Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего. Книга 2 [СИ]

Он садится на небольшой ящичек, будто специально оставленный здесь для таких целей. Парень кряхтит, устраиваясь поудобнее, потом фиксирует планшет на коленях, добиваясь наилучшего изображения.

Располагаюсь рядом, хоть и не стремлюсь больше заглядывать в экран — хватит, насмотрелся. Некоторое время сижу молча, погружаясь в отупляющую сонливость. Глаза закрываются, накатывает утраченное было спокойствие и философский взгляд на вещи.

— Вот интересно, что думает ИскИн про наше исчезновение, — тихо бормочу, не разлепляя очей, — Едут два индивида в лифте, вдруг — бац! — и их нет. Растворились в воздухе. Подозрительно, не находишь?

Нэш хмыкает, продолжая суетливые попытки добиться комфортного положения.

— А он вообще не думает, — ехидно заявляет хакер, — По крайней мере в нашем понимании этого слова. Интеллектуальные процессы у ИскИна настолько же отличаются от человеческих, насколько мы разнимся со зверьми. Может ли тигр думать? На свой лад — да. Но ты же не назовешь его разумным. А ИскИн… это что-то новенькое. Следующая ступень эволюции, если угодно.

— И все-таки? Есть какое-то объяснение?

— Да черт его знает! Он просто оперирует фактами. Люди есть, людей нет. Оба этих утверждения легко укладываются в рациональную картину мира. А раз нет противоречия, то незачем и заострять внимание.

— Но неужели трудно связать два факта между собой? Ведь именно в совокупности они выглядят странными.

— Тебе — не трудно. Ему — кто знает? Не ст оит мерить собственными мерками. Любое человеческое оправдание или определение не применимо к электронному разуму. Лень, нежелание, пренебрежение, расхлябанность, глупость — все это слишком людское. У ИскИна другие качества и характеристики, для которых, на самом деле, и слов-то подходящих еще не придумано.

Тихий разговор замолкает сам собой. Все больше погружаюсь в дремоту, сдержанно сопя свозь сжатые губы. Незаметно проходит час, два, может больше. Ощущаю длительный промежуток только потому, что о себе напоминает желудок. Хочется есть, а еще больше — пить.

Вот же дураки! Ведь знали, что придется сидеть в засаде, а припасов захватить не удосужились. Вооружились как следует, зато банальной водой не запаслись. Теперь придется терпеть…

Из полусна выводит резкий возглас, продублированный болезненным тычком в плечо. Август бдит, и он, конечно, замечает искомую цель.

— Есть! Приперся, голубчик, — радостно лыбится хакер, указывая на экран, — Пошли, Тей. Не будем растягивать удовольствие.

Поднимаюсь, встряхивая головой. Остатки сна никак не желают рассеиваться. Нэш уже на ногах: занят приведением коммуникаций в первозданный вид. Смущенно смотрю на делового товарища — помощи от меня не слишком-то много.

— Как попадем внутрь? — скрываю за вопросом королевский зевок.

— Молча, — хакер в своем репертуаре.

Он ведет назад, сквозь хитросплетение узких коридоров, пока не находит в полу неприметный лючок. С ним приходится повозиться: помимо электронного засова, вскрытого хакером на ходу, стальная дверца оказалась защищена самым банальным образом: приржавела. Тянем вдвоем за неудобную ручку, и только тогда створка нехотя ползет вверх. Простая, казалось бы, операция, занимает никак не меньше десяти минут и заставляет изрядно попотеть.

Лестницы тут не предусмотрено: просто прыгаем вниз. Август при этом умудряется прикрыть за собой непослушный люк. Я жду, нервно оглядываясь по сторонам; но беспокоюсь, как обычно, зря — ни один датчик не воспринимает нас, как опасность. Мы — никто. Пустое место. Невидимки.

Нэш вновь возится с планшетом, медленно шагая по округлому холлу.

— Сюда, — парень кивает в сторону внушительной двери.

Ст оит нам подойти, как створка отворяется сама собой. Август спокойно протискивается внутрь апартаментов, я поспешно следую за товарищем.

Минуем прихожую, фойе, громадный коридор. Вокруг — ни души. Богатая, почти царская внутренняя отделка кричит о маниакальном желании выделиться. Тем страннее, что нас никто не встречает. Где слуги? Куда подевалась охрана?

— Убежали на этаж выше, — шепотом хихикает Нэш, — Там что-то случилось. Очень важное и неотложное. Что именно — еще не придумал, но внимание отвлечет, как надо! Минут пятнадцать у нас есть, пока разберутся.

Входим в громадную гостиную, занимающую, по беглой прикидке, добрую половину целого этажа. Глаза разбегаются от королевских просторов, уставленных дорогой мебелью и техникой. На секунду застываю, разинув рот, но Август не дает отдыха. Палец парня тычет внутрь комнаты, на широченный диван. Поборов первую растерянность, фокусирую взгляд в указанном направлении. Не сразу, но замечаю отблеск стали на темно-серебристом затылке, торчащем из-за мягкой спинки софы.

Как можно осторожней и тише шагаю вперед, одновременно вынимая оружие из кобуры. Только сейчас приходит мысль о том, что органы чувств киборга должны работать гораздо лучше человеческих. Неужели он не слышит моего приближения? Может, спит? Нужен ли вообще сон перестроенному организму? Или меня приняли за одного из подопечных?

Не свожу дула с цели, расстояние сокращается шаг за шагом. Коулман никак не реагирует, он неподвижен и, как обычно, больше похож на статую, чем на живого. Нервы накаляются до предела, я готов в любой миг спустить курок, хотя сам же говорил, что мы идем не затем, чтобы убивать. Царящая тишина и полное безлюдье в роскошных покоях давят на взвинченную психику сверх всякой меры.

Подхожу до тех пор, пока рейлган не упирается в железный затылок киборга.

Только теперь глаза Рэдклифа открываются. По застывшему механическому лицу невозможно понять: удивлен он моему появлению, раздосадован собственной небрежностью, зол на беспечную охрану? Или вообще не испытывает никаких эмоций?

— Тей Козловский, — мягко скрипит электронный голос, — Забавно, что ты пришел. Предчувствие говорило, что это возможно, но я не поверил. Вероятно, мне нужно больше доверять человеческой части своей натуры.

Медленно смещаюсь вбок, ведя дуло оружия по касательной к стальному черепу. Не расслабляюсь ни на миг: я хорошо помню, насколько могуч и опасен киборг.

— За тобой должок, Коулман, — вкладываю в голос побольше злобы, — Пришло время расплаты.

Перехожу вдоль дивана, пока не оказываюсь прямо перед сидящим мужчиной. Теперь рейлган плотно прижат ко лбу собеседника.

— Обращаю внимание, Тей, что угрозы бессмысленны, — с едва уловимой иронией произносит Рэдклиф, — В моей голове отсутствуют жизненно важные органы. Увы, череп пришлось сохранить, но это не более чем рудимент, бесполезный придаток, подачка гуманистическим шовинистам-мехофобам.