Эми Кауфман - Ледяные волки [litres]

Его крутило в потоке, он еле дышал, нужно было уворачиваться от камней и, как-то поборов стремительное течение, попасть на тот берег. «Я не справлюсь», – мелькнуло в голове мальчика.

Вдруг он ударился всем телом о лежащие посреди реки камни – ужасная боль пронзила онемевшее от холода тело, голову накрыло пеной брызг. Отчаянно сжимая кубок, Андерс кое-как вынырнул и увидел, что его проносит как раз мимо берега.

Ему удавалось только держать голову над водой, чтобы не задохнуться, а тем временем берег становился все круче. «Если я еще раз наткнусь на камень, то могу потерять сознание, – подумал он. – А тогда я выроню кубок или, чего доброго, утону». Мальчик собрался из последних сил и неистово принялся барахтаться в воде, урывками хватая воздух.

Вдруг сквозь шум воды послышался пронзительный вой. Андерс обернулся в ту сторону и увидел Лизабет: она бежала на четырех лапах по противоположному берегу, на ходу перескакивая через поваленные деревья, покрытый инеем темный мех поблескивал в темноте.

Андерс не заметил и наткнулся на еще один острый камень – ребра пронзила жгучая боль, и он завертелся в воде. А тем временем Лизабет добежала до места, где мальчик мог ее видеть, и прямо на ходу превратилась в человека. И вот уже чуть впереди, в нескольких шагах от него, бежала девочка.

Ухватившись за одну из веток, она принялась ее раскачивать и, надавив как следует на один конец, наклонила другой к воде. Андерс из последних сил начал грести лапами в сторону ветки и врезался в нее так, что тело затрясло от боли. Ему удалось ухватиться, но ледяные щупальца воды упорно тянули его, стараясь стряхнуть. Лизабет, направляя ветку по течению, пыталась придвинуть ее параллельно к пологой части берега.

Андерс завозил передними лапами по илистому берегу и смог зацепиться за торчащий корень, а девочка лихорадочно подтаскивала еще одну ветку, чтобы получился мост, по которому он мог вылезти. Собрав остатки сил, подросток начал карабкаться, а Лизабет наклонилась вниз и, схватив его за загривок, потащила, помогая ему, на крутой рыхлый берег, пока они оба не повалились в изнеможении на засыпанную снегом землю.

Дрожа всем телом, мальчик наконец-то выпустил кубок и начал откашливаться, с трудом дыша и отплевываясь от воды.

Лизабет так и лежала, не выпуская его из объятий, будто боялась, что он выскользнет и окажется в неистовом потоке.

Даже если бы Андерс был в человеческом обличье, то не смог бы вымолвить ни слова – таким сильным был кашель. Но все же, тяжело дыша, он повернул морду к девочке и благодарно уткнулся влажным носом ей в щеку.

Какое-то время они молчали, однако наконец Лизабет нарушила тишину.

– Прости меня, – прошептала она.

Андерс мог ответить только по-волчьи, так что он мотнул ушами и тихо проскулил:

«И ты меня прости».

Мальчик не видел ее лица в темноте, но знал, что она его поняла.

– Надо было тебе сказать. Но я… все оценивают меня, зная, что я ее дочь. Мне хотелось дружить с кем-то, кто этого не знает. Я хотела, чтобы ты доверял мне. И ты можешь мне доверять.

Сейчас он знал, что Лизабет говорит искренне. Тихонько провыв, Андерс задал еще один вопрос: «Значит, остальные знают?».

– Большинство да, – ответила девочка. – Но они в курсе, что я не согласна с матерью во многом, так что никто особенно этот вопрос не поднимает. Но и со счетов не сбрасывают, что я ее дочь.

Теперь Андерсу стало понятно, откуда в Лизабет это затаенное одиночество. Обособленность от остальных.

– Не о такой дочери она мечтала, – по-прежнему шепотом продолжала Лизабет. – Я должна была родиться от какого-нибудь могущественного волка. Вместо этого мой отец – заезжий торговец из Бэйзиды, который уехал к себе на родину еще до моего рождения. Я даже не уверена, знает ли он о моем существовании. Даже если она и хотела иметь ребенка, то точно не при таких обстоятельствах. И точно не меня.

«Не потому ли Лизабет изо всех сил старалась превзойти класс в учебе?» – подумал Андерс.

– Ее дочь не должна себя так вести, а должна быть лучшей из волков и не задавать столько вопросов, – не успокаивалась Лизабет.

Андерс молча слушал девочку: он знал, каково это, когда ты выглядишь в глазах других не так, как того ждут другие. Обдумав ее слова, он наконец сказал:

«Я тоже тебя обманывал. Я скрыл от тебя, кто моя сестра. Не объяснил, что делал. Боялся открыться».

– У нас у обоих были на то причины, – тихо сказала девочка. – Уважительные или не очень. Но я точно знаю, что мы с тобой не хотели обидеть или ранить друг друга.

В конце концов главное, что Лизабет пришла ему на выручку. Она поступила так, как поступают настоящие друзья. Даже если Андерс не считал ее своим другом, в итоге он у него был.

Мальчик застучал хвостом по земле – похоже, холодная вода смыла его гнев. «Я не должен был уходить без тебя. Простишь меня?»

– Давай простим друг друга, – сказала девочка и подняла кубок. – И пошли дальше, в Дракхэлм.

Немного отдышавшись, Андерс, стараясь не обращать внимания на ужасную боль от полученных ссадин и царапин, вывалялся в снегу, чтобы стряхнуть с шерсти воду. Хорошо еще, что кости целы.

Они продолжили путь в том же направлении, в котором раньше шел мальчик, Лизабет осталась в человеческом обличье. Подойдя к небольшому ручью, впадающему в реку, ребята остановились, и девочка набрала из него воды в кубок, чтобы еще раз проверить, правильно ли они идут.

– Туда, – сказала она, указывая в направлении от реки в сторону гор.

– А как ты тогда смогла пересечь реку? – спросил Андерс, поглядывая на буйствующее внизу течение, пока Лизабет выплескивала воду из кубка.

– Я нашла подходящее место чуть подальше, – ответила девочка. – К тому же я ведь не держала во рту кубок и вполне могла дышать.

Трясясь от холода в промокшей одежде, она поставила кубок рядом с собой и обхватила колени руками. Шерсть мальчика-волка была такой же мокрой, когда он только вылез из воды.

– Так тяжело превращаться, – сказала Лизабет.

Андерс тихонько проскулил в знак согласия, наблюдая, как девочка пытается сосредоточиться.

– Даже не знаю, как у меня это вышло, помню только, что было страшно, – рассказывала она, глядя на лежащий под ногами снег. – И я даже не устала, хотя и она меня не останавливает. Дело не в этом. Просто мы приближаемся к горам, а где-то там есть лава, и наши тела это чувствуют. Поэтому превращаться все тяжелее, несмотря на то что вокруг снег.

Она набрала побольше воздуха в легкие и тихонько заныла, обратившись волком и покачиваясь с вытянутыми вперед лапами.

Мальчик навострил уши в ее сторону, а девочка в ответ прислонилась своим носом к его, словно говоря: как хорошо снова быть вместе.