Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

— Уходи, еще не поздно, — произнес он. — Я не позволю выпустить демона на свободу.

— Ты что мелешь, безумец? — удивился маг.

— Врата Нави надо закрыть. Равновесие должно быть восстановлено.

— Ты что несешь?! Это живой источник! Подчинив его, мы будем практически непобедимы.

Лев Кириллович был готов к бою. Он не сомневался в своей победе, хотя противник и не выглядел мальчиком для битья. Однако колдун не торопился. По своему опыту он знал, что с такими людьми лучше договориться, и не так важно, сколько это будет стоить, в итоге все равно выйдет дешевле. Ибо если они решили драться, то будут биться до последнего вздоха, до последней капли крови, и даже потом, когда черти будут тащить их душу в ад, они наверняка будут брыкаться, кусаться и царапаться. А если их не убить правильно, то будут мстить и после смерти.

— Эй, малыш, я не знаю, кто ты, но у тебя большой потенциал. Силы, конечно, кот наплакал, но это поправимо. Пошли со мной, будешь моим первым помощником. Я открою тебе такие грани, что ты и представить себе не можешь. Вместе, да еще с этим Браслетом, мы подчиним демона. Ну а с ним мы завоюем мир. Хочешь править континентом? Выбирай любой!

— Ты безумен, — спокойно ответил Рахман. — Ты черпнул без меры из мутного источника, не смог пройти по краю и уже почти утратил человеческую сущность. Таких в старину объявляли Драконами, и любой витязь обязан был при встрече убить такого. Но я не хочу, времени нет. Да и тебе еще не поздно одуматься. Уходи, и я тебя не трону.

— Да ты наглец! Я сделал тебе более чем щедрое предложение. Я предложил тебе мир! А ты мне смеешь угрожать?! Я порву тебя, как газету. И ты это знаешь! Не с твоей силой преграждать мне дорогу! Но я великодушен, я повторяю свое предложение. Идем со мной, я научу тебя управлять миром. Думай быстрее, аттракцион неслыханной щедрости закрывается.

— Предложение заманчивое, но в семье не без меня, — произнес Рахман. — Защищайся.

— Как тебя зовут, безумец?

— Меня зовут Николай Пауков.

— Да, Николай Пауков, не стоило тебе играть в чехарду с носорогом. Ты сейчас умрешь, Николай Пауков, но и после смерти будешь мне служить. Я некромант седьмой ступени, тебе со мной не совладать.

Страшно полыхнуло зеленое пламя. Рахмана отшвырнуло к стене, его охватил трепещущий, странно шелестящий, как крылья бабочки, огонь. Хранитель кинул навстречу замысловатую фигуру, пламя ослабло. Он рубанул ножом крест-накрест, оттолкнулся от стены и с размаху ударился о невидимую стену, окружавшую колдуна на манер прозрачного пузыря. На мгновение его охватил страх, он ощутил себя слабым и беспомощным, вновь почудился шелест крыльев смерти, затылком почувствовал ее холодное дыхание, но он лишь сильнее стиснул зубы и навалился на колдуна. На его лбу вздулись толстые синие вены, на шее напряглись жилы, будто он тащил камень размером с гору. Слепящий белый свет охватил мага. Тот выкрикнул ответное заклинание, зеленое пламя стало ярче. Сам он будто вырос, раздался в плечах. Оказавшись выше Рахмана, вскинул над головой трость, из которой полился огонь. Этот огонь его не касался, как, впрочем, и Рахмана, просто плавно струился вдоль тела. Рахман захрипел. Зеленый свет вокруг него вспыхнул ярче, приблизился, охватил волосы, ноги, руки… Колдун шагнул к противнику, словно продавливаясь сквозь массу невидимого клея. Его лицо напряглось, как и лицо Хранителя, оба дышали тяжело, сцепили зубы и сжали кулаки, по страшным лицам бежали мутные струйки пота.

Белоголовый маг хищно улыбнулся, напрягся. Рахман оскалил зубы в агонии, запрокинул голову и бессильно сполз по стене. Потемнело, ибо белый свет вокруг Рахмана практически погас. Колдун победно вскинул трость и ударил ею поверженного противника в центр груди. Набалдашник в виде пирамиды замерцал, вытягивая из груди светящуюся субстанцию.

— Ну что, Николай Пауков, — произнес он. — Ты готов умереть? Не бойся, я воскрешу тебя. У меня к тебе много вопросов. Ты еще послужишь мне, Николай Пауков.

Рахман прошептал что-то неразборчивое. Из его бормотания Лев Кириллович уловил только «Врата», «Браслет», «Печать», «Формула». Колдун убрал трость, вплотную приблизил к противнику свое лицо и произнес:

— Ты поразительно живуч, Николай Пауков. Я чую, что ты уже мертв, но ты еще сопротивляешься. Странно.

Обессиленный умирающий турист, обреченно привалившийся к скале, практически не проявляющий признаков жизни, вдруг извернулся и ударил мага кинжалом. Тот коротко вскрикнул, жезл вывалился из его рук и с лязгом упал на землю. Из широкой раны хлынула кровь. На лице колдуна появилась гримаса боли, смешанная с изумлением. Рахман с трудом разогнулся, упираясь в стену, поднялся. Грудь вздымалась часто, в горле хрипело. Глаза Хранителя застилало болью. Колдун зашатался и упал на колени. С потрескавшихся губ сорвалось слабое:

— Как ты мог…

— Я — Хранитель, — тихо ответил Рахман. — Мою душу некромант забрать не может. Нас можно только убить, а не поработить.

Рахман отвернулся от умирающего мага, тот все еще удерживался на коленях в луже своей крови, стараясь закрыть рану.

— Бесполезно, — сказал он, глядя на бесплодные попытки мага остановить кровотечение, — этот клинок сделан из первородного металла. Колдовством его ран не вылечить.

Не обращая больше внимания на визг и ругательства колдуна, Рахман с трудом поднялся. Грудь вздымалась часто, глаза застило болью, из пересохших губ вырвались сухие болезненные хрипы, по подбородку бежала красная струйка и тут же застывала. Он закрыл глаза, стремясь успокоить бешено рвущееся наружу сердце. Затем подошел к трупу, не без труда снял с руки заветный браслет, подобрал трость и нетвердым шагом двинулся в сторону поляны. Когда он вышел, бой уже закончился. Первым он увидел окровавленного Макса, который лежал на спине почти в центре площадки. Над ним хлопотала освобожденная девушка в снятой с кого-то камуфляжной куртке на голое тело. Эта куртка ей была отчаянно мала и скорее подчеркивала ее очевидные прелести, нежели скрывала их. Девушка это понимала и старалась прикрыться. Для этого она приспособила кусок палатки, ибо другой одежды подходящего размера найти не удалось.

Неподалеку, прислонившись спиной к блестящему от коричневой слизи валуну, сидел Спец. Он был бледен, правая сторона головы покрыта отвратительной коркой. Рядом суетился Бригадир, живой и здоровый, без видимых повреждений. По всей поляне разбросаны трупы, большая часть из которых была без голов.

Услышав шум, Бригадир вскинулся, выхватывая саблю. Спец лишь устало повернул голову. Девушка тоже напряглась. Бросила быстрый взгляд на увесистую корягу, валявшуюся рядом, но, отследив реакцию Бригадира, успокоилась и сосредоточила свое внимание на Максе.