Ксения Васёва - Тени и грани

Мир замер. Кукловоды ошарашено смотрели то на своих соратников, метнувших ножи, то на Видящую. Решин бросился к ней, на ходу отдавая приказы. К нему подбежал один из витязей, который подхватил женщину на руки и ринулся в город.

Пока кукловоды наслаждались произведённым эффектом, их окружили стражи. Но Шакон тоже не дремал — его люди один за другим ныряли в лес. Правда, уйти удалось немногим. Решин отправил за ними отряд витязей и вытащил из кармана флейту.

— П….ц нашим, — кратко резюмировал Дин, — вот какого хрена они полезли на Видящую?! Придурки!

Побледневшая Аннет вцепилась в мой рукав. Девушка неотрывно следила за отцом, которого храмовники во главе с Решином взяли в круг, и ответила, не поворачивая головы.

— Это не наши. Приближённых отца я знаю, а эти чужие. Отца предали, Дин. И я догадываюсь, кто отдал приказ… Папа не справится, Дима, пусти меня!

— Нет уж, — твёрдо ответил я, глядя ей в глаза. Аннет выскользнула из моих рук, но, не сделав и шага, наткнулась на преграду.

— Дима?!

— Аннет, не дури, — поморщился Дин, — даже я вижу, что вмешиваться бесполезно. Храмовников в два раза больше, а ты сейчас безобидней котёнка.

— Там мой отец! — выкрикнула девушка и снова дёрнулась. Увы, я не мог позволить себе разжать руки. Тем более, результат битвы был уже очевиден.

Пятерых предателей убили быстро. Шакон и прикрывавший его спину кукловод ещё держались, но сбежать у них вряд ли уже получится. Один из витязей вернулся с телом и торжественно бросил его на землю. Аннет вздрогнула и спрятала лицо в ладонях.

Наверное, в этой битве я смог в полной мере оценить возможности и храмовников, и кукловодов. Как и с замиранием сердца осознать, что всё это время мы играли с огнём. Витязи существенно уступали в скорости лидеру и его приятелю, но на их стороне был Решин. Странные, непривычные слуху мелодии барда то сбивали противников с ног, то диким скрежетом ударяли по барабанным перепонкам. Даже я морщился, хотя звуки едва долетали до нас. Про мечи витязей, гравировка которых переливалась разными цветами, я вообще молчу. Кстати, Шакон тоже оказался мечником — и надо сказать, он ничем не уступал стражам. Теперь понятно, кто научил Аннет так хорошо фехтовать. Кроме того, кукловоды держались благодаря фирменному «гипнозу» и ещё пары фишек — например, Шакон мог на секунду заставить храмовника замереть на месте. На его счету было уже два стража, когда всё неожиданно закончилось.

Первым достали соратника Шакона — тот не успел увернуться от «волны» Решина и завалился на колени. В ту же секунду тяжёлый меч с красными всполохами снёс ему голову. Твою мать!.. Какая радость, что еды в желудке было мало! Судя по моему позеленевшему другу — его тоже утешал этот факт. А вот кукловод с ритуальщиком только скривились.

Убийца кукловода недолго прожил — Шакон не собирался оставлять приятеля неотомщённым. Потом его быстрый прыжок вверх, на дерево и — к Решину! Ой-ё! Благо Решин успел просчитать этот ход и уйти с линии атаки. Вернее, почти уйти — частичку его флейты срезал меч Шакона. Да, после такого впору праздновать второй день рождения. Бард выбросил ставшую бесполезной флейту и отрывисто произнёс:

— Яр теше тарри. Эрза а тэана!

Шакон внезапно зашатался, начал тереть глаза и выронил меч. Подоспевший храмовник с силой проткнул его грудь клинком. Вот и всё…

Р-р-р!! Больно! Дур-ра! Меня несколько раз ударили локтем в живот и ощутимо саданули по коленке. Блин, откуда у неё только силы взялись?! Нет, с одной стороны я понимаю, но б. ть, там же полным полно храмовников!

— Папа! — на звонкий крик обернулись все. А Шакон… с трудом, но открыл глаза. По ране было видно, что он уже не жилец, но Ане кукловод пытался улыбаться.

— Ты живая…

— Папа, зачем?! Ради всего святого, кто надоумил тебя?.. — слезы девушки медленно, но верно расцарапывали мне душу. Зачем этот кукловод вообще пришёл, если даже Карин говорила, что для него это смертельно опасно?! Как она его отпустила?!

— Ты жива… — его глаза покрывались стеклянной плёнкой, — это ради вас… Всё… Элекс отправил со мной этих кукловодов… Хитрый лис… — он закашлялся и сфокусировал взгляд на дочери, — осторожней, Ана…

Последнее предупреждение было совсем не лишним — пока я тормозил, к Ане подошел один из храмовников. Её грубо схватили за волосы и дёрнули вверх.

— Хватит ли у тебя силенок пережить её смерть, кукловод?!

Не знаю, действительно ли он собирался убить девушку или просто пугал, но когда из шеи Аннет потекла струйка крови, я слетел с катушек. Мой нож лежал в кармане, прямо под рукой, и, не задумываясь, я отправил его вперёд. Лезвие послушно врезалось в открытую спину. Храмовник выпустил волосы Аннет, и изумлено повернув голову, несколько секунд смотрел на меня. А потом медленно завалился на бок.

И лишь когда Решин уставился на меня во все глаза, я с пугающей ясностью осознал — я только что убил человека…

А где-то в тысячах километрах от Весенны, в лондонском поместье Ришоу, на ступеньках замерла женщина. Она смотрела на лестницу и не могла избавиться от нехорошего предчувствия. Словно лопнула натянутая струна, и вот-вот должно было что-то случиться. Карин сердито отдернула себя. Дурацкое положение — становишься вялой, апатичной, мнительной… Резкая волна боли заставила женщину тяжело задышать. А дальше они накатывали одна за другой, не давая опомниться. Колющий удар в сердце и внезапно пустота… И Карин прекрасно поняла, что она значит.

Зрачки тени испуганно расширились. Нет, только не Шакон… только бы не он, но… Себя не обманешь. Сухие глаза застила пелена. Один неверный шаг — и нога уходит вперёд ступени…

Несколько ударов, но даже не больно. Это внутри всё выворачивало наизнанку. Холодные пальцы прочертили дорожку по паркету, ломая ногти в кровь. Режущая боль в животе, будто окатившая холодной водой. Нет! Тень переместилась на Грань и принялась обматывать живот нитями. Нет! Кровь… Наверно, она что-то повредила, но только не живот! Карин хрипло расхохоталась. Он ничего не узнал… Боль пронизывала кости, мышцы, а вокруг уже суетились люди. Феонарон и Мэй, кукловоды из ордена Шакона. Зачем?.. Он уже погиб, а другая, маленькая жизнь, угасала внутри с каждой секундой.

«Как ты мог, Шакон? — шептали почти белые губы, — как ты мог… сейчас?.. Ты ведь так хотел этого ребёнка…»