— Держи свою прелесть, — отдала она брошь Совнару. — Следи за ней как следует.

— О, я буду, — пообещал Лахдже рыжий кот. — Я буду.

— И что Совнар сделал с этой брошью? — спросил Бельзедор.

— А вот этого уже не знаю, — признался Янгфанхофен. — Большую часть этой истории мне рассказала Лахджа… в общем-то, всю эту историю мне рассказала Лахджа. Мы тогда как раз завели близкое знакомство — она впервые зашла ко мне в бар одна, без мужа или подруг, попросила что-нибудь покрепче, мы посидели… вот как с вами сейчас. И она рассказала мне эту историю.

— Она ест других демонов… — бесцветным голосом произнес Дегатти. — Разумных существ…

— Очень редко, — утешил его Янгфанхофен. — По нашим меркам она практически вегетарианка. И я вообще не понимаю, почему вы придаете этому такое значение. Какая разница, умело ли мясо разговаривать? Странные у вас табу все-таки.

— А чем закончилось то шоу со жрецами? — поинтересовался Бельзедор. — Ты же его смотрел, да?

— Если я правильно помню, счет был 29:1 в пользу демонов.

— Одному жрецу все-таки удалось убить демона? — удивился Бельзедор. — Какой-то святой подвижник?

— Нет, обычный баптистский пастор с одного из отражений Земли. У него был с собой кольт.

— Кольт — это огнестрельное оружие? — уточнил Дегатти. — А разве демона можно им убить?

— Низшего — можно. При очень удачном выстреле. Вот высшего, конечно, можно прикончить только особыми заклинаниями, особым оружием или, скажем, клыками другого высшего демона…

— Расскажи-ка лучше новую историю, — перебил Дегатти. — Только другую. Про что-нибудь совсем другое.

— Заказывай! — гостеприимно воскликнул Янгфанхофен. — Я знаю миллион историй, выбирай любую! Про Паргорон, про Парифат? Про демонов, про волшебников? Может, снова про королей или гоблинов?

— Удиви меня, — сказал Дегатти. — Выбери тему сам.

— Ладно… предыдущая байка как раз заставила меня вспомнить… хотя нет, тогда я тебя уже не удивлю. Эту потом как-нибудь, а сейчас расскажу другую. И в этот раз я даже не буду говорить, где происходит дело… нарушу ради тебя свои правила, так уж и быть.

1510 год Н.Э., неизвестно где.

Амата открыла глаза. За ночь комната почти не изменилась. И она сама не изменилась… кажется. Для верности Амата пересчитала пальцы на руках и ногах — по-прежнему двадцать четыре, не прибавилось и не убавилось.

А комната… возможно, чуточку уменьшилась. Девушка подпрыгнула… да, почти удалось коснуться потолка. Значит, либо он чуть-чуть опустился, либо она сама на столько же выросла. Но второе вряд ли, слишком большое изменение.

Еще немного изменился оттенок обоев. Они по-прежнему бежевые и без рисунка, но стали чуть бледнее.

Зато часы остались неизменными. Хотя это не часы, конечно. Они не показывают время. Они отсчитывают интервал безопасности. И сейчас они стоят — в своей комнате Амата всегда в безопасности. Здесь она может умереть только от жажды или голода.

Амата пересчитала свои запасы. Семнадцать сухих крекеров, полупустой мешочек с орехами, половинка шоколадки и полторы бутылочки воды. Это все, что у нее осталось. Хватит на один день. Если растянуть — на два. Но лучше не растягивать, потому что на голодный желудок бродить по башне еще опаснее.

Она съела шоколад, три крекера и полбутылки воды. Остальное оставила здесь. В ее комнату никто не может войти без ее разрешения, здесь припасы будут в безопасности.

На пороге Амата промедлила, как и всегда, когда покидала комнату. Она проснулась здесь четыре месяца назад, и с тех пор ее не оставлял тяжелый, давящий страх. Но где-то глубоко внутри все еще теплилась надежда, так что она продолжала цепляться за жизнь. Продолжала играть в эту смертельную игру.

Часы затикали, как только Амата перешагнула порог.

Шесть часов и восемнадцать минут. У нее шесть часов и восемнадцать минут, чтобы вернуться в комнату. Амата один раз уже просрочила время — и теперь у нее по семи пальцев на руках, а волосы красные. Но это ничего, с этим можно жить. Ей еще повезло, что изменение выпало такое маленькое.

За время сна комната переместилась в другую часть башни. Коридор выглядел незнакомо. С одной стороны это плохо — старое место Амата хорошо исследовала и все в нем знала. С другой стороны это хорошо — ни еды, ни воды на старом месте давно не осталось.

Амата собрала все, что не успел съесть или растоптать Кригор… бедный Кригор. Он провел здесь слишком много времени и дважды просрочил время. Даже хорошо, что он теперь где-то в другой части башни.

Она не знала, сколько всего в башне пленников. За четыре месяца встретила семерых. Из них один погиб у нее на глазах, другой сам едва ее не убил, а третий — Кригор… нет-нет, не думать о Кригоре. Будет лучше, если больше они не встретятся.

Амата слышала от кого-то, что целых триста тысяч человек ежегодно пропадают без вести. На самом деле в несколько раз больше, но многих потом находят — живыми или мертвыми. А триста тысяч — это те, кто пропадает навсегда, бесследно. Был человек — нет человека. Одни исчезают на морском дне или сгорают до пепла, других съедают хищники, третьи сами от чего-то скрываются, четвертых похищают торговцы органами… а некоторые, видимо, оказываются здесь.

В башне.

Амата понятия не имела, что снаружи. В башне нет окон. Освещение идет неизвестно откуда… возможно, люминесцирующие потолки.

Правда, работают они не везде. В соседней комнате темней, чем в погребе. Амата замерла на пороге, лихорадочно размышляя, сунуться ли внутрь. В темной комнате может найтись что-нибудь хорошее — или что-нибудь плохое. Внутри может быть куча еды — или ловушка. Полезный предмет — или кровожадный монстр.

За эти четыре месяца Амата раз десять была на волосок от гибели. Из них три — в самый первый день, когда еще не знала, как это место устроено. Прочитав записку, она страшно запаниковала и побежала куда глаза глядят. Носилась по этажам, кричала и звала на помощь. Ей повезло встретить Геликана, который провел тут целый год… бедный Геликан. Он был хорошим человеком.

Она кинула в темноту мячик. Прислушалась — ничего подозрительного. Ни шороха, после которого нужно бежать как можно быстрее, ни тишины, которая бывает, когда за порогом пропасть. Мячик просто упал на пол. Чуть слышно — но все-таки слышно.