Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

— Заткнись и слушай. Ты происходишь от корня Абигора. Он хоть и мой враг, но воин, а значит, и ты воин. Значит, и ты не приемлешь рабства и скорее развоплотишься, чем встанешь под ярмо. Я это увидел, оттого и помог тебе. Твое ярмо — Браслет. Могу дать тебе слово, что уничтожу его.

— Что ты хочешь взамен?

— Ты покинешь наш мир и запечатаешь Врата Нави изнутри.

— Надолго?

— Навсегда. Этого хода не должно больше быть.

Демон с сожалением прошипел:

— Я готов согласиться, но не могу. Тоннель односторонний.

— Я помогу. Я смогу открыть его на выход.

— И как? Для этого нужна жертва. Добровольная. Страж. И печать.

— Печать есть. А жертвой буду я.

— Я согласен. Только ты в Стражи не годишься.

— Почему?

— Стражу нужна моя кровь, а ты ее не воспримешь.

— Я попробую.

— И умрешь. Мы в противофазе. Тебе не объяснили. Твоя энергетика с нашей не сочетается никак. Потому на вас наша магия и действует слабо. Ты не годишься.

— Я гожусь, — подал голос Спец. Он с трудом поднялся и твердо произнес: — Я буду Стражем. Я готов.

— Ты не знаешь, что это такое, человече, — прошипел демон, в один миг оказавшись рядом и рывком подняв Спеца на уровень своих светящихся злобой глаз. Его раздвоенный язык коснулся покрытого коркой запекшейся крови лба. — Ты не представляешь. Моя кровь ядовита, она сжигает изнутри. Ты будешь каждый день сгорать заживо и воскресать вновь. И так много лет подряд, пока печать не окрепнет. Ты будешь висеть, прикованный к скале, преграждая путь порождениям Мрака, пока скала не схлопнется и не раздавит тебя окончательно. Тогда-то ты и умрешь. Но не раньше.

— Отвали, у тебя изо рта воняет. Хочешь, жвачки дам? У меня где-то завалялась. Нет? Так положи на место и отойди. Давай записывай меня в Стражи. С детства пограничником хотел стать.

Демон отпустил руки, и Спец рухнул к Алтарю.

— Демон прав. — Рахман сел рядом и заглянул в глаза. — Это тяжелое испытание. Ты не представляешь насколько.

— Давай без соплей, — ответил Спец. — В первый раз решился сделать что-то стоящее, а вы раскудахтались.

Он немного помолчал и добавил:

— Я только теперь по-настоящему понял смысл твоих слов. Я чувствую, что так надо, что это и есть мое предназначение. Я это знаю. В первый раз точно знаю. Мне хорошо, так что не тяни. Давай меня в погранцы записывай. Мне еще с моими повидаться надо. Ты говорил, что они в мир Нави подались, значит, и мне туда пора, заодно Кроту привет передам. Не тяни, братишка…

— Погоди, не спеши, — подал голос Бригадир. — Как посвящение происходит?

— Какое посвящение? Куда?

— Ну, в Стражи эти. Каков порядок? В чем суть?

— А, ты об этом. Ритуал довольно сложный, но если упустить детали, то схема примерно такая: ты добровольно смешиваешь свою кровь с кровью высшей Нави, через это Навь растворяет твою душу в своей крови. С помощью печати она запечатывается и выбрасывается в переход, где и остается, пока тоннель не схлопнется. Страж станет преградой на пути темных сущностей в наш мир. Пока проход не закроется, они будут прорываться наверх и будут рвать, грызть, жечь… Печать не позволит пройти, но от страданий не избавит.

— Вот и славненько, — поморщился Спец, — даже менять ничего не придется. Здесь такая же ерунда.

— Ты думаешь, что ты знаешь, что такое боль?! — прошипел Змей.

— Да. Я был женат, — ответил Спец устало. — Так что не тяни.

