Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

Я, конечно, тоже посмеялся.

— Не соврал Макс-то! — сказал еще Дега. — Когда говорил, что нас тут всяким этаким штукам научат, что мы круче копов и старшаков станем! Это я если за пару дней таких успехов достиг, что же тогда через год будет? Ого!..

Затянувшись последний раз, я выбросил окурок за парапет. Интересно, когда эта пачка закончится, где нам сигареты брать? Шалманов поблизости что-то не наблюдается…

— А он, вообще, настоящий священник? — поинтересовался я.

— Ну… — замялся Дега. — Он мне объяснял, а я что-то не до конца понял. С одной стороны, ненастоящий. Потому что рукоположения не проходил и учился всему сам, по книжкам. А с другой — настоящий. Потому что почти все священники, которые это самое рукоположение проходили, теперь целиком и полностью проект «Возрождение» поддерживают…

— А чем «Возрождение»-то плохо? — удивился я.

Дега вздохнул:

— Вот это-то я как раз и не понял… Отец Федор только к зрелым годам, почти к старости в религию ударился, а до того никогда и не думал, что так выйдет. Он ведь двадцать семь годков оттянул, наш отец Федор. Больше чем половину жизни. Последний раз сел — и вдруг прикинул, что на волю-то, возможно, и не выйдет уже, пожилой человек как-никак. И начал он того… жизнь переосмысливать. Кто в тюрьме сидит, их хлебом не корми, дай только жизнь попереосмысливать, итоги подвести. Ну и получился у нашего Федора такой итог, что хуже некуда, — позади тюрьма и впереди тюрьма. И никакого просвета, и никакой надежды. Вот он зарок дал, то есть не зарок, а это… завтрак — не завтрак, ужин — не ужин…

— Обет, — подсказал я.

— Ага, обет. Если освободится, не загнется в неволе, остаток дней посвятит служению Богу и людям. Чтобы, значит, грехи отмолить свои. Книжки всякие читать начал… — Дега вдруг прервался, душераздирающе зевнув. — Спать охота, — сообщил он. — Всю ночь занимались. Круто, что здесь ночью запираться не надо и гулять можно, где хочешь и когда хочешь!

— Что-то не складывается у меня, — признался я. — Служению Богу и людям твой Федор себя решил посвятить — и подкрадываться да по карманам шарить тебя учит? А через год выпустит первоклассным ворюгой? Ничего себе достижение…

Дега беспечно пожал плечами. И сказал:

— Кстати, тебе же к Семенычу надо, да?

— Ты еще и подслушивал…

— Я ж нечаянно… Ждал, пока ты выйдешь. Что мне, уши затыкать, что ли, надо было? Пойдем, провожу.

И мы пошли. По узким коридорам под открытым небом, время от времени ныряя в закрытые помещения и снова выбираясь наружу, поднимаясь и спускаясь по бесконечным каменным лестницам… И чем дальше, тем больше нам по пути попадалось народу; всякого-разного народу — мужчины и женщины, и постарше, и помладше, одетые то обыкновенно, то совсем неожиданно. Как-то странно было видеть незнакомцев — раньше-то, выбираясь из своей кельи исключительно по нужде, я никого здесь не встречал… А еще через пару минут я не на шутку напрягся, когда нам навстречу из-за очередного поворота вышли двое копов-сержантов, на пузе у одного из которых болтался короткий автомат. Я даже остановился, намереваясь по привычке шмыгнуть куда-нибудь от греха подальше, но Дега пихнул меня кулаком в бок:

— Ты чего?..

Копы, заметив мое замешательство, с усмешкой переглянулись.

— Парни, к лазарету правильно идем? — безбоязненно обратился к ним Дега.

— Наверх и налево, — ответил ему тот, с автоматом на пузе.

— Что ты меня позоришь-то?! — прошипел мой кореш, не успели еще скрыться копы. — Тебе не говорили, что, пока ты здесь, бояться нечего и некого? Еще бы драпака дал…

— И не собирался.

— А то я не видел. Запомни: в Монастыре есть два основных правила. Первое ты уже знаешь: тут тебя никто не обидит и не обманет. А второе: лишних вопросов не задавать. Если тебе о чем-то не говорят, значит, тебе этого знать и не надо.

— А что здесь такое вообще? — спросил я. — Значит, не просто монастырь? Что-то я, кстати, монахов здесь еще ни одного не видел… Кроме отца Федора. Который на монаха тоже не очень-то похож.

— Естественно, не просто, — фыркнул Дега. — Что-то типа базы. Для ватаги Всадника. У него, брат, мощная ватага. И брахманы там, и ратники…

— Брахманы и — кто еще?

— Ратники. Это вроде как обычные люди, не брахманы, только тренированные так, что куда там бойцам всяких секретных подразделений. Вот Ветка твоя, например, ратник… Отец Федор говорит, что они — и брахманы, и ратники — вся ватага, короче, Всадника — не какая-нибудь там обычная ватага. Они великое дело делают.

— Какое еще дело? — спросил я, решив пропустить мимо ушей определение Ветки как «моей».

— Говорит: мир изменяют, вот какое дело, — пояснил Дега. — Чтоб зверья не было и вообще… Чтоб все как раньше стало.

— И что же? — поинтересовался я. — У них, у этой ватаги, и способ есть, как мир изменить?

— А то!

— Какой же?

— Ну… — Тут Дега малость замялся. — Какой-нибудь такой… Действенный, наверно.

— А именно?

— Да чего ты пристал? Думаешь, мне все тут рассказывают, что ли? Только так… в общих чертах. Второе правило Монастыря помнишь?.. Да я особо и не заморачиваюсь. И так все хорошо! Кормят бесплатно и вкусно. Учат вот. Отец Федор — своему ремеслу. Ветка — махалову. Знаешь, как она махаться умеет! Девка-то! И откуда что берется… Правда, заставляют еще по хозяйству работать: воду таскать, полы скоблить… Но это ничего, это я выдержу. Зато зверья с копами бояться не надо! Я ведь даже справочки начал помаленьку наводить: как бы в эту ватагу записаться, чтоб подольше здесь тусоваться… А отец Федор мне и сказал: для того учиться придется многому. В первую очередь тому, как по-новому смотреть на вещи.

— То есть как это: по-новому смотреть?..

Дега нахмурился, поскреб ногтями щеку, помычал что-то… Но ответить на этот вопрос так и не смог. Сказал лишь, стараясь выглядеть загадочно:

— Как можно будет, сам все узнаешь.

— А ты?

— И я узнаю, — сдался наконец мой кореш. Давно бы так. А то строил из себя…

Мы поднялись по длиннющей лестнице, свернули в очередной коридор — как и советовали нам копы (или кто они там на самом деле?), налево. Тут я кое о чем подумал.

— А если я не захочу здесь целый год сидеть? — спросил я. — Что тогда?

— Как это — не захочешь? — не поверил Дега. — Ты что?!

— Да вот так вот: не захочу — и все. Сам посуди: если у них здесь такая конспирация — лишних вопросов не задавать, — значит, есть от кого скрываться.

— Ага, — подтвердил кореш. — От властей. От правительства то есть. Это я уже разузнал. Всадник-то — ихний самый старший старшак — серьезный пацан. В розыске он, скрывается. От копов, а может, и от еще кого покруче. От спецслужб, например, каких-нибудь. Потому вся эта ватага, которая под ним ходит, тоже, получается, вне закона.