Эдмонд Гамильтон - Янки в Вальхалле

Сцена, которая разворачивалась под северным сиянием, была и в самом деле ужасна. От горного хребта, с высоты которого они наблюдали за происходящим, снежный ландшафт заметно пускался на две мили к ледяному берегу, за которым простирался Северный Ледовитый океан. Два пароходика пробирались через лед к пристани небольшой деревни на берегу.

Половина деревянных строений в норвежской деревне была превращена в ярко пылающие костры. Бомбардировщики с черной свастикой на крыльях непрерывно пикировали вниз, сбрасывая бомбы, которые взрывались с оглушительным грохотом. Огонь пожирал дома, улицы норвежской деревни, людей, которые в попытке спастись бежали к пристани.

На окраине деревни были построены невысокие баррикады из промороженной земли. Позади этих ненадежных укреплений находилось около десятка мужчин с винтовками, которые из последних сил пытались остановить наступление нескольких тысяч нацистских пехотинцев, наседающих на них с запада. Впереди них шли танки, которые уже сровняли с землей несколько баррикад вместе с их защитниками.

— Что это? Что мы видим? — снова воскликнула Бринхилд, пытаясь перекричать царящий вокруг адский шум.

— Это мои соотечественники наказывают изменников и предателей! — торжествующе заявил Виктор Хейзинг. — Они стремятся занять деревню раньше, чем вон те британские суда смогут достигнуть гавани и эвакуировать жителей деревни. Так воюем мы, немцы!

— Но это же не война! — вспыхнула Бринхилд. — Не честное сражение мечом и копьем в равном бою, вроде того, что мы всегда знали и любили! Это истребление беззащитных железными машинами и огнем!

Викинги, стоящие по всей длине горного хребта, дружным криком выразили свое согласие со словами предводительницы. Лицо Тира, до сих пор подобное железной маске, теперь было перекошено от ярости.

— Да ведь эти немцы — не воины! Это мясники, которые убивают женщин и детей, сбрасывая на них пламя с неба.

— И в тех, кого они уничтожают, течет норвежская кровь! — неистово заорал Хеймдалль. — Немец говорил нам, что его соотечественники стремятся лишь защитить норвежцев.

Глаза Бринхилд метали белые молнии возмущения и ненависти.

— Мы, воины Асгарда, никогда не станем союзниками народа, который воюет подобно этим бесчестным псам!

Она повернулась к Фаллону.

— Теперь я понимаю, почему ты тогда говорил, что ненавидишь войну. Подобная война ненавистна и мне тоже, и сейчас заблуждаются те, кто выступает против мира.

Она наклонилась к своему собеседнику, и ее кинжал разрезал путы недавних пленников. Теперь ее синие глаза смотрели на американца совершенно по-другому.

— Чужеземец, я прошу у тебя прощения! Ты говорил правду с самого начала. Это немец обманывал нас…

С этими словами она снова выпрямилась в седле, и в ее голосе послышался звон стали.

— Где немец? Схватить этого лживого пса!

Воины сонма богов поскакали по горному хребту во все стороны в поисках Хейзинга.

— Проклятый немец исчез! — заорал Тир. — Должно быть, увидел, куда подул ветер, и успел сбежать. И Тиалфи тоже нигде нет.

— Найдите и схватите их! — снова закричала дочь Тора. — Если Тиалфи стал предателем…

Воины Асгарда принялись старательно обыскивать окрестности горного хребта. Вскоре они вернулись: с Тиалфи, но без Хейзинга. Сын Локи умирал. Из длинного разреза на его горле вытекала ярко-алая кровь, пузырясь, когда он пытался заговорить.

— Немец был около меня, когда заметил ваш ужас и гнев, — прошептал Тиалфи дочери Тора. — Я поскакал за ним, чтобы не позволить ему скрыться. Он притворился, будто сдается в плен, и внезапно поразил меня кинжалом…

Голова Тиалфи бессильно откинулась. Несмотря на то, что, он был сыном Локи, Тиалфи не стал предателем. Фаллон заметил, как ужасный гнев появился на лице Бринхилд. Такой же гнев отразился на лицах всех воинов Асгарда.

— Смотрите! — закричал Хеймдалль, указывая вниз, где в деревне все еще не прекращалось сражение. — Немцы идут к нам!

И верно: нацистские части внезапно перестали атаковать баррикады и двинулась к горному хребту, на котором стояло войско викингов.

Танки грохотали впереди, с пушками, направленными в сторону воинов Асгартда. За ними быстрым маршем шла пехота. Фаллон моментально все понял.

— Это Хейзинг успел рассказать нацистам, что мы здесь! Они идут за тобой, Бринхилд. Если они смогут захватить или убить тебя, войско Асгартда будет уничтожено. Хейзинг знает, каким образом они смогут проникнуть в вашу долину, и заполучить там ключ к победе над всеми остальными державами.

— Вот что было его истинной целью! — подытожил Хельверсон.

Крик гнева был ответом на его слова. Теперь все ясно увидели двуличность Хейзинга, который все это время лелеял коварные планы.

— Они хотят вторгнуться в Асгард? — проревел Тир, крутанув тяжелым мечом в воздухе. — Значит, наше желание повоевать все же исполнится.

Синие глаза Бринхилд метали молнии. Ее голос загремел, разносясь далеко над горными хребтами.

— Знайте же, что отныне немцы — наши кровные враги, а норвежцы и их союзники всегда будут нашими друзьями. Дети Асгарда, сейчас мы будем сражаться!

В ответ раздались дикие ликующие крики. Мечи и топоры тут же покинули ножны. Хельверсон взял топор Тиалфи, меч же погибшего вручили Фаллону.

— Бринхилд, что ты собираешься делать? — обратился Фаллон к дочери Тора. — Ты не сможешь противостоять им. Независимо от того, насколько храбры ваши воины, мечи и топоры бесполезны против самолетов, танков и орудий!

Нацистские войска уже двигались по близлежащим склонам. Танки грохотали впереди них, готовясь выплюнуть смерть из своих пушек и пулеметов. Автоматчики, бегущие позади них, были уже почти на расстоянии выстрела. Самолеты, как по команде, прекратили закидывать бомбами горящую деревню. Фаллон понял, что они получили приказ атаковать викингов с воздуха.

Бринхилд ответила на уговоры Фаллона смехом, звенящим, подобно боевой стали.

— Железные машины не помогут им, мы все равно сокрушим их сегодня. Держитесь подальше от меня и ждите моего сигнала.

Дочь Тора направилась туда, где заснеженный хребет выдавался вперед небольшим мысом. Ее тонкая фигура в блестящей кольчуге и голова без шлема с разметавшейся по плечам гривой волос темным силуэтом выделялись на фоне безумно яркого света горящей деревни и мерцающего на небе северного сияния. Она подняла руки, грозя небу. Нацисты, которые уже поднимались по склону, обратили на нее внимание, и пушки стремительно движущихся танков выплюнули целую тучу снарядов. Но Бринхилд оставалась неподвижной на своем коне, ее руки все так же поднимались к пылающему небу.

Фаллон немного забеспокоился, когда заметил, что нацистские самолеты на полной скорости устремились к ним. Вскоре они спикировали, намереваясь сбросить бомбы на воинов Асгарда, расчищая дорогу танкам и автоматчикам. Через несколько мгновений девушка, которую он любит больше жизни, будет в клочья разнесена взрывом…