— Погоди ты, — рассерженно цыкнул Бригадир, — а тело? Что с телом будет?

— А что с ним сделается. Тело останется. Без души оно лишь суповой набор: мясо, кожа да кости.

— Хорошо. А скажи, Паук еще с тобой?

— Со мной. — Рахман удивленно посмотрел на Бригадира. — Ты к чему клонишь?

— А вот к чему. Давай так поступим: в Стражи иду я. Ты занимаешь мое тело, чего добру пропадать, а Паука оставляешь в своем. По-моему, здорово придумано.

— Эй, эй, — встрепенулся Спец, — попридержи коней, братишка. Куда это ты собрался? Вроде решили уже, что я иду. Ты-то куда лезешь?

— С чего ты взял, что мы решили? Это ты решил. Захотел свалить по-быстрому и красиво, а тебе еще с Барином разбираться, забыл? Да и этих вывести надо. Без тебя их куры загребут. Этот, — Бригадир кивнул на Рахмана, — только тут хорош. В реальной жизни ноль, даже минус. Он телефона в глаза не видел. Его по-хорошему в карантине лет пять выдерживать надо. Паук и раньше с придурью был, а как поведет себя его крыша сейчас, угадать невозможно. Макс тоже не лучше. Словом, им всем нянька нужна. Ты тут объективно лучше. По военной части ты сильнее, а по части нелегальщины вообще вне конкуренции. Так что с тобой шансов выжить у них больше. Факт. А мне еще Паука вытащить надо. Хоть кого-то из своих вернуть. Я их привел сюда, мне и ответ держать. Понимаешь? Ну а тварей этих я не боюсь. Я их сам зубами рвать буду. Это только в удовольствие.

— Не горячись, братишка. Нарвешься еще. У тебя хоть кто-то остался, а мои все там. И Светка там. Ждет. Знаю. А здесь никого нет. Так что пора. Это мой единственный шанс все на место поставить. Я только сейчас понял, зачем меня Бог берег. Как будто за руку вел, мины обводил. А все, кто со мной шел, подорвались.

Спец замолчал ненадолго, задумавшись, выплюнул сгусток крови и продолжил:

— А насчет няньки ты прав. Только с этой ролью ты лучше справишься. Они как дети, а тебе с детьми привычно возиться. Я только прятаться умею, а вам жить надо. К тому же тело у меня хреновое, все в дырках. Я сам помру скоро, а Рахман утверждает, что он может энергетическими потоками управлять. Вот пусть свое новое тело и штопает.

— Именно поэтому я и должен. Чтобы тебя подлатать, много сил уйдет, а ему за процессом следить надо будет. А так ты сам через пару дней восстановишься. Раны несерьезные. Две пули навылет, а одна неглубоко застряла, ее достать можно.

— Нет, дорогой, так не пойдет…

— Забавные вы существа. — Демон приблизил свою голову к Спецу, как бы обнюхивая рану.

Раскаленный смрад бездны удушливой волной окатил тело. Сердце на мгновение сжали длинные липкие пальцы первобытного ужаса. В горле застрял горький ком, забивая дыхание. Где-то внизу живота тяжелым камнем зашевелилось гаденькое желание сбежать, спрятаться. Усилием воли Спец подавил свои чувства и переключил внимание на более приземленные ощущения. Он заставил себя принюхаться и отметил, что если в аду и воняет, то вполне терпимо. Он знавал места и похуже. От этой простой мысли стало легче. Страх отступил, а вместе с ним утратили актуальность и постыдные мыслишки о бегстве. Человек смело посмотрел прямо в глаза демону и нахально ухмыльнулся.

Тот разочарованно отодвинулся и продолжил:

— Вот смотрю на вас и не пойму — что движет вами, зачем вы живете? Вижу, как два полуразумных спорят за право умереть в страшных муках, и не пойму — зачем? Вы могли бы жить долго, счастливо, красиво. Я могу вам дать все, о чем вы мечтаете, и даже больше…