Эдмонд Гамильтон - Янки в Вальхалле

В полном отчаянии Фаллон снова воззвал к ней.

— Бринхилд, ты должна выслушать меня! Цель, которую вы собираетесь преследовать, — зло! Тебя обманули, ввели в заблуждение хитрой ложью…

— Это ты — не более чем бесчестный лжец! — возразила ему дочь Тора. — Ты пойдешь с нами, чтобы созерцать плоды своего предательства.

Сказав это, она резко отвернулась и в сопровождении своих валькирий, Хейзинга и Тиалфи поскакала во главе войска, подняв факел в приветственном жесте.

— Боги и воины Асгарда, мы выступаем!

Раздались протяжные вибрирующие звуки медных рогов. Твердь дрогнула от шага тысячи ног. Войско начало медленно двигаться вниз, к долине.

Фаллон и Хельверсон, трясясь в седле подобно рыхлым тюфякам, оказались со своими охранниками во главе кавалькады, сразу позади отряда валькирий. Фаллон ощущал горечь разочарования. Те же чувства прозвучали в хриплом голосе норвежца:

— Фаллон, теперь ты понимаешь, что сказал проклятый немец? — прокричал Хельверсон сквозь шум и топот множества ног. — В нашем мире наступил 1942 год! Нацисты завоевали всю Норвегию, кроме той северной местности, и теперь они послали армию завоевать ее!

— Конечно, понимаю! — с горечью произнес Фаллон. — Войско Асгартда во главе с Бринхилд едет на помощь нацистам, чтобы сокрушить длительное сопротивление норвежских партизан.

— Они не сделают этого, — упрямо возразил Хельверсон. — Дочь Тора не станет использовать свою силу против нас, норвежцев.

Но Фаллону нечего было ему возразить. Он целиком и полностью проиграл эту рискованную игру. Немец, скачущий впереди, был на пути к своему триумфу. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы нацисты проникли в тайну возможностей Бринхилд. Если их ученые появятся в этой затерянной долине, они смогут изучить сосредоточенные здесь таинственные сверхъестественные силы и создать оружие невероятной сокрушительной мощи.

После этого приспешники Гитлера найдут способ избавиться от Бринхилд. Все это время они будут манипулировать ею, используя свойственную дочери Тора любовь к войнам и сражениям!

Они скакали по темной долине, в ночной тишине нарушаемой лишь топотом тысяч ног. Вскоре Фаллон, чьи нервы были напряжены до крайности, заметил, что они приблизились к западному концу долины.

Впереди ничего не было видно, кроме бесконечной стены, которая смутно маячила перед ними в полумраке. Бринхилд и валькирии исчезли, едва приблизившись к ней. Фаллон понял, что они теперь появились во Внешнем мире.

Волшебный барьер теперь был перед самой мордой его лошади. Тир, Хеймдалль и все остальные бесстрашно направились к нему. Американцу ничего не оставалось, как последовать туда вместе со всеми. Когда Фаллон прошел сквозь смутно различимую туманную стену, он снова почувствовал тот же сильный удар электрическим током, который, казалось, прошел через каждый атом его тела.

Он снова оказался в своем мире, где время текло в сто раз быстрее, чем в долине Асгарда.

— Здесь снова зима, — пробормотал Хельверсон, недоверчиво оглядываясь вокруг. — Две зимы прошло с тех пор, как наш самолет разбился здесь два дня назад.

Фаллону было трудно поверить, что с тех пор здесь прошло целых два года. Все белоснежное ущелье выглядело точно так же, как в тот день. На небе среди ярких звезд все так же играло и переливалось северное сияние. Но теперь ему казалось, что световые сполохи на небе двигаются гораздо быстрее. Бринхилд коротко отдала приказание, и армия Асгарда стремительно поскакала по длинному ущелью. Эта бешеная скачка оказалась на редкость мучительной для Фаллона, непривычного к верховой езде. Кроме того, он задавался вопросом, правда ли, что танец северного сияния здесь такой быстрый, и вызвала ли его Бринхилд, чтобы осветить им путь. Насколько он понимал, подобное вполне в ее силах.

В течение многих часов войско Асгарда двигалось через снежные горы. Бринхилд вела их на север, через ущелья и узкие проходы между обледенелыми скалами. Фаллон понимал, что они приближаются к норвежской деревне на арктическом побережье, которое он облетал перед тем, как его самолет потерпел крушение.

Наконец, дочь Тора остановилась возле склона последнего горного хребта — длинного и заснеженного.

— За этим горным хребтом лежит прибрежная полоса, где мы присоединимся к нашим достойным союзникам — немцам! — объявила она. — Теперь дайте передохнуть вашим лошадям и обнажите ваши мечи и топоры, так как скоро мы встретимся с нашими врагами.

Волнение в ее ослепительно сверкавших глазах, предвкушение битвы на лицах остальных побудили американца совершить еще одну попытку, заранее обреченную на неудачу.

— Бринхилд, ты не сделаешь этого, — пробормотал он, приблизившись к дочери Тора.

Но ему снова не дали ничего сказать. Хеймдалль к чему-то тревожно прислушался и воскликнул:

— За этим горным хребтом сражение в самом разгаре!

До их слуха и в самом деле донесся неясный шум отдаленных взрывов. Яркий красный свет разлился на небе с северной стороны за горным хребтом, закрывая собой огни северного сияния.

Виктор Хейзинг издал торжествующий крик:

— Это мои немецкие соратники! Они пришли, чтобы присоединиться к нам! Они уже сражаются здесь с врагом!

— Тогда не будем терять времени! — раздался серебряный голос Бринхилд. — Вперед, воины Асгарта!

— Веди нас, повелительница! — отозвался нетерпеливый голос Тира. — Как будто твой отец Тор сейчас с нами, и мы снова спешим на войну!

Снежный склон теперь был сплошь покрыт бешено скачущим войском. Во главе его можно было ясно различить тоненькую фигурку Бринхилд и белую рысь, которая, не отставая, огромными скачками неслась рядом с ее лошадью. В оглушительных боевых кличах слышалась неудержимая боевая ярость.

Фаллон судорожно цеплялся за седло коленями, так как уздечка его коня по прежнему находилась в руке кого-то из стражей. Впереди маячило темно-красное от напряжения лицо Нелса Хельверсона. Огромный норвежец предпринимал отчаянные усилия, чтобы разорвать свои путы.

— Ваши и мои соотечественники воюют там, впереди! — прохрипел он. — Только бы освободиться! Тогда я встану даже против дочери Тора и всего божественного пантеона!

Растянувшееся на целый километр войско Асгара оказалось на гребне последнего горного хребта. Внезапно они остановились. Бринхилд резко натянула уздечку, прочие последовали ее примеру. Зрелище, открывшееся их взору, повергло викингов в полнейшее изумление. Фаллон, который подъехал сзади, заметил, что волнение и выражение радостного предвкушения на ее лице сменилось удивлением и замешательством.

— Что все это значит? — растерянно воскликнула дочь Тора.