Артем Кочеровский - Глитч

— Ты совсем рехнулся?! — скрепя кожаной курткой и глотая ртом воздух, к парню подскочил Хепин.

Оглядевшись по сторонам, китаец потрогал кожаную кепку за козырек и скривился. Дорожка перед Сяолуном была покрыта разбросанными семечками. Среди черных семян подсолнечника то тут, то там виднелись белые перья. Сяолун держал на коленях голубя с вывернутой шеей.

— Ты чего творишь?!

— Слишком глупый, — сказал Сяолун, поглаживая птицу. — Порой ты тоже кажешься мне слишком глупым.

— О, боже…

— Ну что там?

— Странно, но в полицию он не обратился. Нас бы уже взяли.

— Хорошо. Это оставляет мне шанс.

— Да, но… мне звонил твой отец, — Хепин сел на край лавки. — Он хочет, чтобы ты вернулся, иначе…

— Иначе что?

— Нас ждет машина до аэропорта.

Сяолун посмотрел вперед и увидел стоящее в тени деревьев такси. Хепин посмотрел на часы:

— У нас есть десять минут, потом будет поздно.

— Кагаши искали его десять лет, думаешь не найдут меня?

— Твой отец всё устроит, — Хепин вытер стекающую каплю пота со лба. — Через пять часов мы приземлился в Гонконге, там нас встретят. Нам сделают новые имена, документы, если нужно — изменят лица.

— Твою харю точно не помешало бы изменить, — Сяолун повернулся к Хепину. — Её так исказило от страха, что ты стал похож на свинью.

Хепин отвел взгляд и промолчал.

— Хочешь улететь? — спросил Сяолун.

— Если мы не улетим сейчас…, - Хепин помотал головой. — Это Кагаши, Сяо, они…

— Хорошо, — Сяолун посмотрел перед собой и погладил голубя по голове. — Летим, но я должен быть уверен, что тебя это спасет.

— Прости?

— Думаю, самым надёжным вариантом — спасти твою шкуру — будет сделаться женщиной, — Сяолун улыбнулся. — Согласен?

Хепин нахмурился:

— Я не понимаю.

— Пообещай, что согласишься на операцию по смене пола, Хепин. Чикнем твои яички и твой крохотный член, накачаем сиськи и ботокс в губы, найдем жениха из папиной команды, который будет исправно дрючить тебя по вечерам.

— Очень смешно.

— А я не хучу! Ха-ха-ха! Что для тебя страшнее: сдохнуть или стать бабой, а?! Пообещай мне, что сделаешь это, и мы прямо сейчас сядем в машину, — Сяолун повернулся к Хепину, а тот отстранился и опустил глаза, как делал каждый раз, когда видел этот изумрудный блеск.

— Ты всегда выдумываешь какую-то нелепую…

— Вот и закрой свой рот! Встал и съ*бал отсюда к деревьям!

— Сяо…

— Встал и съ*бал! Если он увидит твою испуганную морду, то я сделаю всё, чтобы прикончить тебя быстрее, чем это сделает он, ты понял?!

— Сяо, я просто…

— Повторяю в последний раз. Встал. И съ*бал. К деревьям.

В сотне метров напротив лавочки остановился черный внедорожник. Сяолун поднялся, выбросил голубя в урну, поправил пиджак и пошел к машине. На полпути открылась водительская дверь, из машины вышел стриженный под единичку, напоминающий солдата срочника член Кагаши. Он был одет в джинсы и шерстяной свитер, имел чуть лопоухие уши и неизменную улыбочку на лице. Сяолун видел этого русского второй раз и по рассказам представлял, на что тот способен. Водитель пошел навстречу и остановился в десяти метрах от машины. Сяолуна он притормозил поднятым пальцем, посмотрел на его с ног до головы, улыбнулся и кивнул на машину:

— Спасибо.

— А? — Сяолун развернулся.

— Поставил на то, что ты облажаешься. Выиграл полторы тысячи, хе-хе!

Развернувшись, Сяолун потер дергающийся глаз и пошел к машине.

Сквозь приоткрытое на ширину ладони окно, он не видел, кто сидит внутри, но по запаху и грубому очертанию лица понял, что встречается с кем-то из старших.

— Говори, — прохрипел голос.

— Я прошу ещё один шанс. Дайте мне этот шанс, и я вас не подведу. Он не умер, но не потому, что я не справился, а потому, что я хотел преподнести Кагаши почести. Он должен был умереть в муках, сдохнуть, как последняя собака, выпотрошенный и измучанный, — Сяолун припал к окну, но увидев, что человек в машине отстранился, поспешил убрать руки. — Один шанс, и я…

— Как он ушел?

— Я проткнул его ножом, — Сяолун закусил губу и сжал кулак. — Вспорол его брюхо и прокрутил лезвие. Наблюдал, как этот уродец истекает кровью и дохнет. Позволил ему немного погулять, а у него, со страху, хватило сил сесть в машину. Мы напугали его, господин… О не посмел обратиться в полицию, потому что знает… Дайте мне ещё один шанс! Я прошу! Я готов служить Кагаши и сделаю всё, чтобы доказать, что я…

— Знаешь, что Кагаши говорят об оправданиях?

— Оправдания — хуже предательства, — быстро ответил Сяолнун и вновь придвинулся к темному провалу в окне. — Мне звонил отец, предлагал улететь, спрятаться, новые документы… От Кагаши не спрятаться… Убейте меня, если посчитаете нужным, но прежде дайте ещё один шанс!

— У тебя есть десять дней, чтобы сделать всё тихо, потом… ты знаешь…

— Спасибо! Я вас не…

Окно закрылось. Сяолун попробовал успокоиться. Выпрямился и пошел прочь.

— Эй! — окликнул Сяолуна русский и поманил пальцем.

— Что?

— Значит, ты его порезал, а он убежал? — спросил русский, подойдя впритык.

— Да, — Сяолун посмотрел ему в глаза.

— Интересно, — русский стряхнул пыль с плеча Сяолуня.

— Я могу идти?

— Конечно-кончено.

Русский переложил руку с плеча Сяолуну на лицо похлопал по щеке. Два раза он едва прикоснулся, а на третий, отвел ладонь чуть дальше и прихлопнул сильнее. Ноги Сяолуна задрожали, колени разъехались в стороны, земля поплыла под ногами. С носа и обоих ушей струями полилась кровь.

Внедорожник тронулся и уехал, оставив Сяолуна валяться на земле, кровоточащего и пускающего слюни. Затем показался бледный и дрожащий Хепин, закинул Сяолуна на плечо и унёс.

… … …

Дежурный провел Ямато по коридору к центральному входу. Там они поднялись на второй этаж и среди четырех дверей, на двух из которых Ямато прочитал: «учительская» и «директор» они выбрали крайнюю у лестницы: «Заместитель директора». Дежурный — тоже первокурсник — ткнул пальцем в дверь и, оглядываясь по сторонам, отступил к лестнице.

— Иди!

Дождавшись, когда дежурный скроется за стенкой, Ямато постучал в дверь.

— Войдите!

За столом сидел мужчина лет пятидесяти с зачесанными назад волосами, козьей бородкой и круглыми очками, под которыми морщились глубоко посаженные глаза. Если в Саваде-сане и было что-то от японца, то точно не в ближайшем поколении.

— Здравствуйте, — сказал Ямато и осмотрел аккуратно обставленный кабинет, где все вещи стояли на своих местах. — Вы меня вызывали?

Савада что-то записывал в блокноте. Показал Ямато на стул и продолжил писать. Три минуты Ямато сидел и слушал скрип шариковой ручки, которая держалась из последних сил под натиском крепкой мужской руки. По рельефу под рукавом и предплечью, а также трехмиллиметровой борозде, которую Савада оставлял под свои почерком, Ямато решил, что заместитель директора не всегда работал с бумажками. Наконец Савада закончил, отложил ручку, но блокнот не закрыл. Переложил закладку, открыл на новом месте и примял середину, чтобы страницы не перелистывались — разворот предназначался для Ямато.