Йон Колфер - Последний дракон [litres]

Весь конец июля Пшик трудился больше обычного – раз уж на кону теперь стояла зарплата, а Верн, в свою очередь, основную часть вечеров являлся почесать языком, хотя иногда все же где-то пропадал. Пшик обожал эти недолгие беседы с драконом, ведь считал, что он – единственный на божьей земле человек, в них участвующий, и с нетерпением ждал дня, когда сможет открыть свою тайну Чарльзу-младшему. Или, может, даже попадет на шоу к Джеймсу Кордену, забавному парню, похожему на типичного хитреца-слугу из «Аббатства Даунтон».

Одним вечером Пшик появился в хижине со стареньким календарем, который раздобыл на Ибэе на прошлой неделе, но никак не мог поймать подходящий момент. Он все еще не был уверен, что время пришло, но Верн заметил торчащие из ящика с покупками потрепанные уголки. Выдернул календарь, быстро изучил и пришел в ужас.

– Что, ради святых яиц, это такое, сынок? – спросил он, перелистывая летние месяцы.

– Это? Под-лин-ный календарь с драконьим фетишем, – ответил Пшик, засовывая шесть бутылок «Абсолюта» в холодильник. – Вы не поверите, сколько на драконах повернуто дамочек. Фетиш или типа того. Зовут себя «Чешуйками», представляете? Чешуйки, мать их. Только посмотрите, все такие горячие и озабоченные из-за переодетого драконом чела.

Верн хохотнул.

– Помнишь еще совсем недавно я собирался тебя убить, малец? Так вот эти времена опять не за горами.

– Ну будет вам, мистер Верн. Красивые же дамочки.

Верн уселся в свое удобное кресло.

– Не для меня.

Тут у Пшика возник вопросик.

– А как так вышло, что вы таскаете футболки с «Флэшдэнсом», если человеческие дамочки такие страшные?

Верн подмигнул.

– А это вопрос для мартини, малец.

– У вас все вопросы для мартини, мистер Верн.

Однако Пшик все-таки хотел узнать ответ, поэтому смешал дракону коктейль в банке из-под орехового масла, с оливками и всем фен-шуем, и дождался, пока Верн сделает глоток.

– Неплохо, мелкий.

– Так что там насчет «Флэшдэнса»? В нем же ничего особенного.

Верн зарычал, из ноздрей вырвались угольки.

– А ну-ка не вякай. Это фильм-вдохновение. Женщина стремится к мечтам. И добивается своего, несмотря ни на что. – Глаза дракона вспыхнули. – И по профессии она сварщица. Работает с огнем, сечешь? – Он заурчал и закрыл глаза. – Что за чувство.

Пшик отнесся скептически.

– И все? Работает с огнем? Вот и вся великая связь?

– Ну, не совсем, – признал дракон. – Есть еще момент, когда она на стуле. И падает вода.

Пшик знал этот момент. Он в десятке лучших для любого подростка, даже спустя столько лет.

– Ага, но она же человечка – а мы стремные, так?

– Так, мальчик мой Пшик, но когда на силуэт Дженнифер Билз падают струи воды, а ты в нужный момент клацнешь на паузу и, может, малость сощуришься, то покажется, что у нее крылья и даже, наверное, хвост. И чтоб меня черти драли, если она не напоминает китаяночку-драконицу, с которой мы славно провели время на горе Сагарматха. Ух, поплавили снежка! Рассказал бы, но лучше не буду, по причине твоего несовершеннолетия.

Пшик угостился пепси из холодильника.

– Долго, видать, надо с кнопкой паузы упражняться.

– Годы, – отозвался Верн. – Десятилетия.

Пока вся эта сердцещипательная история единения мальчика с драконом имела место, Хук отнюдь не в потолок плевал. Клювом щелкать – это вообще не про Ридженса Хука, особенно, когда над башкой Дамокловым мечом висело потенциальное обвинение в убийстве. О Дамокловом мече Хук знал все, потому как его папка ссылался на оный всякий раз, когда бремя обреченной уличной церквушки не мог сдвинуть с его плеч даже бурбон.

Однажды он в раннюю срань ворвался в комнату Ридженса и как торчок под ломкой понес чушь. «Ты понятия не имеешь! – орал он на сонного подростка. – Понятия не имеешь, как тяжело дается телу богоугодное дело. Даже Господь наш Иисус сам пытался от него отвертеться. Но, мальчик, от Дамоклова меча не уйти. Он висит надо мной каждый день, каждую секунду. И в миг, когда я дам слабину, он падет».

Хук проверил, что представляет собой этот известный меч, и оказалось, в Библии его даже не упоминали. Его придумал какой-то грек, чтобы выпендриться.

Спайдерменов дядя Бен высказался получше: «С великой силой приходит великая ответственность».

«И более серьезные последствия, видимо», – думал юный Ридженс.

Тем не менее, история эта подала ему идею, и одной ночью, когда папенька налакался, Ридженс подвесил к потолочному вентилятору над пасторской кроватью – на тоненькой ниточке, скатанной из клеевой замазки – свой охотничий нож.

Нож висел, мерцая с каждым витком, но не упал, пока преподобный Джеррольд не встал отлить. Папаша так ничего и не заметил. Не услышал резкий глухой стук. Не увидел мальчика, сидящего скрестив ноги в кресле-качалке.

«Блин, – подумал юный Хук, забирая нож. – Кажется, папенька еще малость попроповедует».

Теперь Хук чувствовал этот метафорический меч над собственной головой. Ну, может, меч – это как-то слишком сильно. Комар – вот так, наверное, правильнее. Пшик – раздражающий элемент, не более. Нечто, с чем нужно разобраться. Хук не сомневался, что если не сворачивать с пути, то решения, как всегда, раз за разом представятся сами, пока эта лавочка не прикроется. Такова жизнь, и нет смысла париться. Нацелился на трофей и продолжаешь в том же духе, пока какая-нибудь высшая сила не решит, что пора с этим кончать.

«Так ты веришь в Бога или нет, Ридженс?» – немало спрашивал себя Хук.

И ответ на этот вопрос различался в зависимости от его настроения. Частенько он сводился к чему-то вроде: «Я верю в Бога достаточно, чтобы Его ненавидеть».

Такой вывод вызвал у Хука улыбку.

Но Пшик… Пшик Моро вел себя что тот москит, которого никак не поймать. Большинство этих тварюжек просто кружили вокруг, свесив ножки, и ждали, когда их прихлопнет свернутый журнал. Но временами встречалось насекомое поумнее большинства представителей своего вида.

Как там таких называют?

Назойливые.

Вот Пшик был из этих.

Разумеется, Хук мог попросту подождать на причале и выволочь Пшика из его дражайшей пироги, как только заблагорассудится, но теперь в игру вступили новые лица. Пшик работал на Ваксмена. Может, старый урод знал больше, чем надо. Может, Пшик Моро доверил ему тайну – или, например, своему второму шефу, Боди. Может, Пшик нашептал сказочки о продажных констеблях своей матушке или дружку, Чарльзу-младшему.

«Сраный эффект домино», – подумал Хук и выстроил план.

А именно: взять пару-тройку дней отгула, как доктор прописал, и по-военному сесть на хвост Пшику Моро.

Хука бесило, что надо потрудиться и обрубить все концы, но тут лучше перебдеть.