Валерий Иващенко - Безумный аттракцион

За незакрытым окном была уже тьма. Комиссар достал из внутреннего кармана клетчатого пиджачка маленький складной нож, склонившись над привязанным к стулу телом, ловко срезал скотч на руках и ногах. Тело не пошевелилось. Затем Комиссар подошел к окну, распахнул обе створки, впустив в кабинет сырой вечерний холод, и отскочил в сторону.

— Уходи… — сказал Консультант. — Быстро. Придешь, когда будет свет… Или хочешь остаться?..

— Благодарствуйте, обойдусь… — пробормотал Комиссар и, снова сунув руку в карман, метнулся к двери, выскочил в коридор.

Усач в военной форме без знаков отличия, видно, ждал его — тотчас захлопнул за ним дверь, навалился на нее плечом. Комиссар, развернувшись, лязгнул приготовленной заранее связкой ключей, запер дверь.

— Давай, чего ждешь?! — сдавленно прикрикнул он на замешкавшегося отчего-то усача.

Тот захлопал по груди, рванул китель, вытащил из-за пазухи шуршащий полиэтиленовый пакет, в котором подпрыгнули несколько самых обыкновенных школьных мелков.

— Долго копаешься! — вырвав пакет из рук усача, ощерился на него Комиссар.

Сильно нажимая на мел, так, что во все стороны летели белые крошки, Комиссар с жирным хрустом вывел на поверхности двери — один под другим — несколько причудливых знаков, похожих на фантастических жуков. Только после этого устало и с облегчением выдохнул и опустил руки. Спрятал мелок в пакет, пакет протянул было усачу, но, вдруг передумав, отдернул руку.

— Пусть у меня лучше будут, — пояснил он, убирая пакет в карман. — Тормозной ты больно стал, Спиридон. Теряешь хватку…

— Как скажете… — послушно, хоть и несколько обиженно, пожал плечами военный.

Оба отошли подальше от двери, на другую сторону коридора, встали у одного из плотно занавешенных окон.

— Ну и как у нас дела сегодня? — аккуратно осведомился краснолицый Спиридон.

— Квадрат семь-Б, сегмент А, — потирая лоб, сообщил Комиссар.

— И все, что ли?

— Квадрат один-Е, сегменты К и Л.

— Та-ак… сейчас посмотрим, что там у нас…

Спиридон, сопя себе в усы, расстегнул кожаный армейский планшет, висевший на тонком ремешке через плечо. Вытащил из планшета свернутый в несколько раз лист папиросной бумаги. Развернул — лист оказался размером с хорошую простыню и весь исчерчен какими-то сложными схемами и планами. Примостившись на подоконнике, усач принялся вертеть в руках лист, перещупывая и проглядывая его из конца в конец, ища нужный фрагмент.

— Какие квадраты, говорите?

— Семь-Б и один-Е, — ответил Комиссар, закуривая.

— Ага, есть! Та-а-ак… Сегменты какие?

Комиссар напомнил и сегменты. Он почти докурил сигарету, когда краснолицый усач Спиридон закончил изучение схем и объявил:

— Третий энергоблок электростанции! Ого, вот это да! Серьезно! Дальше — газораспределительная станция «Заволжск-один», вся, целиком. Нормально сегодня поработали, каждый день бы так!

За дверью, защищенной меловыми знаками, что-то негромко стукнуло и зашипело.

— Неплохо, — согласился Комиссар и затушил окурок прямо о стену. — Распоряжусь, чтобы завтра же начинали ремонт оборудования и помещений — и одного, и другого объектов. Думаю, на следующей неделе можно будет приступать к подготовке. Недели через две — запускать в эксплуатацию.

— «Возрождение»! — со значением поднял к потолку толстый указательный палец Спиридон. — Работает проект-то! Да еще как работает!

Комиссар ничего не сказал на это. Только поморщился и потянулся за второй сигаретой.

За дверью кабинета раздался тяжкий грохот, затем зазвенело разбитое стекло, рванулся режущий, быстро оборвавшийся вой… что-то длинно хрустнуло… и послышались мерные чавкающие звуки.

— Они что, — сглотнув, тихо проговорил Спиридон, — эти Консультанты, прямо живьем, что ли, зверье жрут?

— Нет, отваривают в молоке порционными кусочками, — снова поморщившись, ответил Комиссар. — Слушай, тебе какая разница, а?

Почти сразу же после того как я покинул помещение лазарета, мне в коридоре попалась низенькая и толстая, похожая на тумбу, бабенка с вишневой родинкой на кончике носа — будто ей на нос варенье капнуло. Бабенка катила перед собой на тележке здоровенный металлический чан, в котором тяжело плескалось какое-то исходящее паром варево.

— Здрасте, — обратился я к бабенке, — а скажите, как мне пройти?..

Тут я осекся, сообразив, что нипочем мне не объяснить, куда я ищу дорогу. Но бабенка вдруг, ткнув меня острым взглядом, чему-то хихикнула и сказала:

— Тебе, сынок, сейчас — как до конца коридора доберешься — все вниз и вниз. Там сам увидишь…

И пошла себе дальше, толкая тележку. А я, удивленно поблагодарив, проследовал по указанному ей маршруту.

Несколько лестничных пролетов (все вниз и вниз) вывели меня в просторный двор, усыпанный хрустящим под ногами гравием, из которого тут и там торчали низенькие каменные скамейки без спинок. В том дворе, в самом его центре, кружились, то сходясь, то отскакивая друг от друга, два человека: какой-то молодой мужик, бритоголовый, с клочковатой белобрысой бородой, и… Ветка.

Еще шестеро — пятеро парней и одна девчонка — примостились на парапете, за которым далеко внизу дышала холодом озерная гладь. То ли ждали своей очереди, то ли наоборот — уже отдыхали.

То, чем занимались Ветка и бритоголовый, было похоже на махалово, но махалово какое-то несерьезное, словно ненастоящее. «Тренируются», — догадался я наконец, подумав при этом, что первый раз в жизни вижу тренировку. Нам-то в Гагаринке не до тренировок было, всему учились на практике. А как же еще? Кто крепче, тот и имеет право на достойную жизнь среди своих. Кто пасует… Впрочем, таких почти и не было. Приноровишься тут быть крепким, когда тебя каждый день на эту самую крепость проверяют.

Бородатый был очень даже неплох, это я сразу понял. Руки и ноги его мелькали в воздухе так, что их в момент удара было и не разглядеть. А Ветка… Она вроде как и не сопротивлялась совсем, не очень-то и уклонялась, но всегда почему-то выходило так, что удар бритоголового не достигал цели. Вот уж не знал, что Ветка так умеет… Я стал присматриваться, как это у нее выходит… Но тут парень мельком оглянулся на меня и немедленно получил от Ветки короткий и точный тычок основанием ладони под подбородок — сверху вниз. Запрокинулся назад, замахал в воздухе руками, пытаясь устоять, но не удержался и брякнулся на спину.

— Опять, Егорша?! — строго сказала ему Ветка. — Сколько раз говорила?! Нельзя концентрироваться исключительно на реальном противнике! Ты должен контролировать пространство вокруг себя — полностью! И мгновенно учитывать малейшее изменение в этом пространстве при расчете алгоритма действий. Это, кстати, всех касается! — повысила она голос.