Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

Сверху бухнуло, заскрежетало, посыпалась то ли пыль, то ли каменное крошево. Ничего себе! Гаракх, кажется, услышал мои мысли. Или просто сильно проголодался. В любом случае он, похоже, взялся прогрызать путь напрямую, вместо того чтобы наматывать круги, подобно бестолковым приматам.

— Мейсон, не спи! — окликнул Мик сварливо. — Что будем делать?

— Мыслей нет, — ответствовал я честно. — Может, по пиву?

— Твои бы слова да Элу в уши. А с ними как быть?

В поле моего зрения появилась рука с глоком, указующая стволом в ту сторону, куда убыла хорошенько разогнанная нами Айрин. Пришлось с кряхтением поворотить голову. Как в воду глядел, протестуя против беготни! Это и называется — «добегались».

Айрин копошилась в пыли, в которую с размаху зарылась всем фасадом. Вот где пригодились внушительные природные амортизаторы. А с двух сторон к ней неспешно подступали две человекообразные фигуры — какие-то сумрачные, неявные, колеблющиеся, то ли одетые в сплошные, с макушки до пят, сиреневые комбинезоны, то ли… нет, на голых они не больно-то походили — никаких тебе признаков голого существа, да простится мне столь неуместная в нашей ситуации дотошность. Не понравились. Лиц у них как таковых не было — сплошные гладкие поверхности, слегка выпуклые, вроде фехтовальных масок. Не было и оружия, и ползли они как-то замедленно — слишком неспешно, чтобы выглядеть опасными.

— Думаю, их надо пристрелить, — предположил Мик озадаченно. — Потому что огорчать Эла кажется мне идеей неразумной. А если они сгрябчат нашу Айрин, он, думаю, огорчится.

— М-дя? Ну стреляй.

— Мейсон, это нечестно. На поражение у нас всегда стреляешь ты.

Это верно. А вдруг это какие-то местные хорошие ребята? Вон они только что руки в гору не задрали. Резких движений не делают, агрессии не проявляют, а что тянутся к Айрин, так, может, помочь хотят? Или просто извращенцы. За это убивать не принято.

— Может, лучше на кулачки взять?

— Пристрелить надежнее!

Тут через меня перемахнул Чарли, запыхавшийся, но тем не менее не потерявший присутствия духа и профессиональных навыков. Приземлившись аккурат между мною и непонятными существами (вот молодец, мать его, можно подумать, он сам будет стрелять при надобности!), он выдернул пистолет из кобуры, по всем правилам вскинул его двумя руками и гаркнул во всю мощь сержантского горла:

— Полиция! Стоять! Руки на капот!

— На какой капот? — уточнил Мик с искренним интересом.

— На капот Айрин, я полагаю. Экий ты, Чарли, шалунишка.

Движимый чувством долга, я отпихнулся от Мика и выехал справа от Барнета, дабы открыть себе прицельную линию. Вовремя! Чуть не прозевал замечательное шоу. Видимо, голос мой прорвал непрочную плотину терпения Айрин, и она взметнулась с такой энергией, что я даже на безопасном отдалении содрогнулся. Одно из существ как раз тянуло к ней руку; Айрин срубила ее жестким блоком, выпрямилась в рост и так врезала бедняге ногой в корпус, что существо, не пискнув, укатилось через весь коридор. Второе замерло как вкопанное, видимо, не привыкло иметь дело со столь энергичными девами. Айрин развернулась к нему и красиво, как в показательном ката, вбила ногу в то место, где предполагалось лицо. Безлицый, похоже, оказался непротивленцем или же рос в аквариуме, где его никто никогда не обижал — по крайней мере ни отбиться, ни уклониться не попытался. Удар свалил его с ног, заставив нелепо ими взбрыкнуть, и оставил лежать в безжизненном виде.

Айрин взрыкнула, передернула плечами и решительным наметом направилась в нашу сторону, на ходу убирая с лица разметавшиеся волосы, обильно изукрашенные пылевыми завесами.

— Настоящая скво, — признал Мик дрогнувшим голосом. — В детстве мы ее тоже боялись.

Я воздержался от комментариев. Очень уж Айрин переживает, когда я открываю рот. А умереть от руки бытовой психопатки, в то время как кругом полно неизведанных гаракхов, было бы с моей стороны верхом нонконформизма.

Да она и так остановилась как вкопанная, разглядев фона и меня, мирно лежащих по обе стороны от героического Чарли.

— Так, — голос Айрин словно надтреснул от сухости. — И А там… я кого?..

— А какая разница? Главное, пар спустила.

— Мейсон, я только что разбила морду кому-то, кого искренне считала тобой! — Айрин втянула голову в плечи, словно опасаясь обернуться к своей жертве.

— Думаю, оно оценит. Может, дальше двинем? Эл советовал не застревать.

В подтверждение правоты Эла сотрясся пролет непосредственно над нашими головами, и вниз хлынул целый ливень камешков. А где же сам Эл?! Он ведь должен быть где-то между нами и погоней, но вот не видно же. Правда, за Эла побеспокоиться не получается — ему не больно-то повредишь, даже наехав на него танком, — но неприкрытость наших задниц перед лицом (или что там у нее) опасности есть фактор удручающий.

Дальше двинули дружной кучкой, хотя Айрин решительно воспротивилась попытке вновь ухватить ее под руки. Ну не больно-то и хотелось — все равно благодарности не дождешься. В другой раз выронишь недостаточно далеко или не случится рядом невезучих гуманоидов — так вовсе проблем не оберешься. Я задержался, потирая отбитые тылы, и помимо воли приковался взором к своду над головой.

Пролет, из-под которого мы столь своевременно убрались, ветшал на глазах. Сперва длинная трещина рассекла его по всей длине. Затем образовалось несколько сквозных пробоин, и из них вышли болезненно острые с виду клинья. Похоже на когти, только вот принцип действия странный — обычно-то когтями раздирают, а не продавливают. Я это точно знаю, материнская кошка меня люто ненавидит со всеми вытекающими. А размах у этих коготков тот еще… На увенчанной ими ладошке, чувствуется, можно открыть танцплощадку. Пойду-ка я отсюда. Очень быстро. Все равно стрезва не танцую.

Далеко уйти, однако, не успел. Спиной вперед вообще не очень разгонишься, а отвести взгляд от крошимого камня у меня не получилось. Так что сделал два осторожных шажка, а потом кусок пролета с треском грохнулся вниз, накрыв поваленную нами дверь, а сверху на обвалившуюся постройку с нереальной грацией стек по стенке гаракх. Что это именно он, даже сомнений не закралось — Эл очень метко обозвал его «местным страхом». Никакого иного описания для твари, которая словно бы переливается внутри своей шкуры, опираясь на многочисленные то ли тараканьи, то ли крабьи лапы, и не подберешь. Очень неприятное создание, хуже нью-йоркского таксиста. Особенно когда начинает доходить, что конституция твари оригинальна и куда стрелять — в корне неясно. Ярко выраженной у гаракха была только голова, однако ее покрывал роговой панцирь неведомой прочности, меня лично наведший на воспоминания о БТР. Из-под броневых щитков торчала пара изогнутых жвал длиной с мою руку. Само же гибкое, похоже что бескостное, тело уже растянулось по стене с верхнего пролета до нижнего — а высоты между ними было футов двадцать — и бог весть насколько еще длилось там, вверху